— Это что такое?! — Чинарский бросил штаны на пол и, шагнув к Валету, влепил ему еще раз по зубам.
У Валета из угла губ потекла тонкая струйка крови. Он растер ее по лицу ладонью, остатки крови сглотнул.
— Какого черта, Чинарский? — глухо проворчал он.
— Я же тебе сказал: ничего не трогать. — Чинарский, выплеснув эмоции, опустился на табурет перед столом.
— Да кто ты такой, чтобы мне указывать?! — заорал вдруг Валет. — Чмо поганое. Я дело сделал — гони бабки. С тебя пятихатка.
— Не выводи меня, Валет. — Чинарский взял бутылку и налил себе водки в мутный залапанный стакан. Ему просто необходимо было привести себя в норму.
Он выпил залпом водку, взял алюминиевую ложку и зачерпнул красной икры.
— Ты ведь взял это в той хате? — проглатывая икру, спросил Чинарский.
— А где же еще?! — с вызовом наклонился вперед Валерка. — Грех было не поживиться. Я только жалею, что не все взял.
— Ты забыл, что я для тебя сделал?
— Сделал, сделал, — покачал головой Валерка, — все я помню. Только ты теперь никто, Чинарский. Такой же, как и я. Так что не надо мне указывать. Да еще руки распускать…
Если бы Чинарский не так устал, он, наверное, убил бы эту паскуду, которая решила покачать права. Вместо этого он скрипнул зубами. Ему почему-то вдруг расхотелось марать о Валета руки.
Он налил себе еще водки. Ведь Валет, в сущности, был прав — он такой же. Без работы, без семьи, даже женщины постоянной нет. Валька, конечно, не в счет. Эта торговка окорочками, строящая из себя примерную даму…
Водка как-то уж очень хорошо пошла по жилам, навевая трезвые мысли. Может, зря он его ударил? Этого опустившегося домушника?
Чинарский отломил кусок ржаного хлеба и положил на него жирный балык. На языке возникло давно забытое ощущение чего-то приятного, похожего на грудь молодой женщины.
— Ладно, черт с тобой, — пережевывая балык, сказал Чинарский. — Но ты мне все испоганил.
— Извини, Чинарский, — разбитыми губами прошамкал Валет, — не сдержался.
— Понимаю.
— Половина твоя, — добавил Валерка. — Я же не чмо какое.
— Хватит двух сотен. — Чинарский взял две зеленые бумажки и сунул себе в карман. — Думаешь, приятно вас устраивать к «хозяину»? — спросил он. — Просто это такие правила игры. Ты убегаешь, я тебя ловлю. Мне везло… до определенного момента.
— Ты был классным опером, Чинарский. — Валет опустил ноги под стол и налил себе. — Я тебе благодарен. Если бы ты меня тогда не отпустил — до сих пор парился бы на нарах… Правильно ты сказал: я убегаю, ты ловишь. Тогда ты меня поймал. Сейчас дал наколку. Так разве мы не одного поля ягода? Мы не такие, как все, Серж. Наверное, ты смотришь сейчас на меня и думаешь: вот, понесло доходягу. А я не хочу вечно плясать под их дудку, понимаешь? Поэтому никогда не буду ишачить как папа Карло. Лучше сопьюсь в этой дыре, как последняя сволочь. Давай выпьем, Серж. — Он вдруг встрепенулся, сгоняя с себя тоску, навеянную своими же мыслями.
Чинарский отказываться не стал. В принципе Валет был не так уж далек от истины. Если кто понимает.
— Ты же употреблял только пиво, Валет? — Чинарский поднял наполненный стакан.
— Было дело, — усмехнулся тот, — но все в жизни меняется. Мы не должны быть рабами привычки.
— Да ты философ, — усмехнулся Чинарский, чокаясь с ним.
Александр был доволен своим общением с Нелли. Домой он возвращался в приподнятом настроении. Все складывалось так, как он хотел. Поднявшись, он сунул ключ в замочную скважину. К его удивлению, второй поворот ключу не давался. Он толкнул дверь и шагнул в полумрак прихожей. «Странно, — подумал он, — что я должным образом не запер дверь».
Александр снял куртку и прошел в гостиную. Включив торшер, он уселся в кресло. Его мысли нервически дергались. Нахмуренный, сосредоточенный, Александр сидел в кресле и пялился в черный экран телевизора. Потом вдруг резко встал и прошел в спальню. Зажег верхний свет и застыл, обозревая комнату. Все было на своем месте: абстракционистское полотно, где в разломы жемчужных кулис вторгалось тревожно-красное зарево; копии со знаменитых аппликаций Матисса, под стеклом, в золотистых рамках; книги на полке в изголовье кровати стиля ампир, за которую он вывалил бешеные деньги; ковер, положенный на белый ковролин. Александр всматривался дольше всего именно в ковер, словно тот хранил следы незнакомого посетителя.
Он обернулся вокруг своей оси, как будто это движение могло расколдовать враждебное пространство. Да, спальня превратилась в таковое! Александр подлетел к старинному комоду и выдвинул ящик с такой силой, что ударил палец. Он вытащил пачку долларов и стал их лихорадочно пересчитывать. Сердце его стучало в груди, как колокол. С каждым ударом оно пульсирующим комком сползало вниз, пока не забилось в самом животе.
Так и есть! Худшие подозрения Александра подтвердились. Кто-то обворовал его! Кто-то проник в его квартиру с целью ограбления. Кто-то рылся в его вещах, нашел деньги и присвоил. Александр присел на кресло. «Почему вор не взял все деньги? — Этот вопрос повис в уме роем мошкары. — Оставил, движимый благородством? Что-то здесь не сходится…»
Александр проинспектировал всю квартиру. Он проверил ящики стола, книжные полки, платяной шкаф, тумбочку под зеркалом в прихожей, ванную, туалет. Никаких следов пребывания незваного гостя он не обнаружил. Но это не принесло ему успокоения. Наоборот, его мысль, как загнанная, крутилась вокруг странного поступка вора. Почему тот не забрал все деньги и не тронул многие ценные вещи? Относительно последних была возможность допустить, что у него не было опыта по их реализации. А вот деньги…
В любом случае этот воришка проник в его квартиру, дождавшись, пока он, Александр, выйдет из дома. Значит, этот наглец следил за ним, вычислял его, делал выводы…
Какая-то тайная струна в сердце Александра лопнула с противным дребезжащим звуком. Может, вор в курсе его дел? Что, если тот только и ждет случая, чтобы еще больше навредить ему? Инстинкт самосохранения заиграл в крови с такой силой, с какой у иных буянит адреналин. Чувство опасности на какое-то время парализовало Александра.
Александр перевел дыхание, попытался успокоиться. Возможно, он имеет дело просто с неким странным субъектом, который удовлетворяется определенной суммой, надеясь своим мнимым благородством склонить хозяев не заявлять в милицию. А если это не так?
От прекрасного настроения Александра не осталось и следа. Мерзкая реальность, поджидавшая его в собственной квартире, всосала ее, как воронка. На стенках воронки осадком застыло не находящее выхода беспокойство. Александр силился сохранить остатки хладнокровия и сделать жизненно важные заключения. Итак, перво-наперво — поменять замки… Но если преступник справился с имевшимся замком, где гарантия, что он спасует перед новым? Надо установить сигнализацию, если понадобится — камеру! А у Александра не было ни времени, ни желания этим заниматься. Завтра приезжает сестра, у него запланирована оригинальная вечеринка, а тут такое событие. Как это некстати!