— После смерти Вадима она не пыталась забрать мальчика к себе?
— Да зачем он ей? Я вас уверяю, Вадим был вполне приличным мужиком и мать с сыном разлучать бы не стал, тем более что своих-то детей нет. Агнешка сама не хотела. О роскошной жизни мечтала, без забот и хлопот. Ее же слушать невозможно: «мое творчество», «мои планы», только «мое» да «я».
— Где живет ее первый муж?
— В Ногинске. Нина, жена его, оттуда. Познакомились они в Москве на какой-то конференции. Игорь к ней переехал, Москву он никогда не любил, работу ему на новом месте сразу же предложили, в одном с Ниной институте.
— А молодой человек чем занимается?
— Не знаю. Учится, наверное. Мы с Агнией как четыре года назад разругались, так с тех пор ни об Игоре, ни о Степке у меня никаких вестей нет.
— То есть вполне вероятно, что сейчас он с матерью.
— Сомневаюсь. Если она его ребенком бросила, то взрослый парень ей и вовсе ни к чему.
— Говорят, вместе с ней живет некий молодой человек…
— А как же, живет, — Вера Сергеевна заговорщицки подмигнула, но этого ей показалось мало, она передернула плечами и засмеялась презрительно.
— Любовник это ее. Стаська Карпецкий. Подруженька в него по уши влюбилась, старая дура. Он лет на пятнадцать моложе ее, если не больше, познакомила их его сестра, она в Агнешкиных книжках души не чаяла, а работала где-то на телевидении. Довольно противная баба. По квартире тараканы бегают, а она все об искусстве беседы ведет. Очень духовная. Башка-то набекрень, если ее книжки любит, чего в них хорошего? Замужем она не была, старая дева, одним словом, а Стаська ее младший брат. В общем, она их познакомила, и у нашей звезды крыша поехала. Вадим к тому моменту уже помер, деньжищ немерено, вот и принялась она парня обхаживать. Поначалу Стас от нее шарахался, мужик он красивый, опять же на виду: подавал большие надежды в спорте. Биатлоном занимался. Короче, молодой перспективный красавец, на фига, спрашивается, ему старая баба, когда вокруг молоденьких девчонок пруд пруди. А Агнешка, сказать по правде, и в молодости похвастать красотой не могла. Так, симпатичная… Это сейчас она от косметологов не вылезает, боится, что ее красавчик найдет себе что получше… В общем, цеплялась она к парню совершенно беспардонно, но он в руки не давался. И тут ей опять повезло. Оказался наш Стасик в больнице с переломанным коленом. Со спортом пришлось проститься, ни к какому другому делу он не приспособлен, институтский диплом имел, но был ли хоть раз в этом институте, еще вопрос. Денег нет, перспектив тоже, только сумасшедшая сестра, у которой денежки не особо водятся. И тут, конечно, наша Агнешка подсуетилась. И лучшие врачи, и лучшее лекарство, и вообще чего только душенька пожелает. В Швейцарию его возила, в какую-то клинику, надеялась, там ему ногу вылечат, но и деньги не помогли. Одна нога у него все равно короче другой. Он с горя к бутылке прикладываться стал, по русской традиции, а кое-кто болтал, что не только к бутылке, мол, у него привычки похуже. Тут наверняка не скажу, я его ни пьяным, ни дурным не видела, но это тоже не показатель, если общалась с ним от силы раз пять. Агнешка забила тревогу и увезла его из Москвы, подальше от пропащих дружков и соблазнов. Говорят, раскатывает на спортивной машине, которая стоит дороже, чем моя квартира. Любое его желание она готова исполнить в тот же час, лишь бы рядом был и не рыпался. Носится с ним, точно он дитя малое. В общем, он ей и сын, и муж, и все на свете.
— Вы в ее усадьбе бывали? -— решилась я подать голос.
— Только когда еще строительство шло. В то время в ближний круг меня уже не пускали, приглашали чайку попить раз в месяц. И на дачу свою Агнешка меня повезла неохотно, небось думала, завидовать стану. А я не завидую, когда-то я хорошо жила, теперь вот она. Жизнь, как зебра, полосатая. Ну а к концу строительства со мной уже не здоровались.
— А что вы скажете о секретаре Агнии Борисовны, которая живет в ее доме?
— Никакого секретаря при мне не было. Да и зачем ей секретарь? Книжки свои она сама на компьютере печатала, а встречи там разные и прочее, так этим всем в издательстве занимались. Помню, паренек ей оттуда все звонил, кажется, Виктором звали. Так что, кто там у нее живет, не знаю. Теперь у Агнешки и прислуга, и садовник, чего же секретарю не быть? Еще вопросы есть? Мне пора укол делать, диабет у меня.
— Вопросов нет, — ответил Герман, поднимаясь и протягивая ей вторую сотню. — Спасибо за содержательную беседу.
— Пожалуйста.
Хозяйка направилась в прихожую, и мы вслед за ней. Уже стоя возле входной двери, Вера Сергеевна вдруг сказала:
— Может, хоть намекнете, кто вы такие?
— Обойдемся без намеков, — не очень-то вежливо произнес Герман. Хозяйка усмехнулась.
— Я Агнии зла не желаю, хоть она дрянь неблагодарная. Помню, встретила ее как-то на улице, это еще когда она здесь училкой работала, мороз жуткий, а она в пальтишке. Так я ей шубу свою отдала, норковую, совсем новую, просто так. А когда мой-то помер, она даже на похороны не приехала и не поинтересовалась, есть ли на что хоронить. Вот так. Я думаю, красавчик, если ею люди вроде тебя интересуются, неприятности у подружки моей. А?
— Думать вредно. Голова заболит, — отрезал Герман, легонько потеснил хозяйку и вышел из квартиры. Я молча кивнула на прощание и заспешила следом.
— Что ж, теперь мы знаем, девчонки возле магазина встретили любовника Упырихи, — садясь в машину, сказал Герман.
— Но это еще не повод его подозревать. Их встреча выглядит вполне безобидной, и школьники в день исчезновения Иры видели ее с юношей, а вовсе не с ним.
— Взрослый мужик, одетый как юнец, да еще в бейсболке и с большого расстояния, вполне способен сойти за молокососа. А если он в это время стоял, а не нарезал круги вокруг девчонки, то хромоты они могли не заметить. Придется заняться этим Стасом.
— Я бы проявила интерес к сыну Агнии. Мальчик рос без матери, у него есть повод для обид…
— Хорошо, хорошо, — отмахнулся Герман. — На него тоже обратим внимание. Хотя, если он до сих пор живет в Ногинске, его кандидатура на роль маньяка не годится. Стасик перспективнее.
— Не уверена. Спортсмены проходят различные тесты, психологи должны были заметить отклонения в психике.
— Ага, много они замечают, — презрительно фыркнул Герман. — Может, он тогда был нормальным, а свихнулся уже позднее.
— Просто так свихнулся, ни с того ни с сего?
— Почему же? Со спортом пришлось завязать, обида на судьбу и прочее…
— И свои обиды он вымещает на девчонках, да еще играет в вампира?
— Задолбала ты, дорогая. Я ж не утверждаю, что убийца — он. Кстати, всеми этими вампирскими штучками он может просто дурить головы ментам.
— Не очень-то разумно, учитывая, что его любовница пишет о них романы. Следователь непременно обратит внимание на этот факт, что совершенно очевидно.