Она посмотрела на друзей и вздохнула, зная, что им не понравится то, в чем ей придется сознаться.
– Боюсь, что больше не выдержу подобной скачки. Придется отказаться от такой скорости.
– Наверное, потому, что ты еще не привыкла. Ничего, приспособишься.
– Нет, Джед. Дело не только в этом. Тут еще кое-что. Я... я беременна.
На мгновение оба уставились на нее так, словно у нее выросла вторая голова. Она раздраженно попросила:
– Не могли бы вы устроить мне постель? Пожалуйста. Когда Джед деловито склонился над одеялом, чтобы выполнить ее просьбу, она добавила:
– Подложите мне что-нибудь под голову и под ноги, чтобы они были повыше, ладно?
Через несколько минут она уже лежала в очень удобной позе. И почувствовала себя много лучше. Чарли и Джед сидели у костра, то и дело поглядывая в ее сторону. Крайне озабоченный Чарли принес ей тарелку с подогретой фасолью и чашку кофе.
– Как вы? Не причинили себе вреда?
– Нет, Чарльз. Со мной все, слава Богу, в порядке. Думаю, мой организм просто сделал мне маленькое предупреждение. Доктор, которому мне приходилось помогать, когда я училась в школе, утверждал, что наше тело посылает нам своеобразные сигналы-предупреждения, и можно было бы избавиться от уймы проблем, если бы люди вовремя обращали внимание на такие сигналы. Именно это со мной и случилось. Мое тело предупредило меня. Я уже чувствую себя намного лучше. Но если вы не возражаете, то я сегодня полностью положусь на вас, а сама полежу, на всякий случай.
– Можете не волноваться, мисс Лина. Отдыхайте столько, сколько необходимо.
Она принялась за еду. В ее положении оказалось одно преимущество: организм так нуждался в питании, что даже кофе, приготовленный Чарли, она проглотила, словно это был ароматнейший напиток, а не темная бурда. Когда Лина отставила тарелку и чашку в сторону и наклонилась, чтобы расшнуровать ботинки, к ней тут же подскочил Чарли. Он бережно заставил ее лечь на спину и сам снял с нее ботинки.
– Не стоит так волноваться из-за меня. Я и правда в порядке. Так что не надо ухаживать за мной, как за тяжелобольной. Хотя я вам очень благодарна.
– Мы тут с Джедом немного пораскинули мозгами... Она мысленно приготовилась к уговорам вернуться. Для таких обездоленных парней семья – самое важное в жизни. Как сладкая мечта для всякого бродяги. А она к тому же беременна.
– Держись, Лина!
– Мы считаем, что вам надо бы вернуться назад.
– Не согласна. И не вернусь.
– Это ребенок Хантера.
– Но и мой тоже. А у него, как я вам уже сообщила, пропало желание жениться на мне.
– Но он же не знает про ребенка. – Джед присел с другой стороны одеяла. – Он сразу передумает, как только узнает про ребенка.
– А я не желаю, чтобы он женился на мне только из-за того, что я беременна.
– Но если вы не выйдете замуж, то ребенок будет считаться бастардом.
– А вы, случайно, не заметили, что из себя представляет брак Слоуна Уолша?
– Но какое это имеет отношение к вашей истории?
– Ответьте сначала на мой вопрос, Чарльз.
– Ну-у, честно говоря, врагу не пожелаешь такого. Я редко видел подобное, однако они ведь не цапаются, стараются вести себя достойно. Правда, она отыгрывается на Молли. Ведь яд требует выхода, это ясно. Я бы уже давно выгнал эту злобную мегеру, она даже никакой работы по дому не делает, только командует да изводит всех придирками.
– Вот видите, а я совершенно не желаю, чтобы и мой брак превратился в такой же кошмар, – вставила она, когда оба уже открыли рот, чтобы еще что-то возразить. – Брак между мной и Хантером вполне может превратиться в подобную нервотрепку. Я понимаю, что он, конечно, не откажется от ребенка, но меня-то он больше знать не хочет. А решил жениться на Патриции Спотфорд. Представьте себе, как он разозлится, когда у него из-за меня вдруг все сорвется с любимой Патрицией. Уж лучше, по-моему, ребенку расти бастардом, чем жить в таком кошмарном доме.
– Но каждому ребенку нужен отец, – все еще хмурился Джед, и вдруг его лицо просияло. – Придумал! Один из нас может стать вашим мужем.
– Спасибо, это очень любезно с вашей стороны, но хороший друг отнюдь не всегда становится хорошим супругом. Я знаю, что ребенок должен иметь двух родителей. Но так уж вышло, что отца у него не будет, так что обойдемся тем, что имеем. Что касается мужского влияния, то, возможно, друзья мужского пола вполне заменят его. У меня есть вы, есть ОМалли, его сыновья. Уйма хороших примеров, которым ребенок может подражать.
– Кхм-м, не думаю, что мы с Джедом достойны подражания.
– Глупости! Очень даже достойны. Вы не ангелы, но это даже к лучшему. Весьма утомительно постоянно общаться с совершенствами.
– А Хантеру вы не собираетесь сообщить хоть что-то?
– Не знаю. Об этом еще стоит подумать, Джед. Это зависит от очень многих вещей. От того, как все сложится у самого Хантера, да и у меня. Хватит времени чтобы принять решение. Сейчас я слишком зла на Хантера, чтобы решать что-то касающееся его.
Она подавила зевок. Ее тело настоятельно требовало отдыха, и ему было плевать на ту сумятицу, что царила в ее душе.
– Ладно, Джед, мы лучше оставим Лину в покое и дадим хорошенько отдохнуть. Это сейчас важнее всего. И мы с этого момента будем поспешать не торопясь, как говорится. Если что понадобится, то крикни нам.
– Спасибо вам. Вы очень добры ко мне, – пробормотала Лина и закрыла глаза.
Утром она словно заново родилась. Ничего не болело. Но убедить в этом Чарли и Джеда ей так и не удалось, поэтому целые полдня они тащились на такой скорости, какую мужчины сочли разумной для беременной. Лишь после передышки на обед Лина сумела доказать им, что способна ехать и быстрее. Просто несколько часов чересчур лихой скачки в первый день довели ее до изнеможения.
Дальше они поехали чуть веселее. Лина время от времени оглядывалась назад, ведь она оставила на ранчо свои разбитые мечты о счастье, оставила начинающуюся дружбу с любопытной девочкой. Лина надеялась, что Лори не отчается и не вернется вновь под крылышко своей безмозглой и злой матери.
Лори поняла, что случилось что-то страшное еще до того, как карета развернулась и остановилась перед домом. На веранде мгновенно появился отец и спросил, не знают ли они, где Лина, ей очень трудно было сохранить невозмутимость, но она спокойно вылезла из кареты и направилась в дом. И тут она услышала, что пропало три лошади и кое-какие припасы; не было на ранчо и Лины, которая исчезла не одна, а вместе с Чарли и Джедом. Все еще стараясь не выказывать охватившего ее отчаяния, девочка молча, с показным равнодушием поднялась в свою комнату. И тут, внимательно оглядевшись, она нашла записку, оставленную Линой.
«Мне очень жаль, что я вынуждена уехать, не попрощавшись. Сказать по правде, мне вообще очень жаль уезжать отсюда, стоит только подумать, что мы могли бы стать друзьями. По-моему, у нас все шло к этому. На случай, если в этот раз «мама ничего не скажет», знай, что уезжаю я потому, что Хантер любит Патрицию Спотфорд и собирается жениться на ней. Твоя мать показала мне письмо, которое Хантер написал ей, там он ей и сообщает обо всем этом. Как только я немного успокоюсь и приду в себя, то постараюсь написать тебе. Пожалуйста, не прекращай искать ответы на свои вопросы и старайся смотреть на мир собственными глазами.