– Матери? Вот уж ни к чему. Все это плоды ее многолетних стараний. Ей надо было остаться в Новом Орлеане и выйти замуж за какого-нибудь светского щеголя.

– Но, Хантер, если бы она поступила именно так, то и ты бы не появился на свет. Кроме того, наверняка у них было и немало радостных дней в этом браке, иначе откуда же эти шестеро детей. Я пожалела твою мать, потому что она так много потеряла, что волосы дыбом становятся. И ведь все собственными руками сотворила. И если я права насчет Лори, то вскоре она потеряет и ее и останется одна-одинешенька. И однажды вдруг осознает свои потери, да только будет уже поздно, ничего ведь не исправишь. Вот мне и жаль ее.

Он обдумал ее слова и кивнул.

– Думаю, что и сейчас уже поздно. Па жалел, что не отправил ее домой несколько лет тому назад, чтобы не отравляла нам жизнь. Ведь ему всего пятьдесят, и он здоров и в хорошей форме. Мог бы вполне найти себе кого-нибудь, кто сделал бы его более счастливым и компенсировал зря потерянные годы. А с моей матерью он только язву себе наживет.

Выбросив неприятные мысли из головы, он поцеловал Лину, в макушку.

– Как бы то ни было, я заверил отца, что знаю, что делаю. Мы с тобой чудесно поладим, Лина.

Прежде чем она успела что-то ответить, дверь в комнату с шумом распахнулась. На пороге появилась фигура с керосиновой лампой в руке. Лина попыталась разглядеть сквозь слепящий свет лампы, кто это пожаловал, и вдруг застонала и спрятала лицо на груди у Хантера.

– Добрый вечер, мама, – протянул Хантер. – Пришла пожелать нам спокойной ночи?

– Все именно так, как я и подозревала. Думал, что одурачил меня?

– И в мыслях не было.

– Я не потерплю этого в моем доме. Это разврат. Ты совсем перестал соображать, что прилично, а что нет, после общения с ворами и убийцами?

– Лорейн! – резко перебил ее Слоун, появившийся у нее за спиной.

– Ты собираешься терпеть... это бесстыдство?

– Не вижу здесь никакого бесстыдства. Они же собираются пожениться. Уходи-ка отсюда и дай им отдохнуть.

После пронзительного взгляда, брошенного на мужа, Лорейн поняла, что тот не собирается потакать ей или отводить глаза. Взметнув юбки, она удалилась. Слоун покаянно улыбнулся сыну.

– Постарайтесь, дети, выспаться.

– Спокойной ночи, па. Пожелай спокойной ночи моему отцу, Лина.

Он ухмыльнулся во все лицо, когда она опять застонала от замешательства и смущения. Слоун тихо рассмеялся, затем вышел и закрыл дверь. Хантер медленно погладил спину Лины и подождал, пока она успокоится. Ему пришлось основательно потрудиться, прежде чем удалось убедить ее, что ей нечего так стесняться и переживать.

– Ради всего святого, зачем ей понадобилось это устраивать? – пробормотала вконец обескураженная Лина.

– Господи, если бы я это знал!

– Как же я теперь утром посмотрю в лицо твоему отцу?

– Лина, ты думаешь, что он не знал, какие у нас с тобой отношения? Когда я ему сам сказал, что мы с тобой любовники?

– А с чего это тебе взбрело в голову сообщать такие вещи?

– Потому что я сказал ему, что ты досталась мне девственницей. Существует лишь один способ узнать это. Я рассказал ему все на случай, если матушка успела отравить его своими идеями. Ты же сама видела, что она помешалась на морали.

– И что? То, что он застал нас здесь с тобой, убедило его в моих высоких моральных качествах?

– Он и так знал, что мы не лицемеры. И это мой родной дом, Лина. Не хватало еще здесь играть во всякие глупые игры и прятаться по углам, чтобы обнять тебя. Это мои родные, и мне нечего скрывать от них.

Немного подумав, она согласилась.

– Вообще-то действительно скрывать незачем.

– Ты что-то подозрительно быстро капитулировала!

– Случается, что и ты бываешь прав.

– Премного благодарен.

– Кушайте с маслом.

Он легонько стиснул ее.

– Кроме того, пока Уоткинса не осудят, мне придется столько времени провести без тебя, а значит, и спать в одиночку.

Она потянулась и чмокнула его в губы.

– Будем молиться, чтобы процесс Уоткинса оказался рекордно коротким!

Глава 13

– Завтра? – Лина в испуге уставилась на Хантера и Себастьяна.

– Если честно, – сказал Себастьян, – то я удивлен, что нас не вызвали гораздо раньше. Но этот парень из Нью-Мексико так тщательно собирал улики, признания и показания, что все затянулось. Да и Такмен приложил немало сил, чтобы обеспечить самую надежную транспортировку преступников.

– Не вижу, против чего здесь можно возразить, Себастьян.

– Совершенно согласен с вами, мистер Уолш. Хантер сел рядом с Линой на канапе и привлек ее к себе.

– Не печалься, родная. Ты ведь знала, что мне придется скоро уехать.

– Да, знала. И сразу поняла, зачем приехал Себастьян. И все равно удивилась, что все так внезапно, без всякого предупреждения.

– Мисс Саммерс...

– Вам не кажется, что уже давно пора называть меня Линой, а, Себастьян?

Когда Себастьян улыбнулся ей в ответ, она поразилась, как улыбка преображает его, делая необычайно красивым мужчиной.

– С удовольствием. Как я уже осмелился сказать, я выехал в самый последний момент, чтобы не проделывать один и тот же путь дважды: сначала приехать и предупредить, а затем вернуться, чтобы сопровождать Хантера.

– С какой стати меня нужно сопровождать? – напрягся Хантер.

– Только не рычи сразу, Уолш. Никто ведь не говорит, что собирается эскортировать тебя как преступника, со связанными руками. Просто ты важный свидетель на процессе, а нам так и не удалось выловить всех головорезов Уоткинса, так что парочка вполне может ошиваться в округе, мечтая освободить его или хотя бы прикончить тебя.

Все немного помолчали, словно взвешивая предстоящую опасность. Затем нарушил молчание Слоун Уолш:

– Ладно, я пойду к Молли Питтс и велю ей приготовить вам комнату в домике для гостей. Она же может приготовить вам и горячую ванну, если хотите.

– Не откажусь. Что же касается ночлега, то меня вполне устроит сеновал, где спят ковбои, – ответил Себастьян.

– Вы заслужили что-нибудь более мягкое. Вам ведь надо хорошенько отдохнуть, прежде чем вновь отправиться в такой изнурительный путь.

Завтра! Это слово запылало в мозгу Лины. Какой уж тут покой, особенно если к скорой разлуке с Хантером добавилась и тревога из-за предупреждения Себастьяна. Значит, сколько-то там бандитов до сих пор на свободе. Единственное, что удивило ее за ужином, было то, что растущая внутри тревога нисколько не повлияла на ее аппетит. Лина уже успела заметить, что в последнее время никакие неприятности не могли испортить его.