Влад выслушал, буркнул:
— Немного. А они спешат, с ног падают, видела их лица? Похоже, работа приближается к концу. Им понадобится два-три сеанса связи, а потом все равно: отправите воинов для их истребления, пойдете ли искать сами.
— Откуда ты знаешь? — прошептала она.
— Разве не чувствуешь?
Ее глаза погасли, Влад ощутил, что Кася вспомнила о Семене. Со сломанной ногой, перебитыми ребрами, поврежден позвоночник... Убьют первым, как только отпадет необходимость посылать сигналы на Станцию.
— Решай сам, — сказала она тусклым голосом. — Эти люди ближе к тебе, чем к нам. Ты знаешь лучше, как поступать.
Он сделал вид, что не уловил оскорбления.
На другой день после завтрака во время прогулки остановился возле кабинета Полищука. Полч зарычал угрожающе, но Влад очень медленно поднял руку, постучал в удивительно гладкую поверхность.
Дверь ушла в стену — легкая, пористая, словно сделали термиты из пережеванной целлюлозы. Всю пещеру застилал зеленый пар, воздух был влажным, едким, под сводом поблескивали разряды, булькало. Полч заворчал громче, из пара выдвинулась фигура в скафандре, облепленная каплями с кулак. Человек шагнул к вошедшим, поднял щиток, открыв покрытое водяной пленкой лицо, сказал замученно:
— Наукой интересуетесь, Великий Вождь?
— Просто вождь, — поправил Влад скромно. — Великим стану после смерти Сослана, сына Рустама.
— Нехорошо желать смерти людям, — безучастно сказал Полищук, но я желаю тебе стать вождем поскорее. Для блага твоего же народа. Ты уже доказал не только отвагу, но и мудрость, присущую стратегам... то бишь, отцам наций. Сейчас каждое племя — ядро будущей нации, верно?
— Не знаю, — ответил Влад. Он оглянулся на полча, тот яростно дышал в ухо, громадные лапы нависали в двух сантиметрах от его шеи. — Мне говорили, что ты великий злодей, но я не дим и не джамп — решаю сам. Скажи, чем ты и твои люди занимаетесь, что пришлось бежать?
Полищук посмотрел с вялым интересом, устало вытер лоб:
— Да, мне пора сделать перерыв. Мозги идут набекрень. Полч, дай нашему гостю место для дыхания. Но не уходи далеко, понял?.. Дело в том, Великий Вождь... прости, просто вождь, что большинство не всегда право в своих решениях.
— Известно каждому, — фыркнул Влад. — Умных всегда меньше, чем дураков, а деятельных еще меньше... Я спрашиваю, в чем ваша вина?
Полищук опустился на скамью, указал Владу на выступ в двух шагах. Полч заворчал, придвинулся ближе: его хозяин оказался в опасной близости к опасному варвару.
— Вина... а по-нашему, заслуга. Можно даже — научный подвиг. Да-да, кроме воинских бывают и научные. Еще в Старом Свете развивалась, а потом была запрещена, генная инженерия. Возможно, там она ни к чему, судить не берусь, но когда вторглись в Новый Свет, теперь Мегамир, то увидели, что человек абсолютно неприспособлен к жизни! Пройдут миллионы лет, прежде чем адаптируется, прежде чем появятся новые органы чувств, новые органы дыхания, нарастет хитин, изменится водоснабжение... Но сколько погибнет? В каждом поколении будут гибнуть... почти все, выживут единицы.
— Я знаю, зверью уступаем, — прервал Влад еще нетерпеливее. — В чем ваша вина? Или заслуга?
— Мы решили сократить жертвы. Не допустить гибели миллионов неприспособленных людей! Они люди, у них есть сознание, души, наконец. Они хотят жить... Генная инженерия позволяет менять живые организмы... даже людей. Взгляни на полча, даже этот урод приспособлен к жизни в Мегамире лучше тебя, хотя ты здесь родился.
— Полчей создали вы?
— У нас были предшественники, — ответил Полищук с неохотой. — У них было мало опыта, времени, работу проделали вчерне. Мы же поставили сотню оотек с зародышами. Сейчас опыты закончены, начинаем производство сверхчеловеков. Через две недели ждем массовое появление на свет первых настоящих людей Мегамира. Созревание ускоренное — за месяц станут взрослыми, половозрелыми!
Он оборвал себя, насторожившись, внимательно смотрел на варварского вождя. Влад не шелохнул мускулом. Полч с глухим ворчанием вертел головой, всматривался в лица хозяина и чужака. Что-то чуткому зверю не нравилось.
— Послушай, — сказал вдруг Полищук. — Что, если тебе стать вождем этого народа?
Влад удивился:
— Но ведь вожди вы?
Полищук отмахнулся, словно отгонял назойливых бактов:
— Зримая власть не по нас. Мы, скорее, жрецы, шаманы, маги!
— Не прибедняйтесь, — ответил Влад серьезно, — вы боги.
Полищук скользнул взглядом по серьезному лицу, перевел глаза на экран над головой гостя. Чуткие датчики, на которых сидел варвар, регистрировали биение сердца, сокращение мускулов, даже стенок желудка, скачки температуры, перемещение зон электричества — да, варвар не притворяется. Так считает в самом деле.
Они боги, думал Влад потрясенно. Могущественные боги, которые создают новое человечество. Сильное, свирепое, которое сразу станет хозяевами Мегамира. Могучие боги... Но тем выше слава героев, которые бьются с недобрыми божествами. Так говорят все предания.
Полищук с некоторым разочарованием развел руками:
— Решай быстро, скоро вылупятся.
— Из яиц? — спросил Влад. — Как тараканы?
Полищук посмотрел на датчики, потом на лицо варвара, подозревая насмешку, но сын вождя был серьезным, смотрел с благоговением.
— Они в автоклавах, плавают в околоплодной жидкости. Каждый в своем пузыре, зародышевой рубашке, как говорят в народе. Мы не вмешиваемся в природу без необходимости. Только созревают быстро. Но разве насекомые этого мира созревают не быстрее?
Влад важно кивнул, держа лицо суровым, как подобает будущему Верховному Вождю.
— Хорошо. Я не очень доверяю существам, которые не рождены. Я могу ходить по нижним этажам?
Неудовольствие и раздражение в глазах Полищука стали заметнее. Влад ждал с неподвижным лицом, ждал отказа, но не знал, в какой форме он будет. От формы зависит многое. По крайней мере, его жизнь и жизни Семена и Каси.
Полч зарычал, потянулся к Владу. Полищук внезапно сказал посвежевшим голосом:
— Ладно. Можешь.
Он шарил взглядом по длинному ряду лабораторных столов, где колыхались разноцветные водяные шары, от размеров с кулак до человечьей головы. Лишь на самом краю виднелись два наполненных сосуда.
Влад уже с самого начала разговора незаметно прощупывал воздух, пытаясь определить состав таинственной жидкости. Запах просачивался через пробку едва уловимый, но частицы больно кололи оголенные нервы. Жидкость не выползала, поднимаясь по стенам, не вздувалась мениском — края сосуда смазаны жиром или жидкость потеряла вязкость?