– Я бы связал его, – вдруг выдал Клим. – По крайней мере, на ночь.
– Связать? Да вы с ума сошли! – Ира ошеломленно смотрела на него. – У него вся спина располосована, куда его еще связывать?!
– Деточка, я не шучу. Это ради его же собственной безопасности, – объяснил Клим оторопевшей девушке.
– Нет. Я буду спать с ним в доме, – твердо сказала она, но в ее глазах метался страх.
– Что ж, я не могу тебя заставлять делать то, чего ты не хочешь.
– Что же нам теперь делать? – спросила Ольга.
– Резонный вопрос, – кивнул Гуфи. – Соответственно, ответ не должен никого удивить – быстро сматывать отсюда удочки. А подстраивать сказки и легенды под то, что здесь произошло, можно потом, в Москве.
– Что будет, если лодка не придет и завтра? – обратилась Ди к Климу.
– Солнце мое, я же не господь бог. Будем надеяться, что шторм к утру стихнет. Ко всему прочему мою лодку обещали подогнать сюда со дня на день.
– Мы не можем больше ждать, вы понимаете?! – закричала Ди.
– У тебя есть местная карта? – спросил я у Климентия.
– Есть, но идти пешком в Соловки нереально. По крайней мере, для вас эта задача практически невыполнима. Не обижайтесь. Вероятно, Дмитрию с Виталием и удалось бы преодолеть сорокакилометровое расстояние непроходимых чащоб со змеями и прочими тварями. Но сделать это с девушками, да еще с Денисом? Нет, нужно ждать лодку.
– А меня что, в расчет не берешь? – обиделся Игорь. Посчитав, что очки после усердного трения стали чистыми, он водрузил их на нос.
– Ладно. Соловки отсюда в сорока километрах. Но ведь есть еще другая сторона побережья, Клим. Что находится в другой стороне? – спросил я.
– Тамань, – ответил Клим.
– Может, имеет смысл пойти туда?
– Нет, – не раздумывая ответил Клим. – Шестьдесят километров по морю. По берегу – отвесные скалы, на которые не решаются взбираться даже горные козы. Справа – горы и непроходимые леса с оврагами, змеями и волками. Забудь об этом, Дмитрий. Повторяю, в крайнем случае можно предпринять попытку добраться до Соловков, но это должен быть действительно крайний случай.
– Хорошо. Будем рассчитывать на худшее. Это ведь тоже не исключено? Представим, что лодка и завтра не придет, тогда что? Клим, что бы ты делал в такой ситуации? Представь, что твоя лодка сломалась, а тебе позарез нужно в город. – Я чувствовал закипающее внутри раздражение. – Ты пойдешь пешком? Или будешь добираться вплавь? – Последний вопрос прозвучал почти издевательски.
Всего лишь на мгновенье лицо Клима приняло растерянное выражение, как у обиженного мальчугана: «Как это – лодка не придет? Обязательно придет, иначе и быть не может!» Но этого было достаточно, чтобы понять, что рассчитывать на него уже не приходилось. «Такая ситуация невозможна в принципе», – читалось на его лице. Все ошарашенно смотрели на него, видимо ожидая, что он сейчас улыбнется и скажет: «Ребята, да бросьте, все это бабушкины сказки, я просто пошутил. Никакой легенды не существует, а ваш друг Денис просто схлопотал солнечный удар. Но если уж вам так приспичило, завтра утром приедет Константин и заберет вас домой…» Но он продолжал сидеть за столом, бледный, жалкий и сгорбленный, и ничего подобного говорить не собирался.
– Если вам интересно мое мнение, то причин для паники пока нет, – сказал Клим. – Вам нужно лишь обязательно держаться вместе, никуда не ходить поодиночке и не спускать глаз с вашего друга. Подождем до завтра. – Он с усилием поднялся из-за стола. – Мне очень жаль… Поверьте.
– В данном случае одной жалости недостаточно, – жестко произнес Вит и взял оставшуюся мятую сигарету. Некоторое время он раздумывал, решая, выкурить ли ее сейчас или поберечь до завтра. После минутного колебания он убрал ее обратно в карман и поднял глаза:
– Я хотел задать тебе последний вопрос, Клим.
– Я слушаю.
– Ты сам веришь в эту легенду?
Клим виновато смотрел на нас. Кашлянул.
– Я не знаю, – пробормотал он.
– Если бы не верил, то не стал бы рассказывать нам этот бред. – Вит с отвращением посмотрел на него и направился в дом.
Все молчали.
– Ладно, симпозиум на сегодня закончен. Всем спать, крибле, крабле, бум! – сказал я.
Никто не улыбнулся.
* * *
– Ты действительно решила остаться с Денисом на ночь? – спросил я Ирину, когда мы шли к дому.
– Да, – глухо ответила она. Я перехватил ее взгляд. Взгляд дрожащей от страха лани. – Его нельзя оставлять одного.
Она вошла в дом и закрыла дверь. Некоторое время слабо горела керосинка (Клим уже выключил генератор), после чего погасла и она.
– Дима! – Ольга прижалась ко мне.
Я неловко обнял ее.
– Не оставляй меня. – Она с мольбой смотрела на меня.
– Радость моя, кто тебе сказал, что я собираюсь тебя бросать?
– Мне страшно. Дима, я хочу быть с тобой. – Ее глаза блестели в сумерках мягким серебристым светом.
– Иди, я сейчас. Мне нужно пи-пи.
– Только быстрей! – Девушка проскользнула в дом.
Я остался один.
«Браво, Стропов. Только…»
(Только на самом деле я тоже очень боюсь. Боюсь того, в кого превратился мой друг Дэн, боюсь того, что нас ждет завтра…)
Некоторое время я прислушивался к звукам, которые доносились из домика, где находился некто, кто раньше был Денисом Авериным. К своему стыду, готов признаться, что на подвиг Ирины я не способен – лучше сразу умереть, чем оказаться ночью один на один с этим существом:
Я так никому и не сказал о своей находке.
И, наверно, не скажу.
Иначе меня сочтут сумасшедшим. Потому что, хотя я толком и не успел разглядеть ее, все же понял, что это и кому принадлежит.
Затем дрожащими руками я достал из кармана странный предмет. Когда мы вернулись из леса с Дэном, я убрал его в свой носовой платок и засунул в карман. Теперь я его разворачивал, наверное, чуть быстрее, чем это было нужно (главное – не уронить его в траву). И вот он у меня на ладони.
Он такой хороший…
Страх, дремавший во мне до этого момента с самого начала, как только этот предмет скользнул мне в руки из изувеченной спины Дэна, внезапно вспыхнул, как подброшенная в костер сухая щепка. На поверхность сознания, как маленький пузырек воздуха, всплыла мысль и тут же исчезла. Возникла она случайно, но ее смысл поверг меня в ужас, зарождая в подсознании вопрос:
«Клим прав?!»
Руки затряслись еще сильнее, и я чуть не выронил предмет на землю, заворачивая обратно в платок.
Несколько секунд я отчаянно боролся с искушением зашвырнуть предмет подальше в кусты. Затем моя рука сама собой убрала его обратно в карман.