— Нет, — сказал Каммамури. — В этот миг имя Ады слетело с губ моего хозяина, и его услышал сквозь сон капитан. Это имя было, как молния, для него. «Кто здесь назвал мою дочь?» — воскликнул он, и рука Тремаль-Найка, занесенная над его головой, замерла. Это имя спасло и капитана, и моего хозяина, поскольку предотвратило преступление, которое он уже готов был совершить.
— Черт побери!.. — воскликнул Янес. — Что за ужасную историю ты нам рассказываешь!
— Так все и было на самом деле, господин Янес.
— А твой хозяин не знал фамилии своей невесты?..
— Знал, но отец взял себе другую, чтобы тугсы не догадались, кто борется с ними, и, узнав об этом, не убили его дочь.
— Продолжай, — сказал Сандокан.
— То, что было дальше, нетрудно себе представить. Тремаль-Найк понял дьявольский план Суйод-хана, у него раскрылись глаза. Он признался во всем капитану и провел его в пещеры сектантов, где они внезапно обрушились на тугов, частью перебив, а частью обратив их в бегство. Дева пагоды была спасена: дочь встретилась со своим отцом, невеста с женихом. Восхищенный отвагой Тремаль-Найка, капитан Макферсон отдал ему руку своей дочери.
Но на этом их злоключения не кончились. Сам Суйод-хан вышел из этой схватки живым. А когда мой хозяин, капитан и солдаты покидали подземелье, они услышали вслед: «Мы скоро встретимся в джунглях!.. «
И этот страшный человек сдержал свое слово. На Раймангале собрались несколько сотен душителей, уже извещенных об экспедиции капитана Макферсона. Под предводительством Суйод-хана они обрушились, имея огромное превосходство в силах, на англичан. Все до единого солдаты пали в джунглях, и капитан среди них.
Только Тремаль-Найк и его невеста остались в живых. Почему Суйод-хан их пощадил, что задумал он на этот раз, я не знаю, и, наверное, не узнаю никогда. Но три дня спустя, мой хозяин, которого опоили каким-то зельем, в полубессознательном состоянии был арестован английскими властями близ форта Вильям. Его признали тугом и обвинили в гибели экспедиции капитана Макферсона. В свидетелях недостатка не было, поскольку он был одно время с ними, а эта секта имеет своих многочисленных сторонников даже в Калькутте.
Его приговорили к высылке на остров Норфолк, который находится, как мне сказали, южнее Австралии.
— Да, ужасная драма! — покачал головой Тигр после нескольких минут молчания. — Но почему твой хозяин не защищался на суде, не рассказал все?
— Он пытался, но ему не поверили. Сочли, что он просто стремится уйти от ответственности за гибель капитана Макферсона.
— Ты сказал, что его выслали на Норфолк. Но почему же он тогда находится в Сараваке…
— Судно, которое везло его на Норфолк, потерпело крушение у Саравака. К несчастью, он не останется долго в руках раджи.
— Почему?
— Потому что другой корабль уже отправлен из Индии и через шесть или семь дней, по моим расчетам, должен прибыть в Саравак. Этот корабль направляется на Норфолк.
— Как называется корабль? — спросил Янес.
— «Гельголанд».
— Ты его видел?
— Прежде, чем покинул Индию.
— А куда направлялся ты сам на «Молодой Индии»?
— В Саравак, спасать моего хозяина, — сказал Каммамури.
— Один? — удивленно спросил Сандокан.
— Один.
— Ты храбрец, если так, — сказал Тигр Малайзии. — А с Девой пагоды, что сделал с ней Суйод-хан?
— Он держал ее пленницей в подземельях Раймангала, но бедняжка после кровавой схватки в джунглях с тугами сошла с ума.
— Но как же она вырвалась из рук тугов? — спросил Янес.
— Она что, бежала? — спросил Сандокан.
— Да, дружище, — сказал ему Янес.
— И где она сейчас?
— Ты это узнаешь позже. Рассказывай, Каммамури, как она бежала.
— Я расскажу об этом в двух словах, — сказал маратх. — Я остался с тугами после страшной мести Суйод-хана и внимательно следил за Девой пагоды.
Узнав через некоторое время, что мой хозяин отправлен на Норфолк, а везший его корабль потерпел крушение у Саравака, я решил бежать.
Я купил лодку, спрятал ее в джунглях, и однажды вечером, когда во время своей оргии тугсы напились в стельку и были не способны выйти из своих подземелий, я пробрался в священную пагоду, убил ее сторожей, схватил на руки Деву и убежал.
На следующий день я был в Калькутте, а еще через три дня на борту «Молодой Индии».
— А Дева? — спросил Сандокан.
— Она в Калькутте, — поторопился сказать Янес.
— Она красива?
— Прекрасна, — сказал Каммамури. — У нее черные волосы и глаза, блестящие, как угли.
— Как ее зовут?
— Ада, я вам сказал.
— Да, я помню, Ада Макферсон. Но ведь это не настоящая ее фамилия. Ты ведь говорил, что у ее отца была другая.
— Да.
— Скажи мне ее. Как зовут эту девушку в действительности?
— Ее зовут Ада Корихант.
При звуке этого имени Тигр Малайзии вскочил, потрясенный.
— Корихант?!.. — вскричал он. — Это фамилия матери моей бедной Марианны!.. Боже!..
Он снова упал на диван с искаженным от волнения лицом и прижатыми к сердцу руками. Страшная бледность проступила на его смуглом лице.
Испуганный, пораженный, Каммамури поднялся, чтобы помочь пирату, но сильные руки остановили его.
— Одно слово, — сказал португалец, крепко схватив его за плечи. — Как звали отца этой девушки?
— Гарри Корихант, — отвечал маратх.
— Великий Боже!.. И он был?..
— Капитаном сипаев.
— Выйди отсюда!
— Но почему?.. Что случилось?..
— Тихо! Выйди отсюда.
И снова схватив Каммамури за плечи, он резко вытолкнул его за дверь, заперев ее двойным поворотом ключа.
Через минуту Сандокан уже снова пришел в себя от этого внезапного потрясения. Его лицо, хоть и все еще бледное, приняло то гордое выражение, которое было свойственно ему, а на губах, хоть и несколько побелевших, появилась грустная улыбка. Но мрачное пламя сверкало в его взгляде, проникавшем в самую глубину сердец, и крупные капли пота покрывали высокий лоб.
— Буря прошла? — спросил Янес, садясь с ним радом.
— Да, — сказал Тигр глухим голосом.
— Всякий раз, когда ты слышишь хоть что-нибудь, что напоминает тебе о покойной Марианне, ты теряешь все свое хладнокровие.
— Я слишком любил эту женщину, Янес. Это воспоминание, так внезапно вызванное в душе, причинило мне больше боли, чем пуля в груди… Марианна, моя бедная Марианна!..