– Что ж, тебе виднее. – Лорд Магнуссон нахмурился, глядя на Марго, которая разговаривала с одним из приближенных Малиса по имени Мартин. – Жаль, что я не испытываю такого же доверия к суждениям Марго.
– Похоже, она увлеклась этим молодым человеком.
– Это один из ближайших подручных Малиса и его родственник, кажется, кузен. Я узнал об этом, когда мы были при дворе. Он шпионит для Малиса, выбирая жертвы для его козней.
Фартинг помолчал, наблюдая за парой.
– Малису следовало бы тщательнее подбирать себе подручных.
– Что ты имеешь в виду?
– Взгляды, которые Мартин бросает на Малиса, не похожи на взгляды преданного слуги или любящего родственника. В них сквозит горечь с примесью цинизма. Мартин явно недолюбливает своего кузена. Но этого маловато, чтобы считать его порядочным человеком. Кстати, где тот парень, за которого ты собирался выдать Марго?
Лорд Магнуссон удрученно улыбнулся:
– Я собирался выдать ее за Гэмела.
– Понятно. И что, все надежды на этот брак улетучились? – поинтересовался Фартинг, хотя заранее знал ответ.
– Да, и тебе это отлично известно. Я уже рассказал об этом Марго. По-моему, она даже испытала облегчение. Гэмел слишком сильный и страстный мужчина для такой скромной и застенчивой девушки. Ей нужен более тихий, спокойный муж. Возможно, поэтому ее заинтересовал этот парень, предпочитающий держаться в тени, – добавил он.
К ним присоединился лорд Уильям.
– К сожалению, это близко к истине, – заметил он, услышав последнюю реплику. – Рядом с Марго приближенный лорда Броуди и его соглядатай. Он всегда следует за своим господином.
Лорд Магнуссон нахмурился:
– Знаю. Нужно увести Марго подальше от этого типа.
– Почему, отец? – Фартинг пожал плечами. – Что плохого в невинном флирте?
– Марго не слишком опытна в словесных увертках. Она может случайно проговориться.
– Мне тоже пришла в голову такая мысль, – сказал лорд Уильям. – Я попросил юного Лигульфа, чтобы он покрутился рядом с ними. Пусть девушка немного развлечется, Томас. У Лигульфа очень острый слух. Если она начнет говорить лишнее, мальчишка вмешается. – Он взглянул на Фартинга: – Наша гостья снова бросает на тебя призывные взгляды.
– Вижу. Увы, долг зовет, – произнес Фартинг с преувеличенной неохотой.
– Он понимает, во что ввязывается? – поинтересовался лорд Уильям, когда Фартинг отошел.
– Надеюсь. Он не новичок в таких играх и при необходимости может быть очень хитрым. Мне кажется, он все это затеял, чтобы разузнать побольше о наших незваных гостях. Если дело нечисто, Фартинг именно тот, кто способен это выяснить. – Лорд Магнуссон огляделся и, увидев, как педантично люди Броуди расположились по периметру большого зала, пробормотал: – Неужели наступит момент, когда мы снова сможем свободно разговаривать?
Уже близилось время ложиться спать, когда Гэмелу наконец удалось остаться наедине с отцом.
– Скажи Фартингу, что он может наслаждаться полным уединением в моей спальне. Я переночую в другом месте.
– С братьями?
– Угу, с братьями, – буркнул Гэмел и поспешно отошел, завидев лорда Магнуссона, направлявшегося к ним.
Уильям нахмурился, глядя вслед сыну.
– Что-нибудь не так? – поинтересовался Томас Магнуссон, проследив за его взглядом.
– Гэмел сказал, что переночует в комнате своих братьев.
– Понятно. И ты не веришь в правдивость его слов.
– Нисколько. Может, он и проведет часть ночи с ними, чтобы не выглядеть лгуном, но, как только все заснут, он устремится на поиски Шайн. – Уильям тихо рассмеялся. – Я только что сообразил, как он рассчитывает добраться до нее. Убежище, где мы спрятали Шайн с братьями, имеет еще один вход. Он редко используется, и я совсем забыл о нем. Но Гэмел наверняка помнит. Бьюсь об заклад, что он намерен воспользоваться им.
– Может, лучше перевести Шайн в другое место? Или хотя бы предупредить ее?
– Нет. Я не стану вмешиваться в их отношения. Гэмел никогда не обидит девушку.
– Я этого и не думал. Но они вроде бы разругались.
– В пух и прах. Надеюсь, часок-другой, проведенный наедине, положит ссоре конец. Гэмел сходит с ума от страсти. И от ревности, хотя отлично знает, что у нее никогда не было другого мужчины. Я бы даже пожалел парня, если бы не знал, какая награда ждет его по окончании всех этих терзаний.
– А мне жаль девушку, – вставила Эдина, подойдя к мужу. – Представляю, как страдает бедняжка от его дурацкого поведения. Пожалуй, мне следует перемолвиться словечком с ним или с ней, а может, с обоими.
– Не стоит, дорогая, – возразил Уильям, обняв жену за плечи и поцеловав в щеку. – Самое лучшее, что мы можем сделать, – это не вмешиваться. Пусть сами разбираются.
– Ладно, не буду. Посмотрю, как пойдут дела. – Эдина повернулась к Томасу: – Вы тоже не хотите одернуть своего сына?
– Вы имеете в виду тот факт, что он ответил на призывные взгляды леди Броуди?
– Да. Вам не кажется, что это опрометчивый поступок? Не хочу никого поучать, но…
Томас поднял руку, останавливая ненужные возражения.
– Наверное, вы правы. Но молодые люди чаще руководствуются жаром в крови, чем голосом рассудка. Хотя некоторый смысл в его поступке есть.
– Да, – кивнул Уильям. – Возможно, Фартингу удастся добыть полезные сведения. А почему у тебя такой озадаченный вид? – спросил он у жены.
– Я вообще не понимаю, как он мог принять кокетничание леди Броуди за чистую монету.
– С готовностью, как любой другой мужчина.
– И все-таки… Вспомни, что говорил нам Гэмел про ранение Фартинга. – Эдина поспешно прижала ладонь ко рту, виновато глядя на лорда Магнуссона.
– Ах да, – Уильям бросил на собеседника осторожный взгляд, – та рана.
– Какая рана? – нахмурился Томас, переводя взгляд с одного на другую. – Фартинга недавно ранили?
– Ну, я точно не знаю. – Уильям помедлил, колеблясь. – Не хотелось бы выступать в роли вестника печальных новостей.
– Говорите! Я должен знать.
– Гэмел сказал нам, – ответила Эдина, – что Фартинг получил в свое время тяжелое увечье, сделавшее его неспособным обладать женщинами. – Она нахмурилась, когда Томас, ошарашенно уставившийся на нее, вдруг расхохотался.
– И вы поверили? – вымолвил он, стараясь совладать с приступами смеха. – Единственная проблема Фартинга в общении с женщинами состоит в том, что он слишком часто и слишком быстро отвечает на их домогательства. – Его веселье еще более усилилось, когда губы Уильяма расплылись в медленной ухмылке.