Соколов ответил еще тише, не спуская глаз с пирующего варвара:
— Последний шанс! Пока те не ушли далеко. Этот твердокожий знает Лес. Вы на его ксерксе быстрее отыщите преступников, чем на коптере или топтере.
Глеб уронил голову, лицо потемнело:
— На топтере постарались... Бедный Тарасенко!
Варвар казался довольным. Пряно пахнущую каплю выпил умело, не дав расползтись по губам и лицу. Соусницы брал руками, вылавливал из желеобразного бульона сочные ломти, бросал в рот. У присутствующих вытянулись лица, а руки опустились. Буся внезапно принялся чесаться, не открывая глаз, пара мелких чешуек упала на стол.
Гора костей росла. Глядя на варвара, Семен ради экономии времени тоже стал бросать кости на середину стола. Нетронутым оставалось блюдо с пирогами по-мегамирски. Влад щедро полил последний кус мяса острым соусом, отхватил острыми зубами половину, прислушался, остатки соуса вытряхнул прямо в широко раскрытый рот. Семен распахнул глаза во всю ширь, покачал головой.
Кто-то робко потрогал Влада за локоть. Кася. Она казалась совсем маленькой, съежившейся, голосок стал сладеньким и трусливым:
— Великий Воин, твой карманный дракон спер пирожок...
Буся запрыгнул обратно на плечо, с недоумением держа в передних лапах лакомство по-мегамирски. Остальные на блюде были разворочены, начинка раскрошена по столу. Буся в подражание хозяину все разворошил, расковырял, растащил, теперь сидел надутый, вяло крошил мякотью. Влад тоже распустил пояс, сыто отрыгивался, ковырял в зубах длинным узким ножом.
Кася проговорила погасшим голосом:
— Великий Воин, у нас беда. Большая! Ты взялся бы нам помочь?
Варвар оглядел собравшихся исподлобья. Мужчины отводили взгляды. Семен выковырял начинку чудом уцелевшего пирога, тыкал Хоше в морду, тот брезгливо отворачивался.
— Вряд ли, — ответил Влад мрачно.
Соколов не сводил с него строгого взгляда. Варвар отводил глаза. Верховный вождь очень непрост, всегда на страже, а параллельно открытым речам, словам, жестам идет постоянный слой совсем других мыслей, очень мощный. К счастью, не догадывается, что запахи выдают его с головой — он бы назвал это чтением мыслей, — а запахи скрывать люди пока не научились. Но, к сожалению, запах идет настолько незнакомый, сложный, многоцветный, что Влад выделил только две мысли верховного вождя: он не так прост, что-то скрывает и хочет послать с ним в Лес женщину. Касю!
— Мы хорошо заплатим, — сказал Соколов, глаза его ярко блеснули.
Влад покачал головой:
— Я богаче вас.
— Но у нас есть многое, чего нет у тебя!
Влад пожал плечами:
— Но нужно ли оно мне?
Соколов медленно, не сводя с него странного мерцающего взгляда проговорил:
— Необходим человек, знающий Лес. У меня в племени люди, владеющие магией превращения металлов, выращивания камней. Умеют делать удивительные вещи... но не знают Леса. Ты же спас троих! Понимаешь, о чем говорю. Без скафандра, летательной машины доставил на Станцию уцелевших. Без помощи могучей техники, компьютеров, бластеров!
Влад икнул, поинтересовался ленивым жирным голосом:
— Зачем вам Лес?
Соколов замялся, страдальчески передернулся. Глеб наклонился всем телом, лег грудью на крышку стола:
— Срочно нужно отыскать одно племя... Еще не племя, а пятерых сбежавших. Они опаснейшие преступники!
— Что такое преступники? — спросил Влад. Ноздри непроизвольно дернулись, но вряд ли сейчас кто обратит внимание, для отвлечения всхрапнул, топнул ногой.
Собравшиеся на пир начали переглядываться, вид у всех был несчастный. Соколов посмотрел на Глеба почти умоляюще, тот сказал тем же настойчивым голосом:
— Которые преступили... преступили грань, отделяющую хороших людей от плохих!
— Грань непостоянна, — возразил Влад. — Сегодня проводят там, завтра здесь.
Он увидел внимательные взгляды, такого не ждали, однако Глеб не заметил, заспорил горячо:
— Но мы живем сейчас! Сегодня они — опасные преступники. Если не поймать... всем людям грозит большая беда.
— С ними были женщины? — удивился Влад.
Глеб почти выкрикнул:
— Женщин с ними нет! Влад, у них есть намного хуже, намного страшнее!.. Поверь, если их не остановить, все мы погибнем. И ты тоже.
Кася дернулась, бросила недоумевающий взгляд: что он имеет в виду? Намного хуже и страшнее женщин? А Влад удержал резкий ответ, он не собирался погибать от рук тонкошкурых, погладил Хошу, локтем прикрывая жадно раздувающиеся ноздри: те пульсировали, жадно собирая и истолковывая запахи. Соколов доволен, понравился ответ варвара, Глеб в отчаянии, Кася злится на тупоголового дикаря, остальные нервничают, дергаются — чуют страшную опасность для них и всего мира. Странно, очень странно.
Семен, который доедал последний ломоть и вылизывал остатки химических растворов, вдруг сказал:
— Великий Вождь, позвольте вякнуть мне, вашему доблестному сенешалю?.. Э-э... сенешалю Вашей Доблести? Великий Воин, мы друзья?
Влад величественно наклонил голову:
— Хоша тебя признал. Его друзья — мои друзья.
— Спасибо, — ответил Семен, он поклонился еще ниже, громко треснулся лбом о стол. — Убежавшие — наши враги. Хотят нас убить. Меня и многих других. Мы хотим убить их раньше. Ну, не совсем убить, а захватить живыми.
— Зачем? — удивился Влад.
Семен бросил быстрый взгляд на Соколова, уловил едва заметный кивок, продолжал с кровожадным подъемом:
— Чтобы судить! Скормить ли богомолу, высушить ли на солнце и выставить чучела, чтобы потом плевать и бросать камнями, бросить ли хищным клещам для смерти долгой и мучительной...
Влад наклонил голову, скрывая подрагивающие ноздри:
— Ты объяснил хорошо. Не то, что эти.
Соколов развел руками, признавая бессилие, сказал просяще-язвительно:
— Семен Тарасович, раз уж вы два сапога пара, то ведите дипломатические переговоры и дальше. В рамках, разумеется.
Семен толкнул варвара локтем:
— Берешься отвезти нас... догнать наших врагов?
Влад помолчал, впитывая запахи, адсорбируя, дешифруя. Эти люди сильны здесь, под стальной крышей, кто спорит? Настолько сильны, что все еще не обратили внимания на язык запахов!
Когда паузу стало держать неловко и подозрительно, он произнес надменно, оглядывая из-под приспущенных век собравшихся на пир в его честь.
— Так чем, говоришь, заплатят?