Пройдя мимо гвардейцев, он поднялся по лестнице и вошел в свою комнату, чтобы немного привести себя в порядок и оставить здесь оружие.
— Веселятся? — спросил он у слуги, которого раджа предоставил в его распоряжение.
— Очень, милорд, — отвечал тот.
— А кто приглашен?
— Европейцы и местные жители из тех, кто побогаче.
— Значит, смешанное общество. Ну что ж, в таком случае нет необходимости надевать черный фрак, которого у меня, впрочем, и нет.
Он переменил рубашку, велел слуге почистить одежду и снял с себя все оружие, оставив, однако, в кармане небольшой пистолет.
Приведя себя таким образом в порядок, он направился в большую залу, на пороге которой остановился с удивлением, написанным на лице.
Зала была небольшая, но раджа велел украсить ее, и сейчас она казалась даже роскошной. Многочисленные бронзовые лампы, разливая яркий свет, свисали с потолка; огромные венецианские зеркала расширяли зрительно стены; а на столах сверкали вазы из китайского фарфора с ярко-красными пионами и огромными магнолиями, напитавшими своим ароматом воздух.
Гостей было не более пятидесяти человек, но какие костюмы, и какие разнообразные лица! Там было четверо европейцев; несколько китайцев, одетых в шелк, с черепами, круглыми и блестящими, словно тыквы; десять или двенадцать малайцев с темно-оливковой кожей, обернутых от шеи до пят в свои пестрые длинные хламиды; и пять-шесть даяков со своими женами, скорее голыми, чем одетыми, но украшенными множеством браслетов и ожерелий из тигриных клыков. Были тут и макассары, бугисы, яванцы, которые кривлялись, как бесноватые, выделывая всевозможные па под оркестр, игравший какое-то попурри из местных мелодий.
«Вот праздник так праздник! — сказал себе Янес, смеясь. — Если бы какая-нибудь из наших европейских дам появилась тут, она бы тут же дала задний ход, проклиная его светлость раджу Брука и его дьявольский оркестр».
Он вошел в зал и направился к радже, единственному, кто был одет в строгий вечерний костюм. Тот стоял, беседуя с толстым китайцем, без сомнения, одним из главных негоциантов города.
— У вас тут весело, — сказал Янес, подходя.
— А! — воскликнул раджа, оборачиваясь к нему. — Это вы, милорд? Я жду вас уже два часа.
— Я прогулялся до форта, а на обратном пути слегка заблудился.
— Вы присутствовали на похоронах узника?
— Нет, ваша светлость. Траурные церемонии не в моем вкусе.
— Как вам нравится наш праздник?
— Не слишком чопорный, но мне это по душе.
— Мой дорогой, мы же в Сараваке. Местные жители не умеют вести себя иначе. Пригласите какую-нибудь даячку и потанцуйте с ней.
— Под эту музыку сие невозможно, ваша светлость.
— Пожалуй, — согласился раджа, засмеявшись.
В этот миг в дверях раздался какой-то странный возглас, покрывший шум, царивший в зале.
Португалец быстро обернулся, но ничего не понял, ничего особенного не увидел. Лишь в дверях мелькнул какой-то пожилой господин, который тут же попятился назад и скрылся.
— Извините, милорд, — сказал раджа и с озабоченным видом направился к этой двери.
Янес не ответил, не шевельнулся. Легкая бледность невольно покрыла его лицо, в глазах появилось беспокойство.
«Знакомый голос, — прошептал он себе под нос. — Где же я его слышал?.. Не хватало здесь какого-нибудь старого знакомца сейчас, когда дела идут так хорошо!»
На всякий случай он засунул руку в карман и сжал пистолет, решив воспользоваться им в случае надобности.
В этот момент вернулся раджа. Он выглядел таким же спокойным, но Янес сразу заметил морщину, бороздившую его лоб. Португалец насторожился.
— Итак, ваша светлость? — сказал он, делая над собой усилие, чтобы казаться невозмутимым. — Что там случилось?
— Ничего, милорд, — спокойно ответил раджа.
— Но этот крик?.. — настаивал Янес.
— Это вскрикнул мой друг.
— А по какой причине?
— Пустяки. У него неожиданно разыгралась подагра.
— Но это не был крик боли.
— Вы ошибаетесь, милорд. Ну доставьте мне удовольствие: пригласите вон ту даячку и, если это возможно, станцуйте с ней польку.
Раджа прошел дальше, вступив в разговор с другими гостями. Португалец остался один, следуя за ним беспокойным взглядом.
«Здесь что-то не то, — сказал он себе. — Будь начеку, Янес».
Он прошел в глубину зала и сел так, чтобы укрыться за группой малайцев, пританцовывающих под музыку, стоя на месте. Оттуда он увидел, как раджа тут же обернулся и стал шарить взглядом по залу, точно кого-то искал.
Португалец невольно вздрогнул, испарина выступила у него на лбу.
«Ищет меня, — подумал он. — Ладно, мой дорогой Брук, хватит играть в кошки-мышки».
Он поднялся, держась как можно спокойнее, медленно обошел вокруг всего зала и остановился в двух шагах от двери. Там стоял слуга раджи. Янес сделал ему знак подойти.
— Кто был человек, который тут недавно вскрикнул? — спросил он его.
— Друг раджи, — ответил индиец.
— Его имя?
— Я не знаю, милорд.
— А где он сейчас?
— В кабинете раджи.
— Он заболел?
— Не знаю.
— Могу я пойти навестить его?
— Нет, милорд. У двери в кабинет стоят часовые. Приказано никого не впускать.
— А ты знаешь этого человека?
— По имени нет.
— Он англичанин?
— Да.
— Давно он в Сараваке?
Индиец подумал несколько мгновений, почесывая лоб.
— Появился здесь сразу после сражения в устье реки, — сказал он наконец.
— Против Тигра Малайзии?
— Да.
— Это враг Тигра?
— Да, он искал его со своим отрядом в лесу.
— Спасибо, друг, — сказал Янес, вложив ему в руку золотой.
Незаметно выйдя из зала, он быстро направился в свою комнату Лицо его было бледным, он был не на шутку встревожен.
Войдя к себе, он тут же тщательно запер дверь и сорвал со стены еще пару пистолетов. Потом открыл окно, наклонившись над подоконником.
Дворец окружала двойная цепь стражей, вооруженных ружьями. А за ними на площади человек двести или триста беспорядочно плясали, издавая дикие выкрики.
«Побег невозможен, — сказал он себе. — И все-таки нужно выбраться отсюда, как можно скорее… Сомнений нет: это лорд Гвиллок, смертельный наш враг. Понятно теперь, что именно его Самбильонг видел во главе отряда даяков. Это он, без сомнения, это он!.. «