— Антония…
— Что?
— Скажи, тебя удерживает здесь лишь клятва, данная Хуану? Я знаю, почему ты приехала сюда и почему хочешь разобраться во всем до конца, но только ли эта клятва заставляет тебя помогать мне?
Она не сразу решилась ответить. Ее слова могли сказать ему больше, чем она хотела. Однако в голосе Ройала звучала мольба, и Антония предположила, что его чувство к ней гораздо глубже, чем она думала.
— Нет. Я сражаюсь за тебя, дорогой. Может, обещание, данное Хуану, и удержало бы меня здесь, даже если бы ты отказался от моей помощи, но я борюсь за тебя самого. И это мне на руку, поскольку я выполняю и свое обещание.
Он крепко обнял ее:
— Благодарю тебя за это. Я действительно нуждаюсь в том, чтобы ты была на моей стороне. Мне не нравится, когда ты рискуешь, но я хочу, чтобы ты сражалась за меня. Такой уж я противоречивый негодяй.
— Да. Очень противоречивый. — Антония поцеловала его.
— А когда противостояние закончится?
— Когда мы победим?
— Да, когда мы победим, ты вернешься в Мексику? — взволнованно спросил Ройал.
— Если ты этого пожелаешь, — осторожно ответила она.
— А если попрошу тебя остаться?
— Останусь. — Что-то в его голосе насторожило Антонию, и она спросила: — А что, эта борьба скоро закончится? Ты что-то узнал?
— Нет, но у меня появились очень веские подозрения. И очень сильные.
— Какие же?
— Сейчас я тебе этого не скажу. Мне надо еще обо всем подумать.
— О'кей.
— Спи, Антония.
— Да, сейчас я засну.
Ройал смотрел на женщину, лежащую в его объятиях, пока его глаза не начали слипаться. Она постоянно рискует. Ройал решил разработать такой план, который позволит ему убедиться в справедливости его подозрений.
— Бог тебя накажет, если ты будешь так браниться, Оро. — Антония помогала молодому человеку передвигаться по комнате.
Ее смех еще больше разозлил его. На самом деле Оро не нуждался в помощи, хотя нога до сих пор не сгибалась и болела. Антония убеждала Оро не двигаться слишком быстро и напоминала ему, что доктор велел соблюдать осторожность. Иначе Оро навсегда останется хромым.
— Сядь, приятель, и выпей, — сказала она. Опустившись в кресло, Оро вздохнул:
— Теперь выходит, что Патриция связалась не только с полукровкой, но еще и с хромым.
— Дурак.
Антония подала ему стакан бренди, а потом села на кровать напротив него. Оро выглядел усталым. Она знала, что ноющая боль в ноге не дает ему спать, но он упорно отказывался от лекарств. Антония понимала, что Оро спешит. Его ранили две недели назад, а повязки сняли лишь вчера.
— Доктор сказал, что я буду хромать.
— Он предупредил, что ты останешься хромым, если поведешь себя неразумно.
— Мне надоела эта комната. Я болен из-за того, что никуда не гожусь.
— Ты болен потому, что не можешь заниматься любовью со своей женой.
— А ты что, подсматривала в замочную скважину?
— Ну и ворчун же ты!
— Она что, жаловалась тебе, что я не мужчина?
— Глупец! Патриция не жаловалась, но я догадываюсь.
— Один раз! Один раз я обладал своей женой, а теперь не могу заниматься с ней любовью.
— Почему же?
— Ты же не девочка! Как залезть на жену с такой ногой?
— Так пусть она сама заберется на тебя.
Антония заметила, что Оро покраснел.
— Бог мой, а ты и впрямь не девочка! Но вот Патриция еще невинна.
— Ты обладал ею хоть раз?
— К тому, о чем ты говоришь, ее надо подготовить.
— Да, если бы с тобой все было нормально, но ведь все не так. Ты считаешь ее ребенком, а ведь она твоя жена.
— Конечно, Патриция — моя жена.
— Кажется, я слышала свое имя? — Патриция вошла в комнату.
— Этот парень сомневается, что ты согласишься провести с ним ночь. — Антония поднялась.
— Я здесь. А ты иди к своему парню, Антония.
— А что с ним такое? — Антония направилась к двери.
— Он рычит как медведь, у которого болит лапа. Рассмеявшись, Антония пошла к себе, подумав, как просто быть счастливой. С той ночи, когда бандиты напали на Оро и Патрицию, отношение Ройала к ней улучшилось. С каждым днем в его словах и поступках проявлялось что-то большее, чем страсть. Ее счастье омрачала только Мэрилин.
Интересно, что заставляет Ройала поддерживать с ней отношения? Антония знала, что Коллинзы — старые друзья Бенкрофтов. Однако Мэрилин держалась так, будто ее с Ройалом соединяла не только дружба. Она всячески давала понять, что отношения семей необходимо укрепить. Антонию особенно беспокоило то, что Ройал не спешил указать Мэрилин на ее заблуждение. Он не приближал ее к себе, но и не отталкивал. Все это заставляло Антонию сомневаться в том, что она занимает прочное место в жизни Ройала.
— Почему ты так мрачна? — спросил Ройал, увидев Антонию.
Он лежал нагой на ее кровати, закинув руки за голову и скрестив ноги. Заметив, что Ройал очень возбужден, она подошла к зеркалу и вынула заколки из волос.
— Как себя чувствует Оро?
— Хорошо, но он сам так не считает. Его тревожит, что он останется хромым, однако при этом слишком усердствует, поэтому все может закончиться именно хромотой. Знаешь, что он сказал?
— Откуда мне знать?
— Оро сказал, что Патриция связалась не только с бедным полукровкой, но еще и с калекой.
— А что ты ответила?
— Назвала его дураком.
— Очень мило. Но вот ты ведешь себя совсем не так, как я предполагал.
Улыбнувшись, Антония начала раздеваться.
— А что не так, дорогой?
— Я думал, что как только ты увидишь меня во всей красе, то тут же бросишься ко мне с необузданной страстью.
— А что это такое — необузданная страсть? — Антония сняла юбку и повесила ее на кресло.
— Это когда ты насилуешь меня.
Снимая нижнюю юбку с соблазнительной медлительностью, она спросила:
— А разве ты уже оправился после того, как я насиловала тебя?
— Вполне.
Повернувшись спиной к Ройалу, она сняла панталоны. В блузке, едва прикрывающей ягодицы, Антония потушила лампы и оставила лишь ночник. Подойдя к кровати, она с улыбкой посмотрела на Ройала, который лежал уже не так спокойно, как прежде, а повернулся на бок, подпер голову рукой и уставился на нее потемневшими от страсти глазами.