— Чертовски надеюсь, что это блеск жениховства. Этот парень моложе не становится, а мне перед смертью очень хочется понянчить внуков.
Кловер старательно спрятала улыбку.
— Между прочим, Молли решительно настроена найти мужа.
— Вот и хорошо. Думаю, чтобы доставить этого балбеса к священнику, Джону нужна по-настоящему решительная женщина. — Мейбл внимательно посмотрела на Кловер. — А когда ты и твой длинноногий Шотландец начнете обзаводиться детишками?
— Вы задаете неприличные вопросы, миссис Клеммонс, — якобы обиженно пробормотала Кловер.
— Верно, черт побери, и слава Господу. Это одна из положительных сторон старости. Ты можешь говорить все, что у тебя на уме, быть капризной и своенравной, и никто — заметь, никто! — не посмеет тебе возразить или сделать замечание. — Она подмигнула Кловер. — Я питаю слабость к твоему Шотландцу, но ему об этом ни слова.
— Конечно. Мы же не хотим, чтобы он начал задирать нос.
— Вот именно. И поэтому я спрашиваю об увеличении семейства именно тебя. То, что он хочет ребенка, я точно знаю.
— Да он этого и не скрывает. И я тоже хочу. Так что если будет на то воля Божья, вскоре у нас может появиться ребенок.
Мейбл кивнула:
— Полагаю, парень старается изо всех сил.
— Определенно старается, — чуть смущаясь, ответила Кловер, и женщины от души рассмеялись.
Странно, как хорошо и просто с этой старухой, подумала Кловер, но тут Мейбл выпрямилась, всматриваясь в танцующих, потом нахмурилась, сдвинув кустистые брови, и наконец витиевато выругалась.
— Что-то случилось, миссис Клеммонс?
— А ты не видишь? Лиз Браун вытащила твоего мужа танцевать.
Кловер видела только голову Балларда, но когда круг танцующих немного рассеялся, она разглядела Элизабет. На женщине было красное обтягивающее платье с глубоким до неприличия вырезом. Она танцевала, откровенно прижимаясь к Балларду. Кловер с трудом подавила приступ злости, наблюдая, как Элизабет пользуется плодами танцевального урока, который она только что дала Балларду. Глубоко вздохнув, она попыталась рассмотреть, как Баллард воспринимает заигрывания Элизабет, но на таком расстоянии это было трудно понять.
— И чего же ты ждешь? Отправляйся за своим мужем, дитя, — сказала Мейбл.
— Это ведь только танец, — пробормотала она, ругая себя за то, что так переживает из-за того, что ее муж всего лишь танцует.
— Эта потаскуха висит на нем, как пиявка. Иди и оторви ее от него.
— Может быть, ему нравится танцевать с ней.
— Чепуха! Я мальчика знаю. Когда он веселится, у него не бывает такого каменного выражения лица. — Нахмурившись, она посмотрела на Кловер. — Неужели тебе все равно, что эта девица пытается увести твоего мужа прямо у тебя из-под носа?
— Миссис Клеммонс, дело не в безразличии. Дело в чувстве собственного достоинства. Я не хочу вести себя как глупая ревнивая жена.
— Может быть, у вас в Пенсильвании принято сидеть и смотреть, как соблазняют мужа, но здесь мы такого не позволяем. Разве ты не понимаешь, что все женщины смотрят на тебя и ждут, что ты остановишь эту дерзкую девицу?
Кловер действительно заметила любопытные взгляды, но изменять своим принципам не стала. Всю жизнь ее учили вести себя достойно, внушали, что проявлять отрицательные эмоции, а тем более устраивать сцены воспитанной женщине непозволительно. И матушка, и гувернантки если и говорили на подобные темы, то, как правило, вскользь, считая, что приличная девушка с молоком матери впитывает правильное понимание подобных ситуаций. Но сейчас ей очень хотелось, наплевав на воспитание, оторвать эту женщину от своего мужа, швырнуть на пол и насладиться видом униженной потаскухи. Будь проклято это воспитание, которое не позволяло ей пойти на поводу у своих чувств!..
— Послушай, девочка, — продолжила Мейбл, схватив Кловер за руку. — Элизабет хочет заполучить твоего мужа, и ты это знаешь. Гореть мне в огне, если об этом не знает все графство. Эта потаскушка однажды уже залезла ему в штаны, и ей понравилось то, что она там обнаружила. У Балларда хватило ума не связываться с ней, но это не остановило девицу. Ясно, что ее не остановит и тот факт, что теперь Баллард женат, тем более что его жена сидит и спокойно наблюдает за происходящим. Думаешь, Шотландец мирно сидел бы на лавке, если бы какой-то проходимец попытался залезть тебе под юбку.
Кловер встала и спокойно поправила платье.
— Нет, конечно, Баллард скорее всего крепко бы врезал этому негодяю. Миссис Клеммонс, если окажется, что вы дали мне дурной совет, я найду способ заставить вас пожалеть об этом.
— О, я не сомневаюсь. Не будь мямлей, девочка. — Она слегка подтолкнула Кловер в сторону танцующих. — Иди, Кло, и приведи в чувство эту шлюху. Старуха Мейбл будет наблюдать за тобой.
— Я в этом уверена.
Кловер шла, лавируя между танцующими парами, и ей казалось, что все женщины провожают ее одобрительными взглядами. Не обнаружив Балларда и Элизабет среди танцующих, она почувствовала себя очень неуверенно. Какая-то женщина тронула ее за локоть и кивком указала на открытые двери, ведущие на лестницу. Мелькнула мысль, что Баллард и Элизабет могли уединиться только по одной причине. Меньше всего ей хотелось застать парочку в недвусмысленном положении, но она сделала глубокий вздох и пошла к двери. Лучше знать правду, решила она, какой бы горькой она ни была.
Оказавшись снаружи, она обошла здание и оказалась позади церкви. Она доверяла Балларду, но с какой стати он вдруг решил отправиться на прогулку при луне с женщиной, которую, как он говорил, не хочет и не любит?.. Завернув за угол, она наткнулась на Элизабет, которая пылко обнимала Балларда. Острое разочарование полоснуло по сердцу Кловер, но она лишь поморщилась.
— Черт возьми, женщина! — выпалил Баллард. Он сорвал руки Элизабет со своей шеи и оттолкнул ее. — Я сюда не для этого пришел.
— Это утешает, — медленно протянула Кловер.
Баллард выругался и, резко развернувшись, подошел к Кловер. Он решил выйти с Элизабет на улицу, потому что хотел проявить тактичность и не отчитывать назойливую красотку при свидетелях. Однако как только они завернули за угол, она бросилась ему на шею и начала страстно целовать своего бывшего любовника. При этом она так прижималась к его бедрам, словно собиралась соблазнить Балларда прямо у церковной стены. Ему не нужно было видеть гнев, полыхнувший в глазах Кловер, чтобы понять, насколько неприятной была для нее эта сцена. Он от всей души проклял свою попытку пощадить достоинство Элизабет. Эта женщина не заслуживала такой обходительности.
— Милая, я вышел сюда вовсе не для любовных игр, клянусь, — сказал он жене.
— После представления на танцевальной площадке большинство людей считают, что ты ускользнул из зала, чтобы продолжить развлечение без свидетелей. А теперь ты говоришь мне, что эта прогулка при луне навеяна неожиданным желанием соблюсти некие приличия?