— Абсолютно ничего.
— Успокой собаку и послушаем.
Сначала в глубокой ночной тишине не раздавалось ни звука. Но вдруг со стороны реки послышался слабый крик:
— Помогите! На помощь!..
Пес принялся яростно лаять.
— Помогите! — звал тот же голос.
— Каммамури! — вскричал Агур. — Там человек, там кто-то тонет.
— Определенно.
— Мы не можем дать ему утонуть.
— Но мы не знаем, кто это.
— Не важно: бежим на берег.
— Хорошо. Но приготовь оружие и будь предельно осторожен. Дарма! Ты останешься здесь и растерзаешь всякого, кто бы ни появился.
Тигрица определенно поняла это, потому что подобралась, с пламенеющими глазами, и глухо зарычала. А индийцы устремились к реке, вслед за Пунти, который продолжал яростно лаять на бегу.
Достигнув берега, они принялись вглядываться в черную, как смола, поверхность воды, местами мерцавшую в лунном свете.
— Ничего не видишь? — спросил Каммамури у Агура, который наклонился над потоком.
— Мне кажется, там что-то плывет.
— Может, человек?
— Я бы сказал, что ствол дерева.
— Эй! — закричал Каммамури. — Кто здесь зовет?
— Спасите меня! — ответил слабый голос.
— Это утопающий, — сказал маратх.
— Эй, вы можете добраться до берега? — окликнул Агур.
Стон был ему ответом. Этот несчастный находился посередине реки, его несло течением, и с минуты на минуту он мог утонуть. Индийцы прыгнули в лодку и быстро направились к нему.
Очень скоро они убедились, что черный предмет, который плыл по реке, был и в самом деле стволом дерева, за который ухватился человек. В несколько мгновений они догнали его и протянули руки утопающему, который ухватился за них с отчаянной силой.
— Спасите меня! О боги, спасите меня! — бормотал он, валясь на дно лодки.
Оба индийца наклонились над ним и оглядели с любопытством. По виду это был бенгалец, роста ниже среднего, худой, но с развитыми мускулами, обладавший, по-видимому, недюжинной силой. Лицо его было исцарапано, а мокрая одежда, плотно прилипшая к телу, запачкана кровью.
— Ты ранен? — спросил его Каммамури.
Человек посмотрел на него взглядом, в котором сверкали странные отблески.
— Думаю, да, — пробормотал он.
— У тебя одежда в крови. Дай я посмотрю.
— Нет, нет, не надо, — поспешно сказал тот, прижав руки к груди, как будто боялся, что ее обнажат. — Я ударился головой о ствол дерева, и из носа пошла кровь.
— Откуда ты плыл?
— Из Калькутты.
— Как тебя зовут?
— Манчади.
— Но как ты оказался здесь?
Бенгалец задрожал всем телом, стуча зубами.
— А кто живет в этих местах? — спросил он со страхом.
— Тремаль-Найк, охотник на змей, — отвечал Каммамури.
Манчади снова задрожал.
— Жестокий человек, — пробормотал он.
— Ты с ума сошел, — сказал Агур.
— Сошел с ума!.. Знал бы ты, как его люди охотились за мной, словно я тигр!
— Его люди охотились за тобой? Но мы — его товарищи.
Бенгалец выпрямился, глядя на них со страхом.
— Вы!.. Вы!.. — повторил он. — Я погиб!
Он перегнулся через борт лодки с явным намерением прыгнуть в реку, но Каммамури схватил его поперек тела и усадил насильно.
— Вы хотите убить меня! — захныкал Манчади.
— Да, если ты нам все не расскажешь. Что ты делаешь здесь?
— Я бедный индиец и живу охотой. Капитан сипаев обещал мне сто рупий за шкуру тигра, и я приплыл, надеясь добыть ее здесь.
— Продолжай.
— Вчера вечером я причалил на том берегу Мангала и углубился в джунгли. А часа через два на меня напали какие-то люди и хотели задушить своими арканами…
— Арканами, ты сказал? — вскричали оба индийца.
— Да, — подтвердил тот.
— Ты видел этих людей? — спросил Агур.
— Да, как вижу вас.
— А что было у них на груде?
— Мне показалось, я видел татуировку.
— Это были те, с Раймангала, — сказал Каммамури. — Продолжай.
— Я выхватил кинжал, — продолжал Манчади, все еще дрожа от страха, — и перерезал веревку. Я долго бежал, они гнались за мной. Наконец я добрался до берега и кинулся в реку, вниз головой.
— Остальное мы знаем, — сказал маратх. — Значит, ты охотник?
— Да, и хороший.
— Хочешь остаться с нами?
Странная молния блеснула в глазах бенгальца.
— Большего я и не прошу, — торопливо согласился он. -Я один на свете.
— Хорошо, мы тебя принимаем. Поживешь пока в нашей хижине, а там видно будет.
Они вновь погрузили весла в воду и отвели лодку в тихую заводь. Едва высадились на берег, как Пунти с яростным лаем бросился к бенгальцу, скаля зубы.
— Тихо, Пунти, — сказал Каммамури, удерживая его. -Это свой.
Пес, хотя и послушался, продолжал угрожающе рычать.
— Этот зверь не очень любезен, — сказал Манчади, силясь улыбнуться.
— Не бойся; он станет твоим другом, — сказал маратх.
Привязав лодку, они направились к хижине, перед которой лежала тигрица. И странная вещь, она тоже принялась ворчать совсем не дружелюбно, глядя на новоприбывшего.
— Ой! — вскричал тот испуганно. — Тигр!
— Он ручной. Оставайся здесь, а я пойду к хозяину.
— К хозяину? Он разве здесь? — удивленно спросил бенгалец.
— Конечно.
— Так он жив!..
— О! — удивленно воскликнул маратх. — Почему ты это спрашиваешь?
Бенгалец вздрогнул и казался сконфуженным.
— Откуда ты знаешь, что он был ранен? — переспросил Каммамури.
— Разве ты сам не сказал мне об этом?
— Я!..
— Мне кажется.
— Не помню что-то.
— Но я ведь не мог это услышать ни от кого, кроме тебя и твоего товарища.
— Должно быть так.
Каммамури и Агур вошли в хижину. Тремаль-Найк крепко спал и, наверное, видел сны — какие-то отрывистые слова то и дело срывались с его губ.
— Не стоит будить его, — прошептал Каммамури, оборачиваясь к Агуру.