— Спасибо, Валя, — он засунул купюру в карман парикмахерше. — Ты поищи краску для мужских волос. А то надоело каким-то пегим ходить…
И уже на пороге, оглядевшись, поцеловал ее в щеку и шепнул:
— Позвони на той неделе, постараюсь выкроить время…
Перерыв заканчивался, и пообедать Дятлов уже не успевал. По дороге в Управление подошел к киоску с шаурмой.
— Армен, если я съем твою жратву, это не повредит здоровью?
Чернявый молодец улыбнулся и принялся сноровисто готовить порцию:
— Сегодня нет, мясо свежайшее, только получил. Кетчуп добавить?
— И побольше. Что нового на вверенной тебе территории? — с полным ртом спросил капитан.
Армен нервно огляделся.
— Двое залетных с утра дурь предлагали. Рожи такие отмороженные, что я не стал вязаться…
— Запоминай хотя бы, потом я тебе фотки покажу. Дай еще банку колы. Сколько с меня?
— Обижаешь, Сергеич! — неискренне произнес чернявый, но Дятлов предпочел эту неискренность не заметить. Он позволял себе получать маленькие бонусы на своей территории, тем более что они не шли ни в какое сравнение с тем, что позволяли себе его коллеги.
— Тогда спасибо.
Вытерев руки и губы бумажной салфеткой, капитан отправился на службу. До конца перерыва оставалось 10 минут. Хотя он работал с восьми утра до позднего вечера, опаздывать он не любил.
Оперативка началась ровно в четырнадцать ноль-ноль. Начальник УР подполковник Иванцов был широкоплеч, краснолиц и громогласен. При этом он являлся хорошим сыщиком и приличным человеком, который порядочно относился к подчиненным и старался не давать их в обиду. В том, что Дятлова не отдали под суд, была немалая доля его заслуги.
Из девяти оперативников присутствовали семь — все моложе Дятлова, и показатели скромнее, но среди них было четыре майора, три старших оперуполномоченных и один заместитель начальника, а он оставался обычным оперативником, капитаном.
— Что там с убийством бомжей на пустыре? — спросил Иванцов, когда очередь дошла до Дятлова.
— Очень странное дело, — сказал Павел Сергеевич. — По экспертизам я вам докладывал: сам черт ногу сломит. Но пока перспектив раскрытия нет.
— Занимайся, Сергеич, дело на контроле, будут драть и про странности не спросят, — покровительственно сказал Иванцов. Он тоже был моложе капитана, хотя постоянно демонстрировал ему уважение и покровительство.
* * *
Теперь можно было переходить на следующую ступеньку. Черт затаился на скамейке у автостоянки ресторана «Луна» и принялся терпеливо ждать, фильтруя взглядом выходящих на улицу посетителей.
Выбирать пришлось долго. Одни не подходили, потому что даже навскидку было видно: кроме дешевых понтов, у них за душой ничего нет. Другие выходили шумными толпами — с друзьями или веселыми девицами. Третьи были ему не по зубам: уверенные, даже наглые мордовороты, некоторые с телохранителями, — они сами разденут и оттрахают кого угодно! Потом вышли трое собратьев — «хозяйские», с ними лучше не связываться…
Около полуночи со смехом выкатилась небольшая компания: двое мужчин с пьяной девушкой сели в серебристый «мерседес» и уехали, а их спутник остановился у черного «БМВ» и, облокотившись на дверцу, принялся звонить по телефону. На вид лет сорок пять, худощавый, морда холеная, в дорогом прикиде, сразу видно — коммерс поганый, спекулянт! Стоит расслабленно, крутит ключи на пальце, мурлычет с кем-то, видно со своей шлюхой…
Этот подходит!
Черт ужом соскользнул со скамейки, бесшумно пересек асфальтовый пятачок. Когда намеченная жертва закончила разговор и уселась на сиденье, сзади хлопнула дверца, и в шею под самое ухо уперлось холодное острие.
— Заводи, падла, пока глотку не располосовал! И не дергайся!
Получилось все так, как и должно было получиться. Спекулянт испугался, стал послушным, только вначале не попадал ключом в замок зажигания, а потом все никак не мог включить нужную скорость. И машину вел нервно, рывками. Пришлось поймать лезвием кадык и надавить, чтобы не вздумал выкинуть какой-нибудь фортель. На заброшенной стройке коммерс сам разделся, «расклеился» и все время канючил:
— Не убивайте, прошу, я никуда не пойду, никому не скажу…
— Заткнись! Еще бабки есть? Где?
— Там, в бардачке… Вы меня не убьете?
— Молодец, не слабо бабла накосил! И пластиковая карточка! Ну-ка, бери ручку и код для банкомата пиши!
Коммерс послушно вытащил из кармана лежавшего на капоте пиджака авторучку, записную книжку и дрожащей рукой написал цифры.
— А чего ключей две связки? У тебя что, две хаты?
— Нет, одна, конечно… Вторая, э-э, для личных встреч с девушками, про нее никто не знает. Прошу вас, у меня жена дома и дочь…
— Засохни, падла! На хер мне твои бабы! Пиши адрес второй хаты!
— Сейчас, сейчас… Вот адрес, я даже код подъезда записал, чтоб удобней… Забирайте квартиру, деньги, машину забирайте, только не убивайте…
Лезвие финки блеснуло с такой скоростью, что жертва не успела даже понять, что ее уже убивают. Рана развернулась во все горло — от уха до уха. Худощавый мужчина, в одних трусах, еще стоял на подгибающихся ногах с вытаращенными от ужаса глазами и хватался за располосованное горло, а финка еще дважды вошла между ребер под левый сосок. Он опрокинулся на посыпанную цементной пылью землю. Тело подергивало ногами, под головой растекалась огромная лужа крови. А озверевшая финка полосовала лицо, превращая его в неузнаваемый кусок кровоточащего мяса.
* * *
Он давно не ночевал в нормальной квартире и не спал в настоящей кровати, а потому, едва заперев за собой дверь, повалился на мягкий матрац и забылся на чистых простынях до утра. Совесть его не мучила, и кошмары не снились. Проснулся поздно и стал осматривать хату: две просторные, светлые комнаты с лоджией и балконом, причем, что очень важно, выходящими на разные стороны. Черт вначале покурил на лоджии: захламленный дворик, гаражи у забора, с которых можно легко перемахнуть в узкий переулок и выбежать на оживленную площадь. Потом перешел на балкон, в метре от которого проходила пожарная лестница, рассмотрел мусорные баки внизу, прикинул, что бежать можно и вправо и влево, а там автобусные остановки, киоски, магазин и всегда много народу, так что будет легко затеряться.
Гостиная: угловой диван, стол, два кресла, несколько стульев, платяной шкаф, сервант с посудой и баром. Внимание привлекла литровая бутылка с невиданной черно-золотой этикеткой. Набулькав в стакан светло-желтое пойло, Черт залпом выпил. Понравилось, и он повторил процедуру. Со стаканом в руке залез в шифоньер: кружевное женское белье, узорчатые чулки, золотистые туфельки на высокой «шпильке»… В соседней секции — мужское: джинсы, несколько рубашек, красный тренировочный костюм, кроссовки…