— Что ж ты упрямая такая, — покачал головой Герман. — У нас появился, может, и плохенький, но подозреваемый, а ты зудишь и праздник портишь. Кстати, не худо бы пообедать, — кивнул он на кафе, мимо которого мы проезжали. Я хотела напомнить, что болтаться по городу без особой нужды нам не стоит, а без кафе мы точно обойдемся, но тут же поняла всю бессмысленность своих попыток взывать к его здравому смыслу.
Пока мы ждали заказ, Герман сделал несколько звонков по телефону, касались они в основном Стаса, самой Агнией Дорт он тоже интересовался, как и людьми из ее окружения.
— Ну, вот, теперь остается только ждать, — с довольной миной заметил Герман, откладывая телефон в сторону и приступая к трапезе.
Мы уже пили кофе, когда я почувствовала чей-то настойчивый взгляд, повернулась и увидела Павла Новикова. Адвокат сидел за столом в компании пожилого мужчины. Насмешливо мне улыбнулся и помахал рукой, я кивнула в ответ и поспешила отвернуться. Герман, хоть и занят был десертом, смотрел вроде бы исключительно в тарелку, внимание на это все-таки обратил:
— Знакомый?
— Да. Работает в конторе по соседству с нашей. Он адвокат. Именно с ним мы поехали искать Олега и обнаружили его мертвым.
— Выходит, вы не просто знакомы… — он уставился на меня, ожидая, что я отвечу на это.
— Мы просто знакомые, но он хороший человек и в трудной ситуации пришел на помощь.
— Честь ему за это и хвала, -— насмешливо закончил Герман.
Нам принесли счет, Герман расплатился и пошел к выходу, не особо обращая на меня внимание. Хорошим воспитанием он похвастать не мог, впрочем, его пренебрежение меня вполне устраивало.
До машины оставалось метров двадцать, когда ему позвонили на мобильный. Он сделал пару шагов в сторону и ответил на звонок, как видно, не желая, чтобы я слышала разговор, предоставив мне возможность бестолково топтаться возле джипа, потому что снять машину с сигнализации не потрудился. Я терпеливо ждала и тут услышала голос Павла, он окликнул меня по имени. Повернувшись, я увидела, как он направляется ко мне.
— Привет, — сказал он с улыбкой, покосился на занятого разговором Германа и поцеловал меня по-дружески. — Как дела?
— Нормально, — ответила я, досадуя, что не успела сесть в машину.
— Мне сказали, ты в отпуске. Решила навестить родственников. А ты, оказывается, в городе. Я звонил несколько раз, мобильный отключен, домашний телефон не отвечает.
— Уезжала на пару дней.
— Вот как… недолго плакала вдовица… — сказал он и засмеялся.
— О чем ты? — нахмурилась я.
Он кивнул в сторону Германа.
— Нетрудно догадаться. Должен заметить, со вкусом у тебя проблемы.
— Да пошел ты…
Герман сунул телефон в карман и приблизился, оскалив зубы, спросил Павла:
— Чего надо, дорогуша?
— Большие проблемы, — кивнул тот, обращаясь исключительно ко мне, развернулся на пятках и направился к своей машине.
Герман распахнул передо мной дверцу джипа и дурашливо произнес:
— Прошу.
Я устроилась на сиденье, Герман тоже сел и теперь на меня таращился.
— А ты и тут мне по ушам ездишь, — съязвил он. — У парня на тебя виды. Вон как на меня зыркнул. Впрочем, неудивительно, ты у нас красотка.
— Может, отвлечемся от моей красоты и подумаем о деле?
— Это я всегда готов. Есть предложения?
— Толковых нет. А у тебя?
— Давай еще раз в село наведаемся, посмотрим на домик Упырихи…
— Вряд ли стоит привлекать к себе внимание, — неуверенно заметила я.
— А мы аккуратненько.
Его представления об аккуратности были очень далеки от моих, в чем я смогла вскоре убедиться.
Машину мы оставили на въезде в село и к усадьбе отправились пешком. Герман сорвал травинку, жевал ее и насвистывал. Я плелась рядом, теряясь в догадках, что он надеется здесь обнаружить, и не решаясь спросить. Мы достигли забора в том месте, где он спускался к реке, и Герман принялся пялиться на чужие владения. Вдоль забора росли туи, и разглядеть что-либо за ними было невозможно. Не желая признать всю глупость своей затеи, он старательно обошел усадьбу.
— Хватит дурака валять, — не выдержала я.
— Охрана себя не очень утруждает, — в ответ на мои слова заметил он. — Толстенький дяденька в униформе мог бы появиться и спросить, что нам здесь понадобилось.
— Ну, через забор мы не лезем, — пожала я плечами. — А ходить рядом никому не запретишь.
— Не ищи им оправданий, ленивы наши с тобой соотечественники, ленивы…
Мы вышли на берег реки, Герман присел на корточки, уставился куда-то вдаль, вздохнул глубоко и задумался.
— Сказал бы честно, что стоящих идей нет, — проворчала я, некоторое время понаблюдав за ним.
— Жду, вдруг появятся.
— Для этого вовсе не обязательно сюда тащиться. Может, твой медиамагнат согласится помочь нам еще раз, договорится с Агнией об интервью, и мы проникнем в дом под видом журналистов?
— Гениально. С моей-то рожей и в журналисты?
— Рожа в самом дело не очень. Я могла бы сделать это одна.
— Шурик, конечно, мой должник, но вряд ли на такое подпишется. Да и ты в образе Маты Хари вызываешь сомнение, хоть с рожей у тебя проблем нет. Прошу прощения, леди, я хотел сказать, лицом ты похожа на ангела, — вдруг брякнул он. — Таких раньше художники рисовали. Чего молчишь?
— Жду, когда тебе надоест валять дурака.
Он выпрямился, потянулся с удовольствием и зашагал к машине. Выходит, гениальных мыслей гак и не появилось. Я-то думала, мы вернемся в город, но Герман вдруг свернул к усадьбе, и через некоторое время джип уже тормозил возле ворот рядом с домиком охраны. Я собралась спросить, не спятил ли он, но с вопросом слегка замешкалась, гак поразил меня идиотский поступок, а потом надежность в нем отпала, Герман вышел из машины и, оставив дверь джипа открытой, прямиком направился к воротам. Уцепился за кованые прутья и заголосил:
— Эй, есть кто живой?
На его крик из домика незамедлительно появился охранник, мужчина лет сорока с пышными усами. Он хмуро взглянул на Германа и спросил:
— В чем дело?
— Слышь, нам в селе сказали, здесь знаменитая писательница живет. Правда, что ли?
— Ну, живет…
— Это… может, она книжку подпишет?
Усатый покачал головой, должно быть, поражаясь чужому нахальству, но ответил спокойно:
— Не очень похоже, парень, чтоб ты книжки читал.
— Да мне они на хрен не нужны. Девчонка моя на ее книжки подсела, достала, блин, своим нытьем, вынь да положь ей автограф. Позвони хозяйке, чего ей, трудно, что ли, пару слов черкнуть? Позвони, в накладе не останешься. Тебе прибыток, девке радость, глядишь, подобреет, будет поласковей.