— Семен Тарасович, — спросила она плачущим голосом, — вам очень плохо?
— Напротив, — весело ответил он, оборвав смех. — Ты сама лопнула бы от хохота, будь при тебе зеркало.
Ее пальцы быстро коснулись лица, словно могла наощупь проследить узор, вспыхнула, плечи поднялись в негодовании... но тут же осела, словно из нее выпустили воздух, глаза погасли.
Потревоженные деревья с тихим шелестом расправляли стебли, кое-где выступили блестящие капли сока, сладко запахло. В двух десятках шагов зеленела гора, наполовину скрытая деревьями, там же блестели красным, синим, лиловым. Мертвый джамп лежал брюхом кверху, исполинские крючковатые лапы застыли, согнувшись, мандибулы раздвинулись, коричневая жидкость застыла крупными каплями. Крылья так и остались распущенными, джамп подмял их своей тяжестью.
Сверху раздался хриплый голос. Семен увидел прыгающего по листьям варвара. Оказавшись над россыпью камней, Влад соскочил, в руках держал открытую флягу. Помахал в воздухе, закупорил и зацепил за петлю на поясе.
— Что с женщиной? — потребовал он.
— Сам узнай, — ответил Семен, он уже догадывался, почему варвар предпочитает разговаривать через него. — По-моему, она что-то хотела тебе сказать.
Влад смотрел с сомнением, но Кася зашевелилась, сказала глухо, не поднимая глаза:
— Прости меня, воин. Я была такая дура, такая дура!
Семен пробормотал вполголоса:
— Признание неисправимой оптимистки: «Я была такой дурой...»
Кася зашипела, а Влад сказал медленно:
— Знаю траву, сок уберет эту гадость.
— С кожей? — спросила Кася недоверчиво. — Ладно, пусть с кожей...
Семен поинтересовался деловито:
— Они тебя всю разукрасили? Соколов не простит, если не увидит. Еще и этнографов созовет...
— Не всю, — ответила Кася глухо. Увидела лицо варвара, сказала почему-то поспешно. — Они ничего со мной не делали! Торк пытался, правда, хотел даже, чтобы легла с ним, но я дралась, кусалась, он отдал меня жрецам, а они старые, только разрисовали. Изгоняли дьявола, наверное...
Влад нетерпеливо откупорил флягу, взмахнул два раза, как поп кадилом, Касю, казалось, не слушал вовсе, а она объясняла Семену чересчур громким голосом, все время бросая на варвара быстрые пугливые взгляды.
Мягко шелестнуло. Семен успел увидеть огромное мелькнувшее тело, блестящее и грозное, разинутые жвалы, острые шипы, зазубрины, несокрушимую броню, в следующее мгновение Влад оказался на земле, а громадный зверь мял его, хватал острыми как бритва жвалами, теребил, подхватывал и снова валил на землю. С чудовища прыгнуло чудовище поменьше и тоже скакнуло на ошеломленного варвара. Семен судорожно передохнул, лишь по Хоше узнав могучего дима.
— У меня чуть сердце не выскочило, — сказал он плачущим голосом. — Влад, они не могли бы ликовать как-то иначе?.. Я слышал, паучиха в момент особой радости вообще сжирает супруга!
Влад с трудом поднялся, защищаясь локтями от хлещущих по лицу сяжек, безуспешно попытался спихнуть Хошу, тот скакал по плечам и счастливо верещал тонким противным голосом, задрав мордочку к небу. Головастик тут же принялся спешно облизывать варвара, слюна и кровь джампа уже засохла, сдиралась тонкой прозрачной кожицей. Он весь подрагивал от нетерпения, спеша привести двуногого друга в надлежащий вид.
— Сам не знал, что они такие... — сказал он, запнувшись на миг, не сумев подобрать слово. — Озверели...
Семен все еще обалдело переводил взгляд с него на Головастика и Хошу, который еще верещал, подпрыгивал, хватал варвара за уши, словно проверяя — не исчез ли снова.
— Но... мы неслись куда глаза глядят?
Варвар оскалил зубы:
— Только в первый скачок. Потом я сумел. Он не дотянул самую малость. Но Головастик почуял наш запах, мчался со всех ног. Видишь, какой горячий?
Он почти насильно напоил Головастика, тот пил жадно, взахлеб, иссохшееся брюшко не раздулось, но заблестело, а трахейные трубочки открылись. Семен ощутил струйки перегретого воздуха, настолько сухого, что пораженный Семен безотчетно погладил преданного дима по лапе:
— Верный конь... едва не сжег себя!
— Что дим, — отозвался Влад, он все еще закрывался локтями, Головастик усердствовал, сдирал засохшую грязь шершавым языком, жвалами и даже когтями. — Посмотри на маленького обжору!.. А еще лучше — сними, все уши оттоптал.
Хоша страшно оскалил зубы, перекосился в визге. Семен отпрыгнул, упал, запнувшись. Хоша снова принялся щупать и обнимать варвара, но за Семеном следил бдительно, с угрозой в хищных глазах. Маленькие сяжки торчали как рога. Весь он был вполовину меньше того панцирного хомяка, каким Семен видел прежде, усох, гребень висел на боку, шипы и пики потеряли блеск, весь выглядел затравленным, озлобленным.
— Боги Мегамира, — пробормотал Семен, — за что эти страшилища тебя любят?
Влад ответил гордо:
— Мы все трое — страшилища!
Шелестнули камни, Кася с перекошенным ужасом лицом, спешила к ним, в руках держала двух крупных клещей. Третий, размером с ее кулак, сидел у нее на откинутом на спину капюшоне, уже вонзил длинный хоботок в незащищенную кожу.
Она с разбегу набежала на Влада, тот беспомощно вертелся в лапах и жвалах дима, подняла клещей. Хоша взглянул недоверчиво, внезапно вскрикнул, скакнул, она ощутила как маленькое чудовище оказалось на голове, в шее кольнуло, снова толчок, Хоша оказался снова на варваре, в лапах держал клещика. Сожрал целиком в два лязга жвал, лишь тогда выхватил одного за другим клещей из рук девушки, отправил в пасть с той же скоростью, сглотнул и вопросительно посмотрел на Касю.
Семен ахнул, прошептал:
— Он... оно сообразило!.. Хоть голодный, а сперва схватил того, что впился в тебя! Вот это инстинкт, так инстинкт!
Кася не ответила, повернулась, умчалась к дереву. Шаталась от изнеможения, однако еще дважды приносила Хоше пойманных клещей, в последний раз ухитрилась набрать полдюжины. Хоша ел, раздувался на глазах, добрел, голодный блеск исчез.
Семен повалился на камни, чувствуя, что ноги больше не держат. Французы говорят, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок, но Кася, истинная женщина, сумела применить старую истину и к монстрам. Видимо относя их всех к мужчинам.
Влад кое-как выдрался из лап Головастика, уже чистый как облупленное яичко, ободряюще помахал Семену:
— Лезь в ту щель! И женщину возьми. Сейчас не отобьетесь даже от бактов.
Кася в самом деле часто падала. Будь в Старом Свете, уже сомлела бы под своей тяжестью. Семен со вздохом поднялся. Его шатало, едва не пошел на четвереньках, но вовремя вспомнил как варвар презирает тех, кто опускается на все четыре. Вздохнул, подхватил Касю, она бессильно распласталась на камнях, потащил в едва заметную щель. Влад зашвырнул вслед бурдюки с водой, мешок наконечников. Семен из последних сил натянул защитную сетку, спустился на сырое и теплое дно.