Когда кобыла успокоилась, он наклонился из седла и резко спросил:
— Что вы здесь делаете? Где Стэндон?
— Он там, внутри, — ответила Вэла, кивнув на кузницу.
Трэвис спешился и, передав девушке поводья своей Бесси, быстро вошел в кузницу.
Герцог при виде его был удивлен не меньше Вэлы.
— Откуда вы? — воскликнул он, но, заметив встревоженное выражение на лице Трэвиса, сразу осекся.
Трэвис выразительно взглянул на кузнеца.
— Нам необходимо поговорить, — сказал он тихо.
Герцог понимал, что не стоило разговаривать в присутствии чужого человека.
— Скажите Вэле, пусть подержит Меркурия, — сказал он.
Трэвис кивнул и вышел. Он подошел к девушке, взял из ее рук поводья Самсона и Бесси и сказал, кивнув на кузницу:
— Стэндон хочет, чтобы вы подержали Меркурия.
Сразу догадавшись, что произошло что-то серьезное, Вэла поспешила в кузницу и заменила герцога.
— Что случилось? — спросил он, подходя к разбойнику.
— Вальтер и Джайлс ненамного отстали от меня, — отвечал тот. — Но я полагал, что вы должны были далеко опередить меня.
— Мы несколько задержались в пути.
— Очень жаль, — заметил Трэвис. — Они обнаружили, где вы останавливались позапрошлой ночью, но когда я выяснил, что «Лису и гусыню» вы покинули в пять утра, то надеялся, что вы уехали далеко вперед.
— Вы думаете, они едут именно этой дорогой? — спросил герцог.
— Вы сейчас как раз на главной дороге.
Герцог сжал зубы, так что на щеках заиграли желваки.
— Через сколько времени они будут здесь?
Трэвис пожал плечами.
— Возможно, минут через десять.
— Их двое?
— Да, сопровождающий приболел по дороге, так что остались Вальтер и Джайлс.
Герцог оглянулся на кузницу. Он понимал, что пройдет еще несколько драгоценных минут, пока Меркурий будет готов к дальнейшей скачке. Он лихорадочно размышлял, что им предпринять.
Сначала он решил, что они могут спрятаться где-нибудь в деревне. Но потом заметил, что, пока они задержались у кузницы, возле церковных ворот начала собираться толпа.
Сюда подошли те женщины, что раньше стояли у магазина, а также еще какие-то матроны с маленькими детьми, да с полдюжины мальчишек, которые просто слонялись на улице без дела.
Все они выжидательно смотрели на дверь церкви. И в этот момент на пороге как раз показались молодожены. Невеста, должно быть, дочь фермера, пышногрудая, розовощекая, была одета, как ей и положено, в белое платье и фату, откинутую с лица рукой жениха во время свадебной церемонии. Жених выглядел разгоряченным и покрасневшим, очевидно, из-за слишком туго затянутого шейного платка.
Новобрачные подошли к родителям и гостям, выслушивая поздравления и пожелания счастья, без которых не обходится ни одна свадьба.
Когда молодая пара вышла из ворот, к ним подкатила двуколка, украшенная цветами. В гриву лошади были вплетены луговые цветы. Молодожены сели в двуколку и под приветственные крики родственников и случайных зрителей покатили по дороге.
Было очевидно, что свадебный стол был приготовлен где-то недалеко отсюда, так как родители и друзья направились по дороге пешком вслед за уехавшей парой.
— Думаю, вам тоже следует ехать за ними, — сказал Трэвис.
По его тону было видно, что он сильно обеспокоен.
— У меня есть идея получше, — заявил герцог.
Сунув поводья от двух лошадей в руки Трэвису, он быстро вошел в кузницу.
— Все готово, сэр. Хорошая работа! Уж вы можете не сомневаться! — В голосе кузнеца слышалась явная гордость. — У вас отличная лошадь, сэр! Я проверил и другие копыта. Можете спокойно ехать на ней еще не одну сотню миль.
Он с видимым удовольствием взглянул на монету в полгинеи, которую герцог положил на наковальню.
— Спасибо, сэр, — тем не менее сдержанно поблагодарил он.
Герцог взял поводья из рук девушки и подтолкнул Меркурия к выходу. Выведя коня на улицу, он передал поводья Трэвису.
— Отведите лошадей куда-нибудь в укромное место, — приказал он. — Думаю, здесь где-нибудь, недалеко от кузницы, должна быть конюшня. А затем приходите к нам в церковь.
Разбойник бросил на него недоумевающий взгляд. Затем сказал:
— Если придется драться, Вальтер мой!
Герцог ничего не ответил ему. Он взял Вэлу за руку и повел через ворота, которые к тому времени уже опустели, а затем по мощеной дорожке прямо в церковь.
— Куда… мы идем? — шепотом спросила она, не понимая, что происходит.
Она без слов поняла, что Трэвис принес тревожные вести, и к ней вновь вернулся прежний страх.
Вэла тут же забыла все, что мучило и беспокоило ее еще совсем недавно, и ей страшно захотелось прижаться к своему спутнику, услышать его ободряющий голос.
Они дошли до двери церкви, и, поскольку герцог продолжал крепко держать ее за руку, она решила, что, возможно, он намерен просить защиты в церкви, как это когда-то делали преступники, чтобы избежать мести своих преследователей.
И все же Вэла опасалась, что Вальтер не настолько уважает святую церковь, чтобы ослушаться приказаний ее мачехи и, конечно, сэра Мортимера.
Девушка не могла сдержать дрожи, пока герцог вел ее по проходу между скамьями. А затем она увидела старого пастора перед алтарем, украшенным белыми лилиями.
Герцог между тем вел ее прямо к алтарю. Пастор, погруженный в свои мысли, увидел их, только когда они подошли совсем близко.
Наклонив голову, он внимательно посмотрел на них сквозь очки, близоруко сощурив глаза.
— Я уверен, викарий, что вы спешите присоединиться к свадебному торжеству, — тихо сказал герцог, — и выпить за здоровье невесты. Но если прямо сейчас вы пожените меня и эту молодую леди, то я пожертвую две тысячи фунтов на ремонт вашей церкви!
Несколько секунд викарий смотрел на герцога так, словно сомневался в том, что правильно его расслышал. Затем он недоверчиво переспросил:
— Вы сказали… две тысячи… фунтов, сэр?
— Две тысячи, — отчетливо повторил герцог, — и если вы спешите, то и я тоже спешу.
Он подумал, что священник колеблется, и вынул из кармана листок бумаги, в котором Вэла, стоявшая рядом с ним, слишком потрясенная, чтобы говорить, узнала документ, который видела совсем недавно.
Отвечая на невысказанный вопрос пастора, герцог сказал, помахав перед ним этой бумажкой:
— Вот специальное разрешение на свадьбу, и позвольте мне также вручить вам две тысячи фунтов прямо сейчас.