— А не опасаетесь вы того, Джон, что мы сами можем оказаться преследуемыми индейцами?
— Если не допустим серьезных ошибок и не наделаем глупостей, то мы от такого оборота дел почти гарантированы! Собственно, поэтому-то я и решил остановиться тут, в кустарниках: я убежден, что раньше, чем покинуть эту местность, краснокожие еще вернутся в свое покинутое становище!
— Чтобы отдать последние почести погибшим?
— Кой черт?! Очень им нужно заботиться о погребении павших?! Они отлично знают, что этим делом займутся волки! Если кто и удостоится погребения, то разве только два-три наиболее знаменитых воина. Но индейцы вернутся в свое становище для того, чтобы последовать нашему примеру: захватить то, что может им пригодиться при дальнейших странствованиях, обшарив все типи, и потом удалиться. И я очень жестоко ошибусь, если для возвращения в лагерь они не изберут дороги, пролегающей мимо этого холма. Ведь они уже знают, надо полагать, через разведчиков и соглядатаев, что Форсайт ушел к югу. Значит, путь очищен. И самый удобный путь — здесь! Таким образом мы сможем через два или три часа увидеть всех наших приятелей…
— А что будем делать покуда?
— Вспомним, что надо основательно подкрепиться, и перекусим, благо в припасах недостатка нет.
Под руководством Джона оба траппера принялись разводить огонь. Скоро запылал маленький костер, дым которого, однако, не мог привлечь внимание индейцев, потому что почти без перерыва падал хлопьями пушистый снег.
Через четверть часа или двадцать минут несложный охотничий обед, состоявший из крепкого бульона и куска жареного мяса, был готов, и, насытившись, странники немедленно загасили костер, забросав огонь снегом.
— Посмотрите на непрошеных гостей, отправляющихся на пиршество! — обратил внимание своих товарищей Джон Максим, указывая на двигавшиеся по покрытым снежной пеленой полям черные точки.
— Что это такое? Люди, что ли? — спросил лорд Уилмор. — Или бизоны?
— Ни то и ни другое! — ответил Сэнди Гук. — Это мои двоюродные братья, серые волки!
В самом деле, эти четвероногие мародеры, за десятки, может быть, за сотню миль услышав гром выстрелов митральез, почуяли желанную добычу и плелись легкой, но ходкой рысцой, делая добрых двадцать миль в час, спеша на поле битвы, пировать над непогребенными трупами,
— Однако! — вымолвил встревоженный Девандейл, наблюдая за торопившимися справлять тризну по племени сиу волками. — Ведь сюда собираются настоящие полчища этого зверья! Что будет, если им вздумается напасть на нас?
— Сегодня не нападут: они отлично понимают разницу между живым врагом и мертвым, а по их понятию, надо полагать, мясо остается вкусным и в подмороженном виде! — засмеялся Сэнди.
— Во всяком случае, нам надо держаться настороже! — предупредил товарищей Джон. — Кстати, я замечаю кое-какие симптомы в движениях отдельных групп волков, как будто тревогу. Не удивлюсь, что эта тревога вызвана близостью возвращающихся в становище индейцев. Смотрите! Ведь это они!
— Миннеага! — пробормотал Сэнди Гук. — И Красное Облако с ней!
Небольшой отряд индейцев быстро продвигался по равнине, идя мимо холма по направлению к «могиле сиу».
— Надеюсь, что они сюда не вздумают заглянуть! — сказал Джордж Девандейл
— Ни в коем случае! — уверенно ответил агент и потом, не прекращая наблюдения за индейцами, добавил:
— Они ведь очень торопятся! В самом деле, положение их далеко не такое, чтобы можно было радоваться!
— Да! Пришлось убираться с квартиры, не вынеся даже необходимой мебели! — засмеялся экс-бандит. — Положение, можно сказать, четырехугольное, настроение фиолетовое… Но им это поделом!
— Не тронемся ли и мы вслед за ними? — приподнялся Девандейл.
— Нет, зачем же? — пожал плечами Джон. — Увидите сами: не пройдет и двух-трех часов, как они тем же аллюром, нагрузив лошадей всяким хламом, вернутся по этой же самой дороге.
— А если, возвращаясь, наткнутся на нас?
— Во-первых, повторяю, им будет не до нас. Во-вторых, лошадей у них, как вы сами видели, очень мало: вьючных почти нет. Значит, они будут вынуждены тяжело нагрузить своих верховых коней. Покуда они дойдут с этим грузом до холма, лошади их выбьются из сил и не будут в состоянии вовсе скакать. Собственно, при этих условиях, не будь у индейцев в распоряжении скорострельных «винчестеров», мы могли бы напасть на них, обстреливая издали, и отступать при попытке их перейти в наступление. Но с «винчестерами» шутки плохи!
— Однако и «винчестеры» не спасли их от истребления, — заметил офицер.
— Потому, мистер Девандейл, что белые, кроме ружей, пустили в ход против краснокожих и пушки! А запастись пушками индейцы ведь не могли!
— Но бывали же случаи, что им удавалось захватывать пушки?
— Да, но почти без зарядов! Вождь Серебряные Волосы, или Серебряный Скальп, своего рода краснокожий Наполеон, в начале тридцатых годов обзавелся даже целой артиллерией, заставив пленных мексиканцев отливать ему пушки из меди, захваченной на мексиканских рудниках. Но из этой затеи ничего не вышло, да и не могло выйти, потому что индейцы — кочевники, они не могут обзаводиться заводами и мастерскими, где могли бы изготовляться нужные припасы. Таким образом артиллерия Серебряного Скальпа, правда, делавшая больше шума, чем дела, оказалась совершенно бесполезной и была брошена самими же индейцами. Я видел на юге две пушки, изготовленные индейцами. Им бы следовало находиться в каком-нибудь музее в качестве исторической редкости!
— А где они находятся и что с ними делают?
— Стоят на дворе одной мексиканской асиенды и служат для пальбы холостыми зарядами в дни именин самого асиендадо, его супруги, сеньорит-дочек и почетных гостей…
Пока шли эти разговоры, начало темнеть и снова повалил снег. Наши путники, позаботившись о том, чтобы хорошо накормленные и отдохнувшие мустанги были в полной готовности немедленно пуститься в поход, расположились на верхушке холма, улеглись на предусмотрительно захваченных с собой бизоньих шкурах и, выставив стражу, предались сну.
Однако спать пришлось не очень долго: со стороны «мертвого становища» ветер донес отголоски весьма оживленной ружейной стрельбы.
— Стреляют! Там идет бой! — вскочил на ноги спавший чутким и тревожным сном Джордж Девакдейл.
Джон Максим поднялся, позевывая, прислушался, потом равнодушно опустился на свое импровизированное ложе со словами:
— Бой? Может быть, бойня — это будет верней! Просто-напросто несметные стаи голодных волков накинулись на становище, а краснокожие разгоняют их выстрелами, потому что четвероногие хищники мешают работе двуногих.
— Однако перестрелка разгорается!
— Так что же из этого? Волки, изголодавшись, становятся отчаянно смелыми и слепо лезут на людей, даже хорошо вооруженных. Подождите, скоро кончится!