В это время снаружи, вдоль пустыря, медленно ехал патрульный автомобиль милиции.
— Ну-ка, стой! Смотрите, что это?! — старший экипажа сержант Фесин показал вперед. В свете фар отчетливо виднелась лежащая на боку спортивная сумка. Рядом чернела дыра в заборе — две доски были оторваны.
— Быстро! Выпускай собаку! — Фесин достал пистолет.
Громко захлопали дверцы. Кинолог Перехов открыл задний отсек и засидевшийся в тесноте Буран пружинисто выпрыгнул наружу. Милиционер-шофер направил в дыру луч мощного фонаря.
— Ничего себе! Там труп!
— Еще теплый, — определил Фесин. — Он не мог далеко уйти! Паша, вызывай подкрепление и охраняй место, а мы догоним гада!
Буран сразу взял след и огромными прыжками помчался вперед. Постепенно отставая и разматывая длинный поводок, бежал Перехов. За ними спешил Фесин. Впереди, в темноте, раздавался дробный топот, как будто скакала лошадь.
— Стой! Стрелять буду! Стой! — закричал Фесин и несколько раз пальнул в воздух. Грохот девятимиллиметровых патронов разорвал ночную тишину и эхом отразился от бетонного каркаса стройки.
Они ворвались внутрь недостроенного здания. Ловко лавируя в пахнущих цементом коридорах, розыскной пес уверенно шел по следу. Иногда лапы скользили, его заносило и ударяло о стену, но Буран не обращал на это внимания и рвался вперед.
— Сейчас достанем! — на ходу крикнул кинолог. — Деваться ему некуда!
Но достать убийцу не удалось: гонка закончилась в огромном пустом помещении, луч фонаря высветил в белой пыли цепочку следов, которые обрывались в углу, у небольшого монтажного отверстия, из которого тянуло свежестью и уличным холодом. Буран рвался к черному квадрату, урчал, царапал лапами пол. Шерсть на загривке стояла дыбом. Потом он несколько раз гавкнул, давая понять, что нашел нечто, имеющее отношение к следу.
— Сюда он не мог пролезть, — растерянно сказал Фесин. — Это же для трубы, или проводов… Сантиметров двадцать пять на тридцать…
— Как-то пролез, сука! — нагнувшись, кинолог осторожно достал зацепившийся за острый край бетона лоскуток красной ткани. — Смотри, зацепился, это ведь от его одежды…
— Да, больше ни от чьей! — согласился старший патруля. — Дай занюхать Бурану…
Перехов поднес красный клочок к черному мокрому носу собаки, потом отстегнул поводок и погладил ее по крупной треугольной голове.
— Вперед! Фас!
Буран посмотрел на хозяина, как показалось Фесину, с укоризной и, выдирая шерсть, с трудом протиснулся в чернеющую дыру.
— Он чего-то боится, — задумчиво проговорил кинолог. — Странно, Буран смелее многих собак! Пойдем, надо ему помочь…
Но помочь Бурану они не смогли. Когда вернулись к выходу и обошли стройку, то нашли пса мертвым, с перерезанным горлом.
* * *
Оперативная группа прибыла через полтора часа. Следователем на этот раз был опытный и битый жизнью «важняк» Еремеев, который привычно организовал процедуру осмотра, дал указания операм и экспертам, лично обошел примыкающую к месту происшествия территорию, нашел и поднял на ноги пьяного сторожа.
Капитан Дятлов дежурил по отделу, в принципе он мог и не приезжать, потому что на место выехали «убойщики» из ГУВД. Но он приехал.
Осмотр заканчивался. Ярко светили аккумуляторные софиты, судмедэксперт возился у трупа, криминалист Бровков щелкал фотоаппаратом: общий вид, узловой снимок, крупный план… Грузный, с седеющей головой, Еремеев сидел на раскладном стульчике и под вспышки блицев сноровисто составлял протокол. У его ног лежала целая куча полиэтиленовых пакетов, как будто он только что вышел из универсама. Но сходство быстро развеивалось: пакеты были опечатаны, а в них лежали пластиковые слепки с ран, состриженные ногти жертвы, образцы крови и почвы и другие столь же неаппетитные, в отличие от супермаркетной продукции, вещественные доказательства.
— Здравствуйте, Иван Михайлович! — почтительно подошел к следователю Дятлов. — Какие-нибудь странности в деле есть?
Тот вздохнул.
— Насильственное прерывание жизни и есть самая большая странность в подлунном мире…
Неподалеку два «убойщика» «кололи» расхристанного сторожа в расстегнутом ватнике, тельняшке и резиновых сапогах. Всклокоченный мужичок еще не совсем пришел в себя и мало понимал, что происходит.
— Кого ты к себе пустил? С кем пил? — наседал молодой плечистый «важняк». Дятлов вспомнил, что фамилия его Колесов, а прозвище — «Колесо». Они были знакомы, но когда капитан поздоровался, «Колесо» удостоил его только небрежным кивком.
— Чиво? — сторож ошалело крутил головой.
— Твой дружок-собутыльник девушку убил! — подключился напарник «важняка» — тоже молодой и крепко сбитый. — Хочешь вместо него отвечать?!
— Чиво?
За разговором с интересом наблюдали понятые. Дятлов без труда определил, что это нештатники. Да и где возьмешь нейтральных граждан в два часа ночи?
Капитан потер тыльной стороной кисти висок и внимательно осмотрел тело.
— Малиновская Галина, двадцать один год, студентка филфака, — пояснил Калинов.
— Алексей Иванович, — обратился Дятлов к эксперту. — А ты помнишь тех бомжей? На пустыре возле товарной станции? По-моему, почерк один и тот же…
Еремеев услышал, поднял голову, усмехнулся и вернулся к своему протоколу.
Судмедэксперт присвистнул.
— Множество ранений, шея свернутая — действительно похоже. А по мотиву… Где бомжи, а где высокая стройная девушка? Там мужеложство, здесь обычное изнасилование. И потом, способ-то распространенный. Если бы их из арбалета убили — тогда да. А ножом тыкать и душить — так каждую вторую «мокруху» лепят…
К следователю подошел сержант Перехов.
— Мне бы акт составить о гибели собаки. Это же материальная ценность, списывать надо…
— Сейчас не до твоей собаки, я человека списываю, — не отрываясь от протокола, пробурчал Еремеев. — Завтра приходи.
— О какой собаке речь? — подошел Дятлов. — Что с ней случилось?
— Служебная, Буран, — сержант был явно расстроен. — Я ее на злодея пустил, а тот ножом по горлу…
Капитан насторожился.
— А где она?
— Там, — Перехов махнул рукой в темноту. — Жаль Бурана… Никакая это не материальная ценность, он мне как друг был…
— Пойдем посмотрим… Слышь, Калинов, ты закончил? Айда с нами.
— Зачем?
— Пойдем, пойдем… Тут же не один труп, а два… Бурана тоже осмотреть надо…
Еремеев снова поднял голову и посмотрел на него, как на дурака. Хотел что-то сказать, но сдержался.
Перехов, Дятлов и Калинов обошли здание. Луч фонаря осветил лежащую на боку крупную овчарку. Под головой натекла лужа крови.