— А почему я должен брать тебя с собой, незнакомец?
— Ты должен взять меня, потому что, если эти Дворецки убьют твоего пилота насмерть, я смогу занять его место.
Нетипично тощий гном оторвался от рыцарского романа.
— Убьют насмерть? — переспросил он, и губы его задрожали. — Плут, скажи, а такое возможно?
— Мне доводилось встречаться с этими Дворецки, — продолжал Могила. — Первым делом они убивают пилота.
Плут оценивающе посмотрел на Могилу, обратив внимание на его мощные челюсти и мускулистые ноги.
— Ладно, незнакомец. Займешь место второго пилота. Получишь меньшую долю, и никаких возражений.
Могила усмехнулся.
— Зачем возражать сейчас, если можно возразить потом?
Плут задумался над вопросом так, что у него заболела голова.
— Ладно. Как скажешь. Всем принять вытрезвительную таблетку, и по машинам. Сотрем вершкам память.
Могила пошел по бару вслед за новым командиром.
— Насколько хороша твоя аппаратура для стирания памяти?
Плут пожал плечами.
— Какая разница? — просто ответил он.
— Мне нравится твой подход к делу, — согласился Могила. Почти сразу.
Канкун, Мексика, настоящее время
Речь шла, конечно, о тех самых Дворецки, которые удрали от толпы загипнотизированных фанатов реслинга и решили — через полчаса после того, как Плут нанял второго пилота, — немного отдохнуть и отдышаться на залитом солнцем берегу лагуны Канкуна. Охоту на этих двоих Финт Крут устроил ради развлечения, а вовсе не из опасений, что они каким-то образом сорвут его планы. Впрочем, такие грозные противники, какими зарекомендовали себя Дворецки, вполне могли доставить неприятности. Планы Финта отличались изрядной сложностью и без участия беспокойных вершков. Лучше хоть память им стереть. Кроме того, один раз им уже удалось ускользнуть, и Финта это раздражало, а он терпеть не мог, когда его что-то раздражает.
Джульетта сидела на корточках у самой воды и слушала смех и звон бокалов с шампанским, доносившийся с проходившей мимо яхты.
— Брат, у меня идея. Давай попросим у Артемиса миллион долларов и уйдем на покой. Ну, или я могу уйти на покой, а ты станешь моим дворецким.
Дворецки сел рядом с ней.
— Честно говоря, вряд ли у Артемиса есть миллион долларов. Он все вложил в свой последний проект. ПРОЕКТ, как он его называет.
— Что он собирается украсть на этот раз?
— Ничего. Артемис завязал. Сейчас он пытается спасти мир.
Рука Джульетты замерла, не успев бросить голыш в воду.
— Артемис Фаул завязал? Разве это не нарушение семейного закона?
Дворецки не то чтобы улыбнулся, но принял несколько менее хмурый вид.
— Сейчас не время для шуток, сестричка. — Он помолчал. — Но если хочешь знать, в уставе Фаулов действительно есть статья, гласящая, что вставший на путь добродетели член семьи лишается наставления Доктора Зло и присосок.
Джульетта фыркнула.
— Присосок!
Обычное хмурое выражение лица Дворецки мгновенно восстановилось.
— Серьезно, сестренка. Мы попали в скверную историю. Нас преследуют агенты волшебного народца, и при этом мы на другом конце земли от моего хозяина.
— Кстати, а как ты здесь оказался? Кто послал тебя в погоню за недостижимым?
Дворецки уже подумал об этом.
— Артемис. Возможно, его вынудили так поступить, хотя это маловероятно. Скорее всего, его обманули.
— Обманули? Артемиса Фаула?! Он изменился.
Дворецки нахмурился, похлопал ладонью по месту, где обычно висела кобура.
— Артемис и правда изменился. Ты едва ли узнала бы его. Он стал другим.
— Другим? Каким?
Дворецки нахмурился еще сильнее, глубокая морщина появилась между бровей.
— Все считает. Шаги, слова, предметы. Кажется, предпочитает число «пять». А еще ряды. Все предметы вокруг себя располагает рядами. Обычно по пять предметов в ряду или по десять.
— Я слышала о чем-то подобном. Кажется, это называется обсессивно-компульсивным расстройством.
— А еще он стал параноиком. Никому не доверяет. — Дворецки повесил голову. — Даже мне.
Джульетта бросила голыш далеко от берега.
— Судя по твоим словам, Артемис нуждается в помощи.
Дворецки кивнул.
— А ты? Тебе немало пришлось пережить за последний час.
Джульетта провела ладонью по земле, собирая голыши в горсть.
— Что? Ты имеешь в виду то, как на нас ополчилась толпа загипнотизированных болванчиков? И то, как я вдруг вспомнила о существовании волшебного народца? Эти-то мелочи?
Дворецки недовольно заворчал. Он забыл, как сестра любит насмехаться над ним и как он привык это терпеть.
— Да, именно эти мелочи. — Он ласково ткнул ее локтем.
— Не беспокойся обо мне, братец. Я современная женщина. Сильная и сообразительная. Слышал о таких?
— Все понял. Ты справляешься, да?
— Нет, братец. Не просто справляюсь, а чувствую себя отлично. Когда Дворецки вместе, никто им не помеха.
— Новые воспоминания не сводят тебя с ума?
Джульетта засмеялась, и у Дворецки сразу стало легко на сердце.
— Сводят с ума? Мы вернулись в семидесятые годы? Нет, воспоминания не сводят меня с ума. Собственно говоря, они… — она немного подумала, подбирая слова, — отлично чувствуют себя в моей голове. Нашли свое место. Как я могла забыть Элфи? Или Мульча?
Дворецки достал из кармана пару солнцезащитных очков. Оправа была несколько более толстой, чем у современных модных очков, а на дужках были установлены крошечные солнечные батареи.
— Могут пригодиться, учитывая, кто именно нас преследует.
Джульетта взяла очки двумя пальцами, и прикосновение к ним вызвало новую волну воспоминаний.
«Артемис сделал их из разобранных полицейских шлемов, чтобы мы могли видеть сквозь защитные экраны. Подземные полицейские хитры, но Артемис еще хитрее».
— Я помню эти очки. Зачем ты взял их с собой?
— Первое правило бойскаута: будь готов ко всему. Подземные жители повсюду. Не хочу случайно подстрелить одного из них или, наоборот, промахнуться.
Джульетте оставалось только надеяться, что брат шутит.
— Ты не станешь стрелять в подземных жителей, — сказала она, надевая очки.
И тут же что-то появилось в ее поле зрения, словно выскочило из тостера. Это что-то явно не являлось человеком. Оно висело на ремнях и прицеливалось каким-то толстоствольным оружием ей в голову. Одежда существа напоминала спортивный костюм, только сделанный из вязкой смолы и плотно облегавший как его болтающееся в воздухе тело, так и каждый волосок клочковатой бороды.