Я обожала эту женщину! Хотя разрешение на дробовик получить довольно легко, общеизвестно, что большинство фермеров не утруждают себя хождением по инстанциям.
– Нам пора ехать дальше, сэр. Извините, что побеспокоили вас. Пожалуйста, передайте мои извинения вашей семье. Сержант, откройте ворота.
Я проехала вперед, соскочила с седла и открыла ворота фермы, за которыми начиналась долина. Хелен проехала мимо, даже не взглянув на меня. Закрыв ворота, я снова оседлала Чарльза и пустила его рысью, чтобы догнать Хелен. Мы молча ехали шагом в полной тишине, пока не удалились на достаточно приличное расстояние и не оказались вне пределов слышимости. Оглянувшись, я увидела, что мистер Спортивные штаны зашел в дом и закрыл дверь, но в одном окне второго этажа горел свет. Я смотрела на него, пока свет не погас.
– Ты что, не могла сделать меня инспектором? – спросила я.
Хелен посмотрела на меня и попыталась выдавить улыбку.
– Ночной патруль, – сказала она. – Господи, Дане бы это понравилось!
А потом она внезапно съежилась, ее лицо исказилось как от боли, плечи поникли, и Хелен припала к гриве Генри, сотрясаясь всем телом. Это были мучительные, судорожные рыдания. Так может плакать только человек, которого постигло страшное горе. В ее стонах и завываниях было что-то первобытное. Генри протестующе вздрогнул. Чарльз, более нервный из них двоих, тихо заржал и начал бочком отступать в сторону. Я успокоила его, наклонилась к Хелен, забрала у нее поводья и тронулась с места, ведя за собой Генри. Рыдания Хелен стали постепенно стихать, а через некоторое время вообще прекратились. Я оглянулась. Она вытирала лицо рукавом и выглядела постаревшей лет на десять.
– Извини, – пробормотала она.
– Нет, это ты меня извини. Я не имела права подвергать тебя такому испытанию. Возможно, ты еще не в состоянии пройти через это.
Хелен выпрямилась в седле.
– Ты уверена, что Дану убили?
Отвечая, я взвешивала каждое свое слов. Я больше не играла в Нэнси Дрю. То, что происходило вокруг, было реальным и очень, очень серьезным.
– Да, – сказала я. – Я считаю, что это было убийство.
– Тогда я в состоянии пройти через это. Дай мне мои поводья.
Мы проехали шагом еще несколько минут. Холмы, возвышающиеся по обе стороны долины, казались черными тенями на фоне темно-серого неба. Мы находились в самой глубине острова, настолько далеко от моря, насколько это вообще возможно на Шетландских островах, то есть километрах в пяти, максимум в шести. Но даже этого небольшого расстояния было достаточно, чтобы сразу почувствовать разницу. Изменился не только ландшафт, изменились запахи. Здесь пахло уже не морем, а землей – влажным торфом и свежей, налитой весенними соками зеленью. Ветер тоже больше не свирепствовал, а дул порывами, каждые несколько минут напоминая о том, что мы все-таки находимся на острове.
Время от времени луна выглядывала из-за туч, заливая долину холодным светом, отчего та сверкала, словно ее усыпали осколками стекла. Мы ехали шагом, а вокруг искрились вросшие в землю кусочки кремня.
Вскоре мы добрались до небольшой речушки – первой из нескольких, через которые нам предстояло переправиться. Я подгоняла Чарльза, но он склонил голову к воде и начал пить. Генри последовал его примеру.
– Вода пригодна для питья? – поинтересовалась Хелен.
Меня тоже мучила жажда. Вино, которое мы с Хелен выпили несколько часов назад, как всегда, вызвало обезвоживание организма.
– Похоже, эти двое считают, что да, – ответила я, спрыгивая на землю. Хелен тоже спешилась, и теперь мы вчетвером пили ледяную воду с легким привкусом торфа. Хелен умылась, а я плеснула изрядное количество холодной воды себе на голову, и мое самочувствие моментально улучшилось. Правда, ощущения сытости это не добавило.
Краем глаза я заметила, что к нам приближается какая-то темная масса. Для отбившейся от стада овцы она была слишком большой. Я закричала, чувствуя, как волосы на голове встают дыбом. Через секунду Хелен уже стояла рядом со мной, а еще через несколько мы обе расслабились. Одна большая масса распалась на полтора десятка маленьких, и все они двигались по направлению к нам. Это были шетландские пони. Я совсем забыла, что в этой долине обитал большой табун.
У лошадей чрезвычайно развит стадный инстинкт, и они невероятно общительны. Поэтому не было ничего удивительного в том, что, увидев своих сородичей, пони решили поздороваться. Присутствие поблизости двуногих их совершенно не смущало. Два из них, которые были посмелее, начали тыкаться носами в мои ноги, а один даже позволил Хелен потрепать его по холке.
– А знаешь, эта идея могла бы прижиться… – сказала я, наблюдая, как Генри обнюхивает серую кобылку, которая была не выше девяноста сантиметров в холке.
– Какая идея? – не поняла Хелен.
– Насчет конной полиции на Шетландских островах, – объяснила я. – Здесь масса мест, до которых невозможно добраться на машине, зато поголовье местных пони позволяет обеспечить каждого полицейского индивидуальным средством передвижения.
– Об этом стоит подумать, – согласилась Хелен. – Но тогда в полицию придется набирать лилипутов.
– Придется пересмотреть правило о минимальном росте.
– Или сделать исключение для Шетландских островов. Кстати, сколько здесь этих пони?
– Не думаю, что их кто-то считал. По-видимому, они размножаются как кролики. Многих продают. Их охотно покупают центры домашних животных, образцовые фермы и тому подобные заведения. Кроме того, многие приобретают их для детей. Они пользуются невероятной популярностью. Их продают за границу, в разные страны… – Я осеклась, сообразив, что именно только что сказала.
– Как шетландских детей? – спросила Хелен.
– Возможно, – ответила я, – только…
– Только непонятно, откуда они берутся? – подсказала она.
Я кивнула. Хелен ненадолго задумалась. Выражение ее лица было мрачным.
– Давай предположим, что в официальные списки вносятся не все дети, которые рождаются на островах, что на самом деле их гораздо больше, – наконец заговорила она. – Предположим, что все те мужчины, чьи файлы мы просматривали, – Стивен Гээр, Энди Данн, Кенн Гиффорд…
Увидев, что она замялась, я сказала:
– Все в порядке. Можешь смело упоминать Дункана и Ричарда.
Хелен чуть заметно улыбнулась и продолжила:
– Предположим, что все они связаны с этим бизнесом и делают на этом кучу денег, а Мелисса Гээр каким-то образом узнала об этом и пригрозила, что сообщит в полицию. Ведь это могло стать мотивом для того, чтобы ее убрать?
– Еще каким!
– Но ведь можно было просто убить ее, обставив все как несчастный случай. Зачем вся эта морока с мнимой смертью? И зачем было почти год держать ее в заточении?
– Затем, что Стивен Гээр знал, что она беременна. Он хотел получить своего ребенка!