Молодой человек указал на одно из висевших на стене полотен. Батлер согласно и удовлетворенно кивнул.
– Вы выложили за нее примерно вдвое больше, чем мы сейчас просим…
– Втрое! – уточнил Батлер, довольный собой. – Втрое, молодой человек!
Ретт поднял вверх указательный палец. Тут открыл рот старший напарник мистера Моринда.
– Да что вы говорите, мистер Батлер? – протянул Тректон. – Никогда не поверю. Вы выложили за нее такие деньги?
Он выхватил из кармана очки и подскочил к картине.
– Именно такие, дорогой Клайв, – склонил голову Батлер. – Вы, кажется, не верите? Неужели вам нужны доказательства?..
– Не надо! – поспешно постарался успокоить Ретта Клайв Тректон.
– Вот видите!
Молодой антиквар стал прохаживаться по комнате. Полы его сюртука мотались из стороны в сторону. Наконец, он остановился и заговорил:
– Вам же сейчас здорово везет… такая дешевая картина!
– Дешевая-то дешевая, – вздохнул Батлер. – Да только я вам ясно сказал – у меня сейчас нет денег. Все мои средства в обороте!
– Даже наличные? – хитро прищурился Моринд.
– Наличные – в первую очередь! – отрезал Ретт.
– Ну, хорошо, – заговорил Клайв Тректон. – Я вот что предлагаю… Я предлагаю вам подумать, для чего мы сейчас оставим эту картину у вас…
– Я уже подумал! – твердо сказал Батлер. – Купить не могу. О цене спорить не берусь, хотя она и кажется мне завышенной… Нет, я не могу купить картину, мне сейчас просто не до нее. Налоги… Предстоящий ремонт дома… Нет! Забирайте ее, господа!
Старший антиквар прищурился. Нет, из упрямого старика не выжмешь ни цента! Он едва слышно скрипнул зубами, но тут же взял себя в руки.
– И все-таки мы вам ее оставим, – размеренно проговорил антиквар. – Вам нельзя упускать такой случай… Позвольте откланяться…
Все эти слова продавец произнес скороговоркой и поспешно поклонился, чтобы старик не успел передумать.
Молодой антиквар также нагнул голову, потом выпрямился и стал искать глазами свои перчатки и трость.
Однако Батлер не хотел, чтобы последнее слово оставалось за такими напористыми посетителями. Еще чего! Станет он уступать каким-то зеленым юнцам!
– Унесите ее! – показал Ретт на картину. – Я настоятельно прошу вас!
Его повелительный зычный бас загремел, как в былые годы.
– Зачем мне такая обуза? – продолжал Ретт. – Я не собираюсь покупать ее, она мне не нужна. К тому же, я часто покидаю дом. Вы хотите, чтобы картину украли, и мне пришлось заплатить за нее? Я – не хочу!
Повернувшиеся было к выходу антиквары остановились.
– Да вы не волнуйтесь так! – сказал молодой. – Мы сегодня же пришлем за этой картиной. Просто вы нам сделаете услугу. Дело в том, что мы должны еще зайти посмотреть несколько вещей на Мэллой-стрит. Мы же не можем оставить картину в автомобиле. Сами знаете, какие сейчас настали времена…
Батлер кивнул. Он регулярно читал газеты. Кражи предметов искусства участились. Видимо, в последнее время поубавилось проблем с продажей картин.
И все-таки Батлер решительно добавил:
– Если вы за ней не пришлете, господа, – Батлер показал на картину, – я сам отправлю вам ее. Все равно я ее не возьму, это решено!
Молодой антиквар улыбнулся широкой белозубой усмешкой:
– Надеемся, вы еще передумаете. Не провожайте нас, мистер Батлер, дорогу мы знаем…
– Я просто уверен, что вы передумаете! – добавил второй антиквар.
– Нет! – сказал Батлер и помотал головой. – Своих решений я никогда не меняю.
Посетители удалились. Но Ретт еще некоторое время ходил взад-вперед по комнате, возбужденный нахальством антикваров. «Каковы наглецы! – повторял себе Батлер. – Они, видимо, считают, что такой настырностью можно заработать большие деньги! Да, кажется, я действительно становлюсь стар, подумать только, капитан Батлер не смог справиться с какими-то антикварами!»
На лбу Ретта пролегла глубокая морщина, брови его сдвинулись на переносице. Однако, Ретт нет-нет, да и поглядывал на картину, стоящую у стены.
Хлопнула парадная дверь. Это антиквары вышли из дома. Батлер вздохнул с облегчением: наконец он опять один!
Но тут раздались легкие шаги. Ретт поднял голову. Из коридора показалась дама, которая, как ему казалось, должна была уйти вместе с антикварами.
– Как, вы еще тут? – вскричал Батлер. – Ваши продавцы ушли!
– С чего вы взяли, что это мои продавцы? – спокойно парировала дама.
– Но ведь вы же владелица картины? – сбитый с толку, уточнил Батлер.
Дама подняла брови.
– Я? Нет, нет… По совести говоря, она мне не очень и нравится…
Теперь поднял брови Батлер. Он удивился, как дама не рассмотрела, что перед ней настоящее произведение искусства, но потом вспомнил свою жену, которая вообще не разбиралась в искусстве, но это не мешало ей быть для него самой притягательной из всех женщин.
– Однако… – протянул он.
– А вы уверены, что эта картина столько стоит? – спросила дама. – А кто эти двое прощелыг? По виду они настоящие жулики, а не джентльмены. Скупщики краденого! Угадала?
Тут удивление Батлера сменилось плохо скрытой насмешкой.
– Скупщики краденого? Да это же знаменитые Клайв Тректон и Генри Моринд, владельцы художественного салона «Блу Арс», одного из самых престижных в Сан-Франциско. Простите, а разве вы не с ними пришли?
Дама помотала головой.
– Впервые в жизни их видела! – проговорила она. – Мы встретились на лестнице.
Ретт Батлер был слегка озадачен, но не подавал виду, что удивлен.
– В таком случае…
Он вскочил настолько галантно, насколько ему позволял возраст.
– Чему обязан честью?..
Дама снова достала сигарету, прикурила и выпустила в сторону тонкую струйку дыма.
– Ваша служанка только что подтвердила информацию, полученную мной от привратника, которого я спрашивала немного раньше. Но теперь я хочу спросить вас, как хозяина этого дома. Ведь у вас пустует мансарда?
– Мансарда? – удивился Батлер. – Да-да, мансарда, – кивнула дама. – Та, что наверху. Пока вы тут с господами обсуждали достоинства этого полотна, я прогулялась по вашему дому… Прекрасное здание, хотя и слегка запущенное, должна я вам сказать…
Батлеру внезапно захотелось рассказать этой незнакомке, как пуста стала его жизнь без яркой, непредсказуемой Скарлетт, как он пытался заполнить эту пустоту вином, как дети из-за этого стали навещать его все реже, как тяжело ему было вновь вернуться к реальной жизни и работе. Конечно, богатство Ретта не нуждалось в постоянном пополнении – ему осталось недолго жить, а наследства с лихвой хватило бы на беспечную жизнь детей. Но именно работа, постоянные визиты управляющего, который обязан был советоваться с хозяином, помогли Ретту не утонуть окончательно в омуте, в который его повергло одиночество. В настоящий же момент Ретту все больше хотелось уйти от дел, посвятив остаток жизни тому, на что нечасто находилось время в бурной молодости – книгам и искусству.