– Слушаю, милорд.
Но так как пристав не нашел этого человека, то он и не привел его, и когда улеглась суматоха, все вставшие посмотреть на виновного уселись снова. Маленький судья повернулся к свидетелю, как только его негодование рассеялось в достаточной мере, чтобы не мешать ему говорить, и сказал:
– Вы знаете, кто это, сэр?
– Подозреваю, что это мой отец, милорд, – ответил Сэм.
– Вы его сейчас здесь видите? – спросил судья.
– Нет, не вижу, милорд, – отозвался Сэм, глядя вверх, на застекленный потолок зала.
– Если бы вы могли указать его, я бы арестовал его немедленно, – сообщил судья.
Сэм поклонился в знак признательности и повернулся с невозмутимо благодушным видом к королевскому юрисконсульту Базфазу.
– Итак, мистер Уэллер? – сказал королевский юрисконсульт Базфаз.
– Итак, сэр? – отозвался Сэм.
– Кажется, вы состоите на службе у мистера Пиквика, ответчика по этому делу? Говорите смелее, мистер Уэллер.
– Я собираюсь говорить смело, сэр, – отозвался Сэм. – Я состою на службе у этого-вот джентльмена, и у меня место очень хорошее.
– Работы мало, а получаете, кажется, много, – шутливо заметил королевский юрисконсульт Базфаз.
– О, получаю вполне достаточно, сэр, как сказал солдат, когда его приговорили к тремстам пятидесяти ударам плетью, – отвечал Сэм.
– Вам незачем сообщать нам, сэр, что сказал солдат или кто-то другой, перебил судья. – Это не относится к свидетельским показаниям.
– Очень хорошо, милорд, – ответил Сэм.
– Не припомните ли вы чего-нибудь исключительного в то утро, когда вы только что поступили на службу к ответчику, мистер Уэллер? – спросил королевский юрисконсульт Базфаз.
– Да, припоминаю, сэр, – ответил Сэм.
– Будьте добры сообщить присяжным, что произошло.
– В то утро я получил, регулярно, новый костюм, джентльмены присяжные, и это было совсем исключительное и необычайное обстоятельство для меня в то время, – заявил Сэм.
В ответ раздался общий хохот, а маленький судья поднял глаза, сердито посмотрел и сказал:
– Советую вам быть осторожнее, сэр!
– Вот это самое сказал мне тогда и мистер Пиквик, милорд, – отвечал Сэм. – И я был очень осторожен с этим-вот костюмом; право же, очень осторожен, милорд.
Судья сурово смотрел на Сэма в течение добрых, двух минут, но физиономия Сэма оставалась столь невозмутимо спокойной и безмятежной, что судья не сказал ни слова и жестом предложил королевскому юрисконсульту Базфазу продолжать.
– Вы хотите сказать, мистер Уэллер, – произнес королевский юрисконсульт Базфаз, внушительно складывая на груди руки и поворачиваясь вполоборота к присяжным, словно давая немое заверение, что еще допечет свидетеля, – вы хотите сказать, мистер Уэллер, что вы не видели этого обморока истицы в объятиях ответчика – обморока, о котором, как вы слышали, говорили свидетели?
– Конечно, не видел, – ответил Сэм. – Я был в коридоре, пока меня не позвали наверх, а тогда старой леди там уже не было.
– Но позвольте, мистер Уэллер, – сказал королевский юрисконсульт Базфаз, опуская большое перо в стоявшую перед ним чернильницу в расчете запугать Сэма тем, что записывает его ответ. – Вы были в коридоре и тем не менее не видели решительно ничего, что происходило. Есть у вас глаза, мистер Уэллер?
– Да, у меня есть глаза, – ответил Сэм, – и в этом-то все дело. Будь у меня вместо них пара патентованных газовых микроскопов [113] особой силы, увеличивающих в два миллиона раз, может быть я и увидел бы сквозь лестницу и сосновую дверь, но коли у меня есть только глаза, то, понимаете ли, зрение мое ограничено.
Услышав такой ответ, который был дан без малейшего раздражения и с величайшим простодушием и хладнокровием, зрители захихикали, маленький судья улыбнулся, – вид у королевского юрисконсульта Базфаза был отменно глупый. После краткой консультации с Додсоном и Фоггом высокоученый королевский юрисконсульт снова обратился к Сэму и сказал, усиленно стараясь скрыть досаду.
– Теперь, мистер Уэллер, с вашего разрешения, я задам еще один вопрос по другому пункту.
– К вашим услугам, сэр, – отозвался Сэм с беспредельным добродушием.
– Припоминаете ли вы, что как-то вечером, в ноябре прошлого года, вы зашли к миссис Бардл?
– О да, прекрасно помню.
– А, вы это помните, мистер Уэллер! – сказал королевский юрисконсульт Базфаз, воспрянув духом. – Я так и думал, что в конце концов мы до чего-нибудь договоримся.
– Я тоже так думал, сэр, – ответил Сэм, и слушатели снова захихикали.
– Так вот, я полагаю, вы зашли побеседовать об этом процессе, не так ли, мистер Уэллер? – сказал королевский юрисконсульт Базфаз, многозначительно взглядывая на присяжных.
– Я зашел, чтобы уплатить за квартиру, но мы и в самом деле побеседовали о процессе, – ответил Сэм.
– О, так вы побеседовали о процессе! – подхватил королевский юрисконсульт Базфаз, с удовольствием предвкушая важное разоблачение. – Ну, так что же вы говорили о процессе, не будете ли вы так добры сообщить нам, мистер Уэллер?
– С величайшим удовольствием, сэр, – отозвался Сэм. – После нескольких незначительных замечаний, сделанных двумя добродетельными женщинами, которых допрашивали здесь сегодня, леди выразили большой восторг по случаю достойного поведения мистеров Додсона и Фогга – вон тех двух джентльменов, что сидят сейчас возле вас.
Эти слова, разумеется, привлекли всеобщее внимание к Додсону и Фоггу, которые приняли по возможности добродетельный вид.
– Поверенные истицы, – пояснил королевский юрисконсульт Базфаз. – Прекрасно! Они высказались с большой похвалой о достойном поведении мистеров Додсона и Фогга, поверенных истицы, не так ли?
– Да, – подтвердил Сэм, – они говорили о том, как это великодушно со стороны джентльменов принять это дело на свой риск и не требовать уплаты судебных издержек, если им ничего не удастся вытянуть из мистера Пиквика.
При этом весьма неожиданном ответе зрители снова захихикали, а Додсон и Фогг, сильно покраснев, наклонились к королевскому юрисконсульту Базфазу и торопливо стали шептать ему что-то на ухо.