Мягкие и жесткие листья затрещали, цепляясь за ракетную установку.
Влад соскочил на ходу, едва Головастик выбежал на широкую полянку. На широких зеленых полотнищах, прикрепленных снизу, чтобы не сжигало солнце, влажно блестели янтарные гроздья, каждое гроно — с кулак. Семен и Кася ошеломленно оглядывались. Гроздьев сотни, тысячи, а в каждой грозди по пять-шесть десятков блестящих жемчужин! На одном листе застыли некрупные бабочки, из яйцекладов выпрыгивают через равные промежутки сверкающие яйца.
Одна тут же взлетела, едва грозный дим подбежал ближе, другая выдавила еще с десяток, упорхнула с явно похудевшим яйцекладом.
Влад сорвал гроздь, умело поддев ножом. Семен попытался сорвать соседнюю, но проклятая бабочка так прилепила, что приклеился сам. Кася смотрела с отвращением, потом решила заняться ксерксом: втайне гордилась, что не боится чесать и чистить, но хищный муравей исчез, только шелестнуло за кустами, вскоре там оборвалась песенка мелкого жучка.
— Пани Кася, — пригласил Семен, — ваш великодушный друг угощает деликатесом! По его словам, это лучшее блюдо в этих краях.
— Хорошо угощать тем, что не принадлежит, — буркнула она.
— Действительно, — согласился Семен, — это не Влад снес. Но все равно, я чую лакомство!
Она с неохотой взяла яйцо, покрытое упругой оранжевой пленкой. Семен разложил перед собой всю гроздь, разломив как спелый гранат пополам. На выпуклых боках играли яркие блики. Касе показалось, что внутри что-то шевелится, она брезгливо отстранилась.
— Тебе поджарить, — спросил Семен заботливо. — Или сварить? Хотя распадутся витаминчики...
— Сам ешь сырое, — отрезала Кася, — я лучше достану пыльцы.
— И то дело, — согласился Семен безучастно. — Как муха. Нектар, пыльца, мед... Впрочем, нам действительно белок почти не нужен, а углеводов тратится уйма. Захвати и для нас, хорошо?
Влад украдкой проследил взглядом, пока Кася взбиралась по стеблю. Его рука все время лежала возле арбалета. Кася соскочила, преодолев страх высоты, прижимая к груди пряно пахнущие комочки пыльцы — рыхлые, влажные, еще живые, только-только выставленные цветком на корм пчелам и бабочкам.
Варвар ел мало, как заметила Кася, а Семен перемазался яйцами, отяжелел, вокруг него лежали пустые скорлупки, на глазах съеживаясь, опадая к земле, расплываясь тонкой пленкой. Он первым протянул руку к пористым шарикам, а варвар, Кася это заметила, взял самый крохотный комок. Кася видела на его лбу написанное печатными буквами, что он едал настоящий нектар, из лучших цветов, а сейчас не хочет сердить избалованного ребенка.
На ночь приходилось взбираться на мегадерево, трижды находили приют в горах. Конечно, можно ночевать и на земле, кто решится сунуться через страшно пахнущую сеть, но на беду в одном мире с ними живут Гиганты, для которых любая сеть или репеллент — ничто.
Влад помнил ужас, когда он впервые встретился с Гигантом. Еще в раннем детстве, когда шел обряд посвящения в подростки, он с родителями был далеко за пределами племени, и вдруг земля затряслась, загремела. Был ясный солнечный день, но потемнело. Донесся странный, ни на что не похожий запах, огромный и мощный, словно пахло море. Влад отчетливо видел как прямо из ничего, за гранью которого взор не доставал, с неба упала стена, оказавшаяся все-таки не стеной, а немыслимо толстым мегадеревом... Ему показалось, что это мегадерево. Земля вздрогнула, застонала от тяжести, мегадерево наклонилось, от него пахнуло тем же странным запахом, тут же будто кто-то с силой дернул мегадерево за невидимую в немыслимой выси вершинку: дерево взвилось в воздух, пронеслось через лес и пропало. Донесся глухой удар, словно мегадерево снова упало на землю. Еще несколько таких могучих толчков, от которых тряслась земля, и странный запах начал выветриваться, уносимый потоками воздуха. Отец был бледен, старшие непривычно тихими. Потом видели огромную яму, пробитую в лесу среди растоптанных деревьев — в той свежей яме легко поместилось бы все племя. Через два часа наткнулись на второй отпечаток, уже левой ноги Гиганта. Отец, посоветовавшись с другими взрослыми, назвал Гиганта кабаном, но Влад тогда помнил ужас и ощущение полнейшей и унизительнейшей беспомощности перед чудовищем немыслимых размеров, которое даже не заметит попыток с ним драться!
Сейчас, чтобы не быть походя растоптанным Гигантами, которые тоже населяют мир, взбирались на горы или на мегадеревья. Правда, на тех живут свои гиганты, летающие, но обычно от них удается защититься репеллентами.
На мегадереве Влад ткнул пальцем в крохотную расщелинку, что едва поместила бы всех, включая ксеркса:
— Ночуем здесь.
— Тесно, — возразила Кася немедленно. — Вон глубже!
Щель в самом деле была великолепная: глубокая, чистая, а вход такой же узкий, легко перекрыть сетью.
— Нет, — сказал Влад.
Ксеркс по его команде вбежал в щель, Семен послушно начал снимать тюки со снаряжением. Кася сказала язвительно:
— Конечно, ты командир! Вождь нашего племени. Я обещала подчиняться. Но ты по крайней мере можешь объяснить свои дикие причуды.
— Могу, — согласился Влад. — Но не хочу.
Он помог Семену разобрать поклажу, вместе приготовили оружие, установив у входа ракетную установку. Семен искоса посматривал на рассвирепевшую Касю, хитро улыбался. Наконец, улучив момент, когда Влад был занят Головастиком, предположил негромко:
— Возможно, не хочет драться с дятлом. Тот обязательно сунет клюв в поисках червя или личинки. Надо будет, раздолбает шире.
Кася без слов шмыгнула в тесноту. Дятлы постоянно проверяют старые щели и проклевывают новые, она в детстве видела, какие ужасные дыры остаются в стволах деревьев, здесь именуемых мегадеревьями. Странно, что она не подумала, а тупой варвар додумался! Впрочем, она мыслила о важном, а этот примитив постоянно занят выживанием, чего от него ожидать? Не нападать, а жалеть надо бедолагу.
Она сладко улыбнулась Владу, спросила заботливо:
— Ты устал, всю работу стараешься сам. Давай помогу, только скажи что делать!
Влад бросил на Семена недоумевающий взгляд. Касе показалось, что во взгляде проступила растерянность, даже беспомощность, но в следующее мгновение варвар равнодушно пожал плечами:
— Надо вычистить Головастика. И умыть.
Кася с готовностью метнулась к огромному ксерксу. С тех пор, как перестала бояться чудовищных жвал, нравилось мыть и чистить страшного зверя, а он почуял, теперь то кладет голову на колени, то подставляет бок, а если отворачивается, осторожно трогает сяжками: вот я, твой несчастный друг, у которого здесь зудит, там свербит, а между сяжек чешется...
Только Хошу переманить не удавалось, тот хранил верность варвару. Кася ловила ему клещиков, преодолевая брезгливость, напихивала в жуткую оскаленную пасть, Буся исправно ел, раздувался, пыхтел от сытости, но тут же равнодушно отворачивался, а завидев высокую фигуру варвара, с радостным визгом прыгал на плечи.