Ублюдок. Вот удача: гетеро. Но, с другой стороны, может, они могли разделить что-нибудь, а потом разобраться по обстоятельствам.
Парень наклонился ближе, протягивая руку.
– Я…
Когда парни окинули друг друга взглядами, человек замер на полуслове, но это было неважно. Куину было плевать на его имя.
– У тебя глаза разных цветов? – тихо спросил парень.
– Ага.
– Это на самом деле… круто.
Ну, да. Только если ты не вампир, рожденный в глимере. В его случае разноцветные глаза – дефект, означающий, что ты генетически испорчен, и как следствие – являешься позором своей кровной линии, и никому не нужен в качестве супруга.
– Спасибо, – ответил Куин. – Какого цвета твои?
– Не можешь сказать?
Куин постучал по татуировке в форме слезы под глазом.
– Я дальтоник.
– А. Голубые.
– И ты рыжеволосый, не так ли?
– Как угадал?
– По тону кожи. К тому же ты бледный и весь в веснушках.
– Удивительно. – Парень оглянулся вокруг. – Здесь темно… не подумал бы, что ты сможешь сказать.
– Похоже, что могу. – Про себя он добавил, Как насчет того, чтобы я показал другие свои трюки.
Новый приятель Куина слегка улыбнулся и вернулся к созерцанию толпы. Минуту спустя он сказал:
– Почему ты смотришь на меня так?
Потому что я хочу тебя трахнуть.
– Ты напоминаешь мне кое о ком.
– О ком?
– Я его потерял.
– О, черт, извини.
– Все нормально. Я во всем виноват.
Короткая пауза.
– Так, ты гей, да?
– Нет.
Парень рассмеялся.
– Прости. Я просто подумал… наверное, это был хороший друг.
Без комментариев.
– Я хочу повторить. Тебе заказать, ага?
– Спасибо, приятель.
Куин развернулся и подозвал барменшу. Ожидая, пока она вприпрыжку подойдет к нему, Куин разрабатывал стратегию знакомства. Еще спиртного. Потом добавить к миксу пару девочек. Шаг третий – направиться в одну из приватных ванных и трахнуть девочку/девочек.
Потом… подключить переглядывания. Предпочтительно, когда один или оба будут в женщине. Потому что, каким бы этот рыжеволосый не казался натуралом, сукин сын чувствовал связь между ними, когда они смотрели друг на друга… а «гетеро» – понятие относительное.
Как и «девственник».
Что применительно к ним обоим, разве нет? В конце концов, Куин никогда не спал с рыжими.
Но сегодняшняя ночь станет исключением.
Лежа под странным осветительным прибором, Пэйн не могла поверить, что ее целителем оказался человек.
– Ты понимаешь, о чем я говорю? – Его голос был достаточно глубоким, и акцент казался ей странным, хотя она слышала такой однажды: у шеллан Вишеса была та же интонация и модуляции голоса.
– Я собираюсь…
Разговаривая с ней, целитель наклонился в поле ее зрения, и Пэйн понравилось увиденное. Его глаза были коричневого цвета, но не оттенка дубовой коры, потертой кожи или оленьей шкуры. Они были красивого красноватого тона, цвета отполированного красного дерева… и такие же блестящие, как она осмелилась добавить.
Его появление вызвало всплеск суеты, и стало ясно одно: целитель хорошо раздавал приказы и чувствовал себя уверенно в своем деле. В действительности, было кое-что еще… Ему было плевать на то, что ее брат исполнился к нему мгновенной ненавистью.
Если связующий аромат Вишеса станет чуть сильнее, его можно будет разглядеть в воздухе.
– Ты понимаешь?
– С ее ушами все, блин, в порядке.
Пэйн посмотрела в сторону двери, так далеко, насколько могла. Вишес вернулся и сейчас обнажил клыки, будто был на волоске от нападения. К счастью, рядом с ним стоял сосредоточенный мужчина, словно цепь на прочных ногах: если ее близнец кинется в атаку, этот мужчина с темными волосами будет готов вытащить Вишеса за шкирку из комнаты.
Это хорошо.
Пэйн сосредоточилась на целителе.
– Понимаю.
Мужской взгляд сузился.
– Тогда повтори, что я сказал.
– С какой целью?
– Это твое тело. Я хочу убедиться, что ты знаешь, что я собираюсь сделать, и меня беспокоит языковой барьер.
– Она понимает все, что ты несешь…
Ее целитель посмотрел через плечо.
– Ты все еще здесь?
Темноволосый мужчина рядом с ее близнецом обхватил грудь Вишеса рукой, и что-то прошипел ему. Потом он обратился к целителю, говоря с немного иным акцентом:
– Тебе лучше остыть, приятель. Или я позволю ему превратить тебя в кусок вяленого мяса за подобный тон. Capisce?
Она одобрила реакцию ее целителя на лобовую агрессию:
– Вы хотите, чтобы я оперировал, но этому бывать либо по моим правилам, либо не бывать вообще. Значит, расклад следующий: или он гуляет в коридоре, или вы ищете себе другой скальпель. Что выбираете?
На это заявление последовало уйма возражений и споров, и Джейн устремилась оттуда, где она стояла, к окну с картинками на стекле. Поначалу она говорила тихо, но потом ее голос стал таким же высоким, как и у остальных.
Пэйн прокашлялась.
– Вишес. Вишес. Вишес!
Ничего не добившись, она сжала губы и свистнула так громко, что почти задребезжали стекла.
Запал спора потух, но гнев задержался в воздухе, словно дым над фитилем.
– Сейчас он будет лечить меня, – сказала Пэйн слабо, напряжение в комнате, словно лихорадка, охватило ее тело, вгоняя в еще большую летаргию. – Он будет… лечить меня. Таково мое желание. – Ее глаза переместились на целителя. – Ты должен будешь постараться, чтобы снова сломать сросшийся спинной позвонок, и твое счастье, что спинной мозг не разрушен, а лишь слегка поврежден. Ты изложил, что не можешь предсказать исход, но когда ты будешь «там», то сможешь более точно оценить ущерб. Так?
Целитель многозначительно посмотрел на нее. Серьезно. Мрачно. С резкостью, которая смутила ее… но совсем не пугала. Мойры, вовсе нет… в сущности, что-то в его взгляде заставляло ее… вытягиваться изнутри.
– Я все верно воспроизвела? – подсказала она.
Он прокашлялся.