Вернувшаяся Айлен радостно ответила на его улыбку. Супруг вел себя почти беззаботно, но она не позволила себе надеяться на лучшее. Вкусная еда, обильное питье и общее веселье могут смягчить даже сурового человека.
Возможно, на время свадьбы и торжеств Иен решил отбросить свою обычную холодность, поэтому нельзя было считать это полной победой.
Утолив жажду глотком вина, Айлен прислонилась к плечу мужа, и тот начал машинально играть ее волосами. Значит, он не был к ней совершенно равнодушен! Легкие прикосновения, которых он вроде бы не замечал, ласковые слова, как бы ненароком вырывавшиеся у него, внушали ей надежду. Видимо, уже появились первые трещины в холодной стене отчуждения.
Иен начал уставать от шумного веселья. Ему хотелось бы оказаться в их покоях, утонуть в теле жены, как его пальцы тонули в ее волосах, и он сознавал, что дело тут не в длительном воздержании. Это была слабость, которая может стать причиной немалых беспокойств.
Заметив идущего к ним юношу с копной непослушных каштановых волос, Айлен закрыла глаза и тихо простонала.
– Скажи Дугалду, я так устала от танцев, что упала в обморок!
– Дугалду? – переспросил Иен.
– Да, моему кузену. Он спешит к нам.
В следующий момент юноша уже остановился перед ними, представился Иену и взглянул на Айлен:
– Кузина?
– Она так устала от танцев, что упала в обморок, – послушно сообщил Иен.
– О! Ну ладно, я просто хотел ей сказать, что Натан опять увивается за девицей Дугласов.
Неужели брат мог вернуться к девушке, которая причиняла ему одни неприятности? Айлен быстро выпрямилась и открыла глаза.
– Натан ведь не так глуп, правда? – с надеждой спросила она.
– Правда, хотя она пытается его завлечь. Ну, раз ты оправилась, то можешь со мной потанцевать, – насмешливо протянул кузен.
– Какую жестокую шутку ты со мной сыграл! Право, Дугалд, я уже натанцевалась.
– Знаешь, я ведь брал уроки, – пробормотал юноша, потупившись.
– Неужто?
– Да.
Не слишком убежденная его признанием, Айлен тем не менее позволила своему двоюродному брату взять се за руку, но предупредила:
– Если ты отдавишь мне хоть один палец или поставишь синяк, тебе это дорого обойдется!
– Я весь дрожу, кузина, – жизнерадостно улыбнулся тот, увлекая Айлен к танцующим. Иен проводил жену взглядом, пока она не исчезла в толпе. Хотя он не был знаком с Дугалдом, но слышал о его влиятельном, богатом отце и большой семье. Каждое новое известие о семье, с которой он породнился, оказывалось неожиданностью, и не всегда приятной. Его не удивляло то, что Макроты ладят со своими родственниками и не хвастаются кровными узами со знатными особами. Но поскольку он не питал любви к неожиданностям, то предпочел бы знать о Макротах гораздо больше, чем сейчас. Клан их был небольшим, однако связи у него весьма обширные.
– Почему ты хмуришься? – тихо спросил Александер.
– Удивляюсь, насколько обширны связи Макротов, с которыми я сегодня породнился.
– Ты прав, друг мой. Многие предки Алистера заключали удачные браки. Их женщины славились красотой, а семьи были многочисленными, как и семья его жены. Хотя со временем кровное родство становилось более далеким, связей они не порывали. У них рождались негодяи и предатели, мало какая семья обходится без этого, но это, похоже, не нарушает дружбы остальных. Не удивлюсь, если для правого дела Алистер призовет себе на помощь чуть ли не половину Шотландии. Даже кровные враги объявят перемирие, чтобы сражаться рядом с ним.
– И он такое делал?
– По-моему, никто не делал. Не в их обычае просить родственников проливать кровь в битве, которую они считают личным делом.
– Король это знает, да?
– Да, от нашего государя мало что укроется. Однако его любовь к Алистеру определяет не только политика.
– Знаю. По-моему, я оказался в положении, которое может стать для меня весьма затруднительным.
– Или нашел самых надежных союзников. Ну же, Иен, не ищи неприятностей там, где их нет. Я сказал тебе все, что собирался, мне не нравится биться головой о стенку. Вон идет твоя маленькая прелестная жена, и, судя по выражению ее лица, Дугалду не мешает взять еще несколько уроков.
– Я больше никогда не смогу ходить! – простонала Айлен, падая в кресло рядом с мужем. – Хотела бы я знать, кто давал кузену уроки. Я бы того учителя хорошенько поколотила!
– Может, тебе лучше поколотить Дугалда? – засмеялся Иен.
– Его очень трудно поймать, он всегда бегал гораздо быстрее меня. Чтобы ему отомстить, приходится идти на хитрости. Последний раз я скинула его в воду, когда мы удили рыбу, потому что Дугалд отдавил мне все ноги, когда танцевал со мной на свадьбе моего брата Колина.
Иен начал осторожно расспрашивать ее о семье, но Айлен не стала хвастаться своими богатыми или влиятельными родственниками. Из ее рассказа выходило, что она просто знает этих людей и кто-то нравится ей меньше остальных.
У Айлен слегка кружилась голова от вина, когда дамы незаметно увели ее в покои супруга. Оказавшись наконец в его комнате, Айлен невольно улыбнулась: вряд ли Иену понравится усыпанное розовыми лепестками брачное ложе. Сделав глубокий вдох, она вынуждена была признать, что это не слишком нравится даже ей, хотя аромат роз и очень приятный.
– Как ты смогла выдержать так долго? – изумленно спросила королева, увидев повязку на груди Айлен.
Девушка покраснела от смущения.
– Я все время ее утягивала. Нет! – запротестовала она, когда на нее попытались надеть рубашку. – Позвольте мне сначала вымыться.
– Ты ведь уже мылась перед обрядом! – воскликнула Мег.
– Знаю, – пробормотала Айлен, быстро ополаскиваясь, – но я много танцевала, а в зале очень жарко.
Королева оглядела комнату.
– Жаль, что не удалось предоставить вам покои, которые больше подобали бы новобрачным.
– Это пустяки. – Айлен вытерлась, и дамы тут же начали ее одевать. – Рядом комнаты сэра Александера и моих родных. Я не знаю точно, когда мы поедем в Карэдленд, наверное, скоро. – Она старалась не двигаться, пока Мег расчесывала ей волосы. – Я слышала, замок там очень хороший, крепкий и в то же время удобный для жилья.
Хотя ее замечание побудило королеву с фрейлиной разговориться, Айлен не услышала ничего интересного о доме и семье мужа. К ее великому разочарованию, это были всего лишь придворные сплетни о том, что ей самой казалось или вообще не важным, или по крайней мери не имеющим никакого отношения к ней.
– А вот и мужчины идут, – объявила королева, захихикав, словно юная девушка.
Хотя среди вошедших были только ее близкие, муж и знакомые, Айлен густо покраснела. К тому моменту; когда новобрачных уложили на кровать и вручили им кубки с вином, Айлен очень рассердилась на братьев Дункана и Роберта, которые вели себя, по ее мнению, хуже всех. И чем сильнее она краснела, тем больше они веселились.