Он предсказал, что Арман вскоре осиротеет. Родители тогда посмеялись — и перекрестились. Оба умерли в течение года от странной болезни. Возможно, заразились от Джейкоба...
Армана терзали сомнения. Не зная, что делать, он упал на колени и принялся молиться.
— «Venga, — сказал ему голос. — Приди».
Блаженное тепло, разлившееся по телу, умерило мучительный страх. Приняв решение, ведьмак тронул Пабло за плечо и зашагал прочь. Мальчик догнал его в мгновение ока.
«Мне надо отыскать провидца по имени Джейкоб. Он живет где-то неподалеку».
Пабло закрыл глаза, сосредоточился — и кивнул.
«Он ждет тебя. Его жилище в нескольких милях отсюда, на востоке. Я мысленно укажу путь».
«Постараюсь вернуться как можно быстрее. — Арман сжал худенькое плечо мальчика, — Я тебя не брошу. Думаю, лучше никому не рассказывать о причине моей отлучки из лагеря».
«Конечно!»
Ведьмак пробил отверстие в сплетении защитных заклинаний, скользнул в темноту и, очутившись вне пределов слышимости, припустил, уже не таясь. Чем дальше он убегал, тем безотлагательнее казалось дело. У маленькой деревеньки ноги сами повели его в обход, к дому, стоящему особняком, далеко на отшибе.
«Gracias, Пабло. Спасибо!»
Ведьмак на минутку остановился перевести дух, а затем медленно зашагал к двери — та оказалась открытой, чему он не особенно удивился. В дальней комнате, за столом, Арман увидел худого старика с длинной бородой, босого, в потрепанном балахоне и рыжевато-коричневых брюках. Перед ним горела свеча и дымились две чашки.
— Я ждал тебя, юноша, — сказал по-французски старик.
— Джейкоб... — прошептал Арман и закрыл за собой дверь. — Но откуда?..
Тот тихо рассмеялся.
— Я ведь провидец, помнишь или тоже забыл?
— Почему — тоже? — удивился Арман, садясь за стол.
— Когда ты был маленьким, я пообещал, что мы свидимся вновь — скажем так, дела доделать. Вот чай, угощайся!
Ведьмак потягивал чай. Всего несколько слов — а Джейкоб словно бы перенес их обоих в прошлое. Как ему это удалось? Арман снова ощущал себя большеглазым малышом, которому хотелось учиться, задавать вопросы, узнать свое будущее...
— Почему ты решил служить еврейскому Богу и Богине одновременно? — поинтересовался старик, пристально глядя в глаза.
— Я чувствовал, должно быть что-то еще... Хотелось знаний — все, что можно узнать.
— Почему бы тогда не стать и буддистом?
— По-моему, я нашел понятное мне, и... — Арман покраснел.
— И решил, что можно на этом остановиться.
— В общем-то, нет...
— Просто тебя тянет к мистическому, сверхъестественному, — Старик не спрашивал, а говорил утвердительно.
Ведьмак, опустив глаза, принялся разглядывать чай: наверное, сейчас его отругают...
— К несчастью, ты попал в церковь в такое время, когда подобный выбор осуждали.
— Наверное, — согласился Арман.
— Из тебя вышел бы превосходный экзорцист или целитель! Однако в помешанном на технологиях мире места для веры почти не осталось, не говоря уже о чудесах.
— Я часто об этом размышлял.
— Еще бы! Потому и отправился искать что- то поинтереснее, — улыбнулся Джейкоб, и морщинистые веки сморщились еще больше, словно жалюзи.
Арман хотел возразить, но старик лишь отмахнулся.
— Ты не видел себя в церкви, потому ушел. Такое случается сплошь и рядом.
— К чему вы клоните? — отозвался ведьмак. — Сейчас мне только хочется узнать...
Джейкоб отхлебнул чай, глядя сквозь ресницы на гостя.
— Сложности с демонами?
— Да.
— Одолевают еще пуще, с тех пор как ты показал, что можешь их изгонять?
Ведьмак кивнул.
— Ну так знай — станет хуже! Скоро, скоро явится темный властитель и разрушит землю. Демоны тоже чувствуют его приближение, а потому наглеют, хотя и боятся.
— Вы о пришествии Сатаны? — Арман произнес это имя, и чай превратился в лед.
Старик смерил юношу долгим, суровым взглядом, губы его дрогнули в улыбке.
— Тебя интересуют не объяснения. Ты хочешь знать, чему верить. А выбор, как всегда, за тобой. Однако темный властитель — не Сатана. У него много имен, но не это...
Джейкоб коснулся чашки, и лед снова превратился в дымящийся чай.
— По-моему, от этого не легче, — пробормотал Арман.
— Само собой, легче и не будет. Грядут страшные времена, ты видел лишь начало.
— Что мне делать?
— Сражайся!
Провидец подался вперед и крепко сжал руки гостя — хрупкость старика оказалась обманчивой. Впрочем, внешность всегда обманчива.
— Тебе судьбой назначено принять участие в битве. Высшие силы обычно все решают за нас. Но исполнить предписание ты сможешь, только если сердце твое не будет расколото пополам.
— О чем вы? — спросил Арман, внутренне страшась, что и сам знает ответ.
Джейкоб стиснул его руки еще сильнее, словно пытаясь вдавить ответ в плоть и кровь.
— Сделай выбор. Либо еврейский Бог, либо Богиня. Продолжишь служить обоим — умрешь среди первых, не сумев сосредоточиться на главном.
Арман вздрогнул, старик разжал пальцы.
— И кого выбрать?
— Решать тебе. Но быстро, отбросив сомнения, — Старый провидец сделал очередной глоток.
— Как? — растерялся Арман.
Джейкоб закрыл глаза. Лицо его обрело то же выражение, какое бывало у Пабло, когда тот вслушивался в далекий голос, который никто, кроме него, не слышал.
— Будущее даст выбор. Определись, не мешкая, — Взяв обе чашки, провидец стремительно встал со стула. — А теперь ступай, пока тебя не хватились.
У Армана оставалась еще уйма вопросов, но старик предупреждающе вскинул руки, показывая, что разговор окончен. Неохотно поднявшись, ведьмак поклонился. Джейкоб тоже ответил поклоном со словами:
— Приветствую тебя, странник.
— Может, пойдете со мной? — предложил Арман.
— Пошел бы, если б смог. Но у меня своя битва, — ответил провидец. — Иди!
Арман с тяжелым сердцем отправился обратно. Когда до лагеря оставалось около мили, ведьмак почуял неладное. В воздухе как будто носились отголоски криков.
«Пабло, отзовись!» — мысленно позвал он. Тишина.
Арман бросился бежать.
НИКОЛЬ И ИЛАЙ
Сиэтл, пять лет назад
В первый день нового учебного года, по дороге в школу, Николь Андерсон переполняло радостное волнение; Аманда же, как всегда, сохраняла невозмутимость. О чем постоянно размышляла сестра, Николь понятия не имела. Да какая разница! Жизнь — чтобы жить, а не беспокоиться по пустякам. Тем не менее, на переменке она, как и обещала матери, подсела к Аманде за столик в кафетерии: во-первых, сегодня только первый день, а во-вторых, с ней верные подружки, Кэт и Стеф.