Конечно, в идеале Тим хотел бы знать, как штаб-квартира выглядит. И ее зрительный образ, отпечатавшийся в сознании меченого, наверное, можно было как-то оттуда вытащить. Но Тим сознавал, что для него это слишком тонкая работа. К сегодняшнему дню он научился всего лишь эффективно убивать и врачевать. Но не более того.
«А вот здесь будет подходящее место. В самый раз». Тим мягко «взял» меченого, не блокируя пока что его волю, только сузив поле зрения. Незаметно достал ключ, тихонько расстегнул наручники. Резко «нажал» и приказал:
– Тормози! Пошел направо между грузовиками. И стоп.
Меченый не сплоховал и мгновенно выполнил команду. Правда, в последний момент у него не хватило сил дожать тормоз до упора, но это сделал за него Тим, сунувшись вперед и продавив вниз обеими руками его правое колено.
Место было во всех отношениях удобным. Машина замерла, уткнувшись носом в бетонную стену. С обеих сторон ее зажимали ржавые грузовики на спущенных шинах. А впереди, за стеной, возносился в небо этажей на двадцать серый остов непонятно чего. Строили это непонятно что уже лет десять, а теперь и совсем бросили. На стройке даже дети не играли, а взрослым здесь и вовсе делать было нечего, потому что все, что можно было отсюда украсть, растащили еще в незапамятные времена.
Тиму стройка была памятна тем, что неподалеку жил Васнецов, и Тим, стоя у него на балконе, однажды поинтересовался – что за небоскреб? Васнецов ответил, что этого толком не знает в округе никто. Тогда же Тим заметил и грузовики. А теперь машина стояла между ними, и единственное ее прозрачное стекло глядело в стену.
Тим отобрал у меченого «коробочку» и удалил из нее фольгу. Следящий контур немедленно на коробочку окрысился, недовольно треща. Через минуту излучатель, наручники и ключ от них были у меченого на положенных местах. Тим взял с переднего сиденья папку, достал из нее бумаги и пистолет (больше в папке не было ничего) и спрятал вещественные доказательства за пазуху. Вынул носовой платок и тщательно вытер папку. Секунду поразмыслил, затем перебрался вперед и, перегнувшись через спинку сиденья, уничтожил все возможные отпечатки сзади. Подумал, не забыл ли чего, опять достал «коробочку», обтер и аккуратно, с помощью изрядно погрязневшего платка, уронил обратно меченому в карман. Обругал себя за расхлябанность.
Меченый сидел как истукан.
– Ты кто? – спросил Тим.
– Агент Сокол, – глухо ответил старший уполномоченный Ханцевич.
– Ух, бля, свалилась птичья стая мне на голову! Я кто?
– Объект «Стальное Сердце». – Тьфу! – в сердцах Тим действительно чуть не плюнул и раздраженно отвернулся.
– И как мне теперь с этим жить? – спросил он наконец.
Меченый, конечно, не ответил. Тим напряженно думал. Агент Сокол был явно не чета «топтуну» Воробью, у него была хорошая легенда, а скорее всего он и был на самом деле оперуполномоченным. Впрочем, от этого его шансы на жизнь в глазах Тима не повышались. Тим должен был обезопасить себя доступными ему методами. Значит, агенту Соколу придется умереть. И убьет его сам Проект. Точнее – блокировка от гипнодопроса, внедренная в сознание агента. Тим подозревал, что Проект и не догадывался о возможности «раскалывать» агентов методами пси. Но прострация, в которую Тим загонял свои жертвы, оказалась, видимо, сродни гипнотическому трансу.
– Доложи задание, – скомандовал он.
И тут агент Сокол доказал, что он действительно птица высокого полета, воробьям не чета. Он дернулся, пустил изо рта слюну, обмочился и умер.
– Эх… – только и произнес Тим. Перегнувшись через мертвеца, он закрыл на кнопку его дверь, свинтил кнопку со своей, выбрался из машины и затер все отпечатки пальцев впереди. Пинком захлопнул дверь, открыл заднюю, с помощью кнопки утопил блокировочный штырь, вернул ее на место и тоже протер. Пнул заднюю дверь, обтер ручку и с трудом перевел дух.
– А непросто быть убийцей, – пробурчал он себе под нос. Закурил и неспешно покинул место преступления. Следящий контур подтвердил – никто Тима не заметил.
Только отойдя шагов на сто, Тим вспомнил, что опять забыл про шарики. Обложив себя последними словами, он бросил назад луч и подхватил белые огоньки, растерянно болтавшиеся вокруг мертвого тела. Шарики радостно бросились домой, в руку, они были так счастливы найти хозяина, что Тиму от них даже стало тепло. Он удивился – раньше агрессивная энергетика шариков была ему неприятна. Но то ли он с шариками сдружился, то ли просто стал такой же злюка, как и они. «Скорее всего последнее», – подумал он с тяжелым вздохом. Вспомнил о шариках, оставшихся прикованными к милиционерам Федорчуку и Конченко до конца их, милиционеров, дней, и махнул рукой – всем не поможешь.
Бумаги он сжег на кострище в лесопарке неподалеку. Пистолет зашвырнул в пруд. Незаметно вышел в город, сел в автобус и всерьез задумался – а теперь куда?
В принципе, он уже несколько дней предполагал, куда ему следует идти. Но это было очень далеко от Москвы, на востоке.
А сейчас он хотел где-нибудь залечь и разработать стратегию и тактику на ближайшие дни. Потому что действительно совершенно не понимал, что теперь делать.
* * *
Москва по инерции отмечала День международной солидарности трудящихся, то есть жрала водку и непонятно чему радовалась. Тим много часов бесцельно шлялся по городу, пытаясь упорядочить мысли и тщательно сканируя окружающее пространство на предмет возможной слежки. Несколько раз он заворачивал выпить пива и чего-нибудь пожевать в недавно открывшиеся летние кафе, и каждый раз подолгу сидел, разглядывая пьяный народ на улице, просыпая на штаны сигаретный пепел и борясь с желанием вдребезги надраться.
Слежки Тим не обнаружил, но и ни к каким разумным выводам не пришел. Проект взял его в клещи. К нынешней ситуации Тим оказался не подготовлен. Не умея и не желая прятаться и скрываться, он был со всех сторон уязвим. Его контакты было легко установить, места возможных «лежбищ» поддавались вычислению. Как ни крути, рано или поздно Тим должен был попасться. А разницы между дракой с Проектом сегодня или завтра он не видел. Конечно, для начала он хотел бы проспать часов десять в спокойной обстановке. Но в конечном счете Проект фактически вынуждал Тима вступить с собой в вооруженный конфликт.
Поэтому, выходя под вечер к намеченной на эту ночь квартире, Тим был до предела взвинчен и на редкость плохо владел собой. К тому же перспектива ночевать бок о бок с Марианной, чью сексуальную эманацию он почуял аж за квартал, ни капельки его не воодушевляла. Дырка в груди по-прежнему жгла огнем, и почему-то страшно раздражало упорное желание агентов Проекта убедить Тима в том, что он проходит под безумной кличкой Стальное Сердце.
На очередного меченого Тим наткнулся случайно. Еще один мужчина средних лет и тусклой наружности притулился к телефонной будке и что-то писал себе в книжечку. Просто идиллическая картинка – стоит мужик и стихи в блокнотик пишет… Тиму сразу вспомнился новосибирский агент Лебедев. Только что там было с Лебедевым, Тим не видел. А здесь все оказалось как на ладони – синий луч, упиравшийся в голову зомби, шел из угловой квартиры на верхнем этаже ближайшего здания. «Все как в прошлый раз, – подумал Тим. – Только вот в квартиру я больше не полезу, голову жалко». Он беззаботной походкой миновал сосредоточенно уткнувшегося в блокнот зомби, прошел еще немного и развернулся.