– Простите, сэр?..
– Вы какой-то удивительно недоверчивый, святой отец. Вместо того чтобы спросить у опытных людей, пытаетесь все потрогать руками. Убедиться лично. А смысл? Вам что, врут на каждом шагу? Сомневаюсь. И к чему это демонстративное братание с русскими? Водки захотелось – так придите, я налью… Чисто по-дружески. Побеседуем, обсудим интересующие вас проблемы. Что, сложно вам к командиру в гости зайти?
– Да нет… сэр.
– Короче, зря вы так. Вам работать нужно. Служить. Культ отправлять. Жаль, конечно, что воскресная проповедь сорвалась, но тут уж никто не виноват, зверью наш распорядок не указ. А, допустим, прием желающих исповедаться вы могли бы и с сегодняшнего дня организовать. Люди устали, им нужно с кем-то поговорить, излить душу – и кто поможет? Священника нет, психоаналитик, гад, полгода как сбежал. Договорился с Кронштейном, симулянт проклятый, закосил под шизофреника… Короче говоря, выручайте базу, отче. Вы нужны нам позарез. Бросайте свои детские шалости и начинайте трудиться. Мы обязаны продержаться до прихода грузовика. Любой ценой. Скважина должна качать, база должна стоять. На благо всего человечества. У нас тут миссия… Простите за высокопарность, почти святая.
– Вы тоже мечтаете стать бессмертным, сэр? – неожиданно для себя поинтересовался капеллан. Вроде не хотел, а само вырвалось.
– А вы – нет?! – На лице полковника отразилось искреннее удивление.
– Простите, сэр, а зачем вам бессмертие?
– То есть как – зачем?! Оно ведь бес-смертие, так? Чтобы не умирать, естественно, – вот зачем!
– А-а… – протянул капеллан глубокомысленно.
– Что-то я вас не понимаю, святой отец, – сказал полковник вкрадчиво. – Совсем не понимаю. Или у вас есть какие-то… э-э… руководящие указания на этот счет? – Полковник, видимо, ужаснулся своей догадке, потому что физиономия его вытянулась.
Судя по всему, полковник очень хотел стать бессмертным, да еще и настричь как можно больше купонов со своих акций.
– Нет-нет! – Причер даже боль почувствовал от того, что одним-единственным неудачным вопросом причинил такие страдания человеческому существу. Пускай неумному и корыстному, но все равно – человеку. – Никаких указаний. Меня вообще не инструктировали, сэр. Просто сказали – поезжай туда и служи. Ничего больше.
Полковник судорожно вздохнул.
– Вы бы действительно как-нибудь зашли ко мне… На чашечку кофе, – не без труда выдавил он. – Посидели бы, поболтали. А?
– Ну, когда разберусь с делами…
– И отлично! И замечательно! А с русскими вашими приятелями, умоляю, поосторожнее! Это я уже как командир говорю. Там шпион на шпионе. Втираются в доверие моментально. Один этот их Кронштейн чего стоит… Они вообще обнаглели невероятно – живут на наши деньги, а воевать не хотят. Представьте себе, только что транспортникам иск вчинили! У них, видите ли, гидродинамическим ударом на сто тысяч имущества за борт сковырнуло. Вы представляете, какой это должен быть толчок, чтобы их дредноут хотя бы покачнулся? Да он космодром протаранит и не заметит. Одну-единственную стаю крокодилов попросили сбить – так нет, мы в поход собираемся. Разгребай тут потом… Сами через сутки возвращаются – и ну права качать. А вся эта их придурь, весь этот мичман Харитонов – уверяю вас, святой отец, исключительно для отвода глаз. Сосут из НАТО денежки и в ус не дуют, саботажники!
Причер невольно призадумался – в словах полковника имелось некое рациональное зерно. Русские действительно на поверку оказались совсем не такими идиотами, какими их принято было считать. Но в то же время, в то же время…
– Я буду внимателен, – пообещал капеллан.
– И план мероприятий мне, будьте любезны. Есть правила игры – верно, святой отец? – Полковник заговорщически подмигнул. – Мы их оба прекрасно знаем. Так давайте не будем вставать в позу. Что вам, трудно? Вдруг явится из Генштаба инспекция, а у нас не все документы оформлены. И мне достанется, и вам тоже, сначала от прямого начальства, потом от концессионера. Глупо ведь так подставляться – ага?
– Я только одного не понимаю, – признался капеллан. – Как вы себе это видите – священник присылает вам план, а там написано… м-м… – Причер на секунду задумался. – Ну, предположим. Такого-то числа в гарнизонном публичном доме силами личного состава Службы поддержки под моим художественным руководством будет поставлено театрализованное представление «Раав – блудница из града Иерихона». По окончании спектакля всеобщая радостная е…ля. Плановая, так сказать, оргия с буфетом и фейерверком. И подпись – гарнизонный капеллан Причер. Это же бред какой-то! Я уж молчу, что святотатство.
– А вы не пишите «капеллан», пишите «капитан», – сказал полковник серьезно. – И между прочим, никаких оргий. Наш публичный дом структура военная и безобразиями не занимается. Нормальный оздоровительный секс по утвержденным санитарно-гигиеническим нормам… Как вы сказали? Раав – блудница? По-моему, что-то похожее у нас уже было. В прошлом году. Вы знаете, отче, зайдите-ка в архив канцелярии и скачайте тематические планы вашего предшественника. Так проще будет. Ох, странный вы какой-то, ей-богу.
– Я служил в мобильных частях, на переднем крае, – пробормотал капеллан извиняющимся тоном, не зная, плакать ему или смеяться. – Там не было проституток. Только бойцы.
– Ну, здесь тоже, как вы могли убедиться, самый что ни на есть передний край. И шлюхи наши те еще бойцы. А вот бойцы иногда ведут себя как последние бляди. Тридцать пять рыл к утру понедельника – на гауптвахте! Безобразная драка с военной полицией. Личный джип майора Виллиса полдня искали – а он на крыше штаба валяется! Как его туда закинули, ума не приложу. И опять на главном флагштоке чьи-то грязные трусы. Уймите их, святой отец! Повлияйте как-нибудь, а? Думаете, я просто так перед вами плачусь? Если бы!
– Это что, шестой сектор постарался?
– Да нет, у Тэйлора дисциплина что надо. Тихо-мирно заблевали солдатский бар, побили немного посуду и утопали в казарму спать. За этих я спокоен. Если зверье когда-нибудь перейдет стену, я хотел бы оказаться в шестом. Хоть какой-то шанс… Что вы так смотрите, отче? Да, я и такую возможность допускаю. А чего вы хотите? Счастья для всех разом и чтоб никого не убили? Бессмертие стоит жизней.
«Бессмертие стоит жизней, – про себя повторил капеллан. – Сурово и очень верно. Только нужно ли оно, такое? Не знаю».
– Разрешите идти? – спросил он. – Да, я дам объявление в сети, чтобы уже со среды приходили к исповеди полегоньку. Ох, мне еще разведвзвод отпевать… Ну и в воскресенье полноценная служба. Заходите послушать.
– Скажите речь, отче. Закатите нам такую проповедь, чтобы душа пела. В общем, сделайте что-нибудь. – Полковник вдруг сунулся вперед через стол, ухватил руку Причера и неловко ее чмокнул. Тот перекрестил лысеющую макушку командира и даже невольно умилился.
– Спасите нас, отче, – сказал полковник, заглядывая капеллану в глаза с собачьей преданностью. – Вы же видите, база держится из последних сил. Люди надрываются физически и почти уже сломлены морально. Помогите им выстоять.