– Все будет хорошо, ты только успокойся. – Я дотронулся до холодной руки Иры, однако она вырвала ее.
– Да пусть вас всех покарает бог! Будьте прокляты! Это вы убили его, – прошептала девушка. – И свою вину я тоже с себя не снимаю. – Ира откинула голову и разразилась жутким смехом, от которого у меня пошел мороз по коже. И снова: дерг за кольцо!
«Сейчас она бросится на меня. Бросится и перегрызет горло», – думал я, отодвигаясь постепенно назад. Однако в следующую секунду Ирина (или некто другой, скрывающийся под ее потрепанной оболочкой?) сделала то, что подвергло меня в еще больший ужас: она поднесла правую руку ко рту и впилась зубами в посиневший палец.
– Эй, ты что? Ира, остановись! – Я попробовал схватить ее за руку, но она ловко увернулась, в ее глазах вспыхнули сумасшедшие огоньки.
– Иак е оу ео ять, – пожаловалась мне она, не выпуская палец изо рта. По запястью заструилась кровь, в темноте похожая на шоколадный соус.
«Никак не могу его снять…»
Ира улыбалась.
Я в ужасе смотрел, как она вгрызалась в свою плоть все глубже, кровь закапала на ее грязные джинсы.
– Вит!!! – заорал я не своим голосом. Что она делает?! – Вит, быстрей сюда!
– Ет, е адо ита, – замотала головой Ира, в этот момент она была похожа на голодную собаку, которая наткнулась на слишком большой кусок мяса, чтобы унести его с собой в укромное место, и пытается оторвать от него кусок покрупнее.
Боковым зрением я видел, как из палатки вылезает Вит.
Ирина, очевидно решив, что сейчас эти странные люди предпримут попытку остановить ее, затрясла головой еще яростней. Послышался хруст. Кровь уже заливала всю руку девушки, тело ее неестественно выгнулось, изо рта вырывалось бессвязное мычание.
– Что с ней?! – Вит склонился над Ирой, и в этот миг я вышел из шокового состояния.
Подошла Ольга. Бледная как простыня, она смотрела на происходящее.
– Держите ее за руки! – крикнул я и принялся ползать на коленях, ища в потемках выпавшую из котелка ложку. Шаря руками по траве, мои руки наткнулись на что-то теплое и липкое, я судорожно вытер их об футболку и продолжил поиски. Вот котелок. Где же ложка, мать ее?! Есть!
– Ира! Ира, очнись! – Виталий схватил ее за правую руку, Ольга держала Иру за левую, пытаясь не терять самообладания, хотя ее вид говорил о том, что она находится в полуобморочном состоянии.
Зажав в руках ложку, я ринулся к ним.
– Помогите мне оттащить ее от обрыва. Так. Держите крепче, не бойтесь, вы уже не сделаете ей больнее. Теперь укладываем на землю. – Я пытался собраться с мыслями. – Оля, крепче!
Ноги Ирины в неистовстве колотили по земле, один удар, довольно чувствительный, пришелся мне по ребрам. Вит уперся коленями в ноги девушки, прижав их к земле, и я наклонился над ней. Увидев меня, она с удвоенной силой принялась вырываться, теплые капли крови попали мне в лицо.
«Томатный сок. Всего-навсего томатный сок. Отличный, превосходный томатный сок», – твердил я себе, борясь с подкатывающейся тошнотой, поскольку от увиденного у меня начались спазмы в желудке.
Теперь, когда Ира лежала, кровь лилась ей на лицо, превращая его в маску смерти, претендующую на первое место на празднике Хеллоуин. Глаза ее безумно вращались, готовые вырваться из орбит, изо рта раздавались всасывающие звуки. Краем глаза я заметил, что рядом в нерешительности топчется Гуфи.
– Держи ее за голову, если тебе нечего делать! – крикнул я, и Игорь торопливо присел на корточки, обхватив руками виски Ирины.
Вдохнув поглубже, я осторожно зажал левой рукой кисть Иры и, придерживая ее, просунул между ее крепко сжатых зубов кончик ложки. Зубы были сжаты, как капкан, я нажал сильнее, уже не боясь, что сломаю ей зубы.
– Когда я скомандую, тяни ее руку. Только осторожно!
Вит кивнул, я принялся постепенно, как домкратом, надавливать на ложку, с трудом разжимая ее зубы. Из горла девушки вырвался животный звук, она закашлялась, и ее алый рот на мгновенье приоткрылся.
– Тяни! – гаркнул я, усилив давление на ложку.
Вит немедленно дернул руку Иры, потеряв равновесие, он упал в траву. В тот же момент я перехватил скользкое от крови запястье девушки.
– Игорь, неси керосинку и чистое белье! – крикнул я, рассматривая рану.
– Какое белье? – испуганно смотрел на меня Гуфи, выпрямляясь.
– Какое-какое. Не трусы же. Майку неси, рубашку, что хочешь. Быстрее! – рявкнул я, видя, что он застыл на месте.
– Димон, что произошло? – спросил Виталий. Он все еще прижимал коленями ноги Иры, сопротивление последней было все слабее, и вскоре она затихла.
– Не сейчас, Вит. Думаю, ее придется связать, так что тащи веревку.
Вит некоторое время молча смотрел на распластавшееся в траве тело, после чего скрылся в темноте.
Вернулся Гуфи с рубашкой и керосиновой лампой.
– Оля, держи ее за руку. Игорь, ты будешь светить. Да не тряси ты лампу!
С этими словами я достал нож и принялся разрезать рубашку на полосы.
– Дима, рану хорошо бы промыть. У вас осталась водка? – раздался голос Ольги. Я совсем забыл про нее. В суматохе, пока я был занят поисками ложки и пытался разжать Ире зубы, она изо всех сил удерживала ее, хотя от подобного зрелища любая на ее месте грохнулась бы в обморок.
– В рану может попасть инфекция, – продолжала она. – И ей сначала нужно остановить кровь, а такими тряпками сделать это невозможно. Нужен жгут или что-то похожее на него.
– Вит, захвати водку! – крикнул я копошащейся в рюкзаке фигуре. – Леска подойдет? – обратился я к Ольге. – Она толстая, должна подойти.
Она что-то ответила, но болезненный стон Ирины, перешедший в захлебывающийся кашель, заглушил ее слова.
– Чего? Я ни черта не слышу.
– Давай сюда, говорю. Если она у тебя длинная, обрежь так, чтобы было сантиметров сорок-пятьдесят.
Из палатки, пошатываясь, вышла Ди. Она остановилась неподалеку от нас и уселась на землю, поджав под себя ноги. Обхватив колени руками, она расширенными глазами смотрела на нас, губы беззвучно шевелились, будто она молилась.
Внезапно подул сильный пронизывающий ветер, стало холодно. К Ирине подбежал Ральф и, беспокойно покрутившись у ее ног, тревожно заскулил, поглядывая в сторону темного леса.
– Ты что, опять за старое? – раздраженно бросил я, убирая нож. – Вит, шевели задницей! – Я протянул леску Ольге.
– Иду.
– Игорь, свети. Да подойди ты поближе!
В свете лампы влажно заблестела изуродованная рука девушки, похожая на сломанную птичью лапку. Когда я взглянул на рану Иры, в глазах у меня потемнело и я еле удержался, чтобы не закричать.