Шотландия, 1380 год
Ведя за руки своих сводных братьев, Шайн Катриона Броуди осторожно приблизилась к манящему пламени небольшого костерка. Она знала, что встреча с незнакомыми людьми в лесу чревата опасностью, но близнецы проголодались, замерзли и натерпелись страху. Лес слишком долго служил им убежищем, чтобы скудное пропитание, которое ей удавалось найти, могло и дальше поддерживать девочку-подростка и двух трехлетних малышей. Шайн Катриона уже и не помнила, когда в последний раз они спали втепле на сытый желудок, видя мирные сны. В каждом звуке, в каждой тени ей чудилась угроза.
Но теперь они дошли до предела. Движимая отчаянием, она вглядывалась в темную мужскую фигуру у костра. Мужчина стоял боком, и она мало что видела, не считая того, что он худощав и высок ростом. Собравшись с духом, она спрятала братьев за кустами и шагнула вперед.
– Добрый сэр, позвольте погреться у вашего костра и присоединиться к вашей трапезе, – сказала она.
Мужчина повернул голову и удивленно воззрился на девочку. Его смуглая рука с длинными пальцами легла на рукоятку кинжала, но в этом жесте не было угрозы. Кем бы он ни был, природа щедро одарила его, наделив всем необходимым, чтобы женщины испытывали слабость в коленях. Даже Шайн Катриона, которой едва исполнилось двенадцать, не осталась равнодушной к его внешности. Но она также знала, как много зла может скрываться за мужской привлекательностью. Впрочем, он не сделал ни одного угрожающего движения. К тому же голод и тревога за братьев не оставляли ей выбора.
– Располагайся, – произнес он глубоким баритоном. – Не могу предложить тебе особых разносолов, но наверняка это лучше того, чем ты питалась в последнее время.
– Мы очень голодны. – Катриона поманила братьев, притаившихся за кустами, к костру.
– Близнецы? – поинтересовался мужчина, когда они приблизились.
Мальчики робко кивнули. Когда вся троица уселась вокруг костра и представилась, назвав имена, незнакомец вручил каждому по куску хлеба с сыром.
– А фамилия у вас есть?
– Думаю, нам не стоит ее называть, – тихо сказала Катриона.
– Как знаешь, детка. Пока вы будете есть, я расскажу вам о себе. Меня зовут Фартинг Магнус.
– Фартинг? – Катриона озадаченно нахмурилась. – Какое необычное имя, сэр.
– Моя мать рассказывала, что ровно во столько моему отцу обошлось мое зачатие. Он был благородного происхождения и пытался заботиться обо мне, своем незаконнорожденном отпрыске, обучив ремеслу воина. К несчастью, подобное будущее не пришлось мне по вкусу, да и законная семья отца с трудом выносила мое присутствие. Так что я поблагодарил его за великодушие и отбыл, куда глаза глядят. И теперь вы видите перед собой Фартинга Магнуса – фокусника и вора.
– Вы фокусник? – прошептала Катриона, искренне удивленная.
– К вашим услугам, миледи. И вор.
– Мы сами не чужды этого греха.
– Надо же как-то выживать – при условии, что ваша жертва не беднее вас.
– Да, ведь если оставить человека без еды, он умрет и тогда кража станет убийством.
– Сколько тебе лет, детка?
– Двенадцать, а мальчикам по три годика.
– Ты слишком молода, чтобы блуждать по лесам без всякой защиты. Где твои родители?
– Мой дорогой отец лежит в сырой земле, сэр. А моя мать жива, будь прокляты ее бесстыжие глаза.
– Вижу, детка, тебе есть что рассказать. Впереди у нас долгая ночь. Я простой человек и готов поклясться, что не причиню вам вреда.
– Даже ради возможности разжиться золотом?
– Я честно признался, что я вор. Возможно, я не всегда говорю правду, но у меня кое-какие принципы. Я не из тех, кого прельщают кровавые деньги.
Он твердо встретил ее испытующий взгляд. Вор и лжец, по его собственному признанию, он мог легко солгать, сохраняя полную невозмутимость, однако Шайн Катриона поняла, что верит ему. К тому же она сознавала, что, если он окажется предателем, одному человеку не удастся поймать и удержать всех троих.
Тихим голосом Шайн Катриона рассказала ему о своей матери, одержимой алчностью и завистью. О том, как погибли, попав в засаду, ее отец и мать близнецов, об отравлении ее бабушки – обо всех злодеяниях, совершенных Арабел Броуди и ее любовником, Малисом Броуди, родственником отца, которому тот имел несчастье довериться. Едва отца Шайн Катрионы предали земле, как Арабел и Малис сочетались браком. Не понадобилось много времени, чтобы девочка с болью осознала, что мать ненавидит ее за молодость и расцветающую красоту, ибо ее собственная привлекательность начала увядать. А потом Шайн Катриона узнала, что они с братьями станут следующими жертвами ее матери. С их смертью все земли, состояние и титул Броуди переходили к Арабел и Малису. Шайн Катрионе ничего не оставалось кроме как взять близнецов и бежать ночью из родного дома.
– И с тех пор вы скитаетесь в этих лесах среди бродяг, разбойников и диких зверей, – подытожил Фартинг.
– Да. Я не могла придумать ничего лучше, чем побег. – Шайн Катриона посмотрела на братьев. – Они совсем маленькие. – Она улыбнулась. – Но мы не можем вечно скрываться в лесу. Нам нужен человек, который возьмется помочь. Кто не побоится выступить на нашей стороне и располагает вооруженным отрядом. Наверняка где-то есть такой рыцарь, и я обязательно его найду. Хотя для этого придется немало побродить по свету.
– Да, но, подозреваю, ты мало что знаешь о бродячей жизни.
– Я научусь.
– Не сомневаюсь. Но будет лучше, если тебе помогут.
– А вы не могли бы научить меня?
– Вряд ли найдется лучший учитель.
Шайн Катриона прикусила нижнюю губу, показав ровные белые зубки.
– Мне нельзя слишком удаляться отсюда, ведь здесь все, что я должна вернуть, когда придет время.
– Ну, на этой полоске земли между равниной и Нагорьем полно мест, где я мог бы заниматься своим ремеслом.
– Вообще-то мы представляем опасность для любого, кто согласится помочь нам.
– Может, мне не нравится зарабатывать на жизнь мечом, но определенно я умею им пользоваться.
– Люди, от которых мы скрываемся, предпочитают действовать исподтишка, с помощью яда и кинжала.
– А кто умеет действовать исподтишка лучше, чем вор? Именно этому я и собираюсь научить тебя.
– В таком случае нам следует отправиться с вами, а когда я верну все, что принадлежит мне по праву рождения, я щедро награжу вас.
– Я делаю это не ради награды, – улыбнулся Фартинг.
Шайн Катриона нахмурилась: