– Она все еще отдыхает, ей удобно, – сквозь сведенное горло ответила она. – С ней Элена.
– Тебе нужно взять перерыв и отдохнуть.
– Так и сделаю. – Ну да, точно. Из-за того, как все между ними стало, она никогда снова не уснет.
Ви прошелся рукой в перчатке по своим волосам:
– Я не знаю, что сказать прямо сейчас.
– Ты был с кем-то еще?
– Нет. – Он даже не колебался.
Джейн внимательно посмотрела на него… и затем медленно выдохнула. Об ее хеллрене одно можно сказать с уверенностью, единственное, в чем можно не сомневаться – Вишес никогда не лгал. Какие бы в нем ни были недостатки, этот – не один из них.
– Хорошо, – сказала она. – Ты знаешь, где меня найти. Я буду в нашей постели.
Именно Джейн отвернулась и начала уходить в противоположном направлении. Несмотря на то, что дистанция между ними разбивала ей сердце, она не собиралась требовать от него того, на что он не был способен, и если ему было нужно пространство… что ж, она его предоставит.
Но не навсегда, это уж точно.
Рано или поздно, этот мужчина с ней поговорит. Ему придется, или она… Боже, она не знала что.
Ее любовь не выживет в этом вакууме. Просто не сможет.
Тот факт, что Хосе де ла Круз прикончил Данкин Донатс по пути в центр Колдвелла, было затасканным клише. Все поголовно считали, что детективы по расследованию убийств пьют кофе и едят пончики, но это не всегда так.
Иногда не время останавливаться.
И, боже, к черту телевизионные шоу и детективные романы, на самом деле, он лучше функционировал на кофеине и с небольшим содержание сахара в крови.
К тому же, он жил ради красоток. Такой уж он есть.
Звонок, разбудивший его с женой, прозвучал около шести утра, что, учитывая количество дзынь-дзынь, которое он получал глубокой ночью, было почти культурно. Трупы, как и живые люди с медицинскими проблемами, не играли по правилу «с девяти до пяти», так что близость к приличному часу была необычайным благословением.
И это не единственный приятный момент. В воскресное утро дороги и шоссе были пусты, как дорожка в боулинге, и его служебная машина в рекордное время добралась из пригорода, поэтому кофе совсем не остыл, когда Хосе приехал в складской район, остановившись у красных огней.
Скопление полицейских машин указало на место, где обнаружили тело, даже лучше, чем желтая предупреждающая лента, натянутая повсюду, словно тесьма на каком-нибудь долбанном рождественском подарке. Выругавшись, он припарковался параллельно кирпичной стене переулка и вышел из машины, маленькими глотками попивая кофе и приближаясь к группе мрачных голубых униформ.
– Привет, Детектив.
– Как жизнь, Детектив.
– Йоу, Детектив.
Он кивнул парням:
– Всем доброе утро. Что тут у нас?
– Мы ее не трогали. – Родригез кивнул на Дампстер. – Она там, и Джонс сделал исходные фотографии. Коронер и следователи уже едут. Как и мужененавистница.
Ах, да, их неизменный фотограф.
– Спасибо.
– Где твой новый напарник?
– Едет.
– Он готов для этого?
– Увидим. – Несомненно, этот грязный переулок не раз встречался с содержимым людских желудков. Поэтому, если мальчишка пропустил свой пресловутый ланч, это даже к лучшему.
Хосе нырнул под ленту и подошел к Дампстеру. Приближаясь к телу, он, как и всегда, почувствовал, что его слух стал почти невыносимо остр. Тихие разговоры мужчин позади него, стук подошвы его туфель по асфальту, свистящее течение реки… все было слишком шумным, будто громкость всего чертова мира заходила за красную зону.
И, конечно же, ирония заключалась в том, что причина его присутствия здесь, в это утро, в этом переулке… причина приезда машин, появления людей и ленты… была абсолютно тиха.
Хосе сжал свой стакан из Стирофома, посмотрев за проржавевшую крышку бака. Прежде всего, он увидел ее руку с бледными пальцами и разрезанными ногтями, под которыми было что-то темное.
Кем бы она ни была, так просто она не сдалась.
Стоя над очередной мертвой девушкой, он чертовски хотел, чтобы на работе наступило затишье на месяц, неделю… или даже на ночь. Черт, карьерный упадок – вот чего он действительно добивался. Выполняя подобную работу сложно находить удовлетворение в том, что делаешь. Даже если ты раскрыл дело, кто-то все равно хоронит любимого человека.
Стоявший рядом с ним коп заговорил так, будто был на рабочем конце мегафона:
– Хочешь, чтобы я открыл другую половину?
Хосе едва не велел парню заткнуться, но тот, скорее всего, говорил с громкостью перешептывания в библиотеке:
– Да. Спасибо.
Офицер дубинкой приподнял крышку, как раз настолько, чтобы свет проник внутрь, но сам туда не заглянул. Он просто стоял там, как один из караульных перед Букингемским дворцом, смотря на другой конец переулка, и ни на что в особенности.
Приподнявшись на носочках и заглянув в бак, Хосе не стал винить его за сдержанность.
На постели из металлической стружки лежала обнаженная женщина, ее серая испещренная кожа странно светилась в рассеянном свете восходящего солнца. Судя по лицу и телосложению, ей было лет двадцать, плюс-минус. Белая. Волосы срезаны под корень, настолько, что на скальпе виднелись раны. Глаза… вынуты из глазниц.
Хосе вытащил из кармана ручку, потянулся и осторожно приоткрыл ее навсегда уже онемевший рот. Зубов нет… ни одного не осталось в рваных деснах.
Двинувшись вправо, он поднял ее руку, чтобы рассмотреть подушечки пальцев. Полностью удалены.
Изуродование не кончалось на голове и руках… В ее плоти были выдолбленные отверстия - одно в верхней части бедра, другое под плечом, два во внутренней стороне запястий.
Выругавшись себе под нос, он не сомневался, что ее сюда сбросили. Недостаточно уединенности, чтобы проделать такую работу… это дерьмо требовало времени и инструментов… и креплений, чтобы держать ее.
– Что у нас, Детектив? – спросил позади него новый напарник.
Хосе обернулся через плечо на Томаса ДелВеччио младшего.
– Уже завтракал?
– Нет.
– Хорошо.
Он отошел, чтобы Век мог взглянуть на девушку. Поскольку тот был выше него почти на шесть дюймов, ему не пришлось выгибаться, чтобы посмотреть внутрь, надо было лишь слегка наклониться в бедрах. И затем он просто смотрел. Не отшатнулся к стене и не блеванул. Не ахнул. Не изменился в лице.