– Разумеется. Это происходит сплошь и рядом. А оставлять тебя одного стеречь охрану я тоже не имею права. Вот такая, блин, катавасия. Понял теперь, почему выбраковка ходит по трое?

Валюшок утвердительно хмыкнул.

– В крайнем случае всех поубиваем, – утешил его Гусев.

На Поварской выбраковщиков обогнала машина «Скорой помощи», проскочила вперед метров на сто и ловко причалила к тротуару.

– А вот и наша «труповозка», – показал на «Скорую» Гусев. – Как часы работает. Значит, так, господин Валюшок. В здании действовать строго по схеме номер два. А именно?..

– Свою принадлежность к АСБ не обнаруживать, поперед батьки не лезть, держать тебе спину, – отрапортовал Валюшок.

– Всячески оберегать ведущего, для чего активно вертеть головой и злобно таращить глаза, – заключил Гусев с усмешкой. – Так, снимаем значки, прячем в карман. И застегнись. Нет, постой. Ну-ка кру-гом!

Гусев придирчиво оглядел Валюшка – не выпирает ли из-под куртки оружие. Похлопал себя по бокам. Нет, здесь понадобится чертовски опытный взгляд. Как хорошо, что комбидресс слегка гнется и не сковывает движений… И вдвойне хорошо, что Валюшка, как стажера, еще не успели навьючить тяжеленной сбруей, положенной ведомому: сверхплоский ноутбук, мобильный ретранслятор, сканер отпечатков и прочая техника.

«Кажется, пробьемся».

– Пошли! – скомандовал Гусев.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Суд в его времена был простым и скорым: бродягу или вора, независимо от того, что он украл, ждал костер или плаха. Та же участь была уготована всем цыганам как заведомым конокрадам и вообще людям праздным и ненадежным.

«Скорая» пристроилась за небольшим грузовиком и в поле зрения охранной системы офиса не попадала. Гусев и водитель «труповозки» обменялись издали многозначительными взглядами. Валюшок своему ведущему от души позавидовал. Выбраковщики отличали друг друга на улице, пользуясь сложным комплексом условных знаков. Но Гусеву такие методы идентификации были ни к чему – его, похоже, все знали в лицо. «Интересно, а бандитам он тоже всем известен? – подумал Валюшок. – Вряд ли. Те, кто его видел, недолго оставались на свободе, а на каторге гусевский словесный портрет ни к чему, все равно оттуда никто не возвращается… Удивительно – сколько ни пытался, не могу представить себя на каторге. Мне туда просто не попасть. И это, черт побери, здорово. Неужели я такой хороший человек? Получается – хороший. А Гусев? А те выбраковщики, которым он сам зачитывал «птичку»? Наверное, они тоже поначалу были отличные парни, но потом работа их сломала. Ничего, я-то не сломаюсь. Я для этого слишком хорошо знаю, что такое хорошо, а что такое плохо».

У двери офиса Гусев на секунду замялся, что-то то ли соображая, то ли вспоминая, а затем решительно нажал кнопку звонка.

– Да! – отозвался встроенный в стену динамик.

– К господину Юрину посетители, – сообщил Гусев.

– Вам назначено?

– Разумеется! – бросил Гусев.

Дверь щелкнула замком, и они вошли.

Охраны на проходной оказалось немного – трое, но каждый по отдельности мог бы скрутить обоих выбраковщиков в бараний рог. Особенно Гусеву не понравился самый щуплый и пожилой из секьюрити – явно начальник смены. Этот был помельче Гусева, да еще и за стойкой расселся, но в нем чувствовался опытный боец, возможно, бывший оперативник, привыкший врага брать хитростью и реакцией. «Ох, расколет он нас, – мелькнуло в голове. – Не вижу металлодетектора, но все равно мы рискуем. Может, все-таки представиться?»

Размещался пост бестолково, но иначе не позволяла конфигурация вестибюля. Здесь было узко и тесно. Стойку с компьютером и мониторами слежения развернули единственно возможным образом. Скученность охраны давала Гусеву преимущество при внезапной атаке, но сильного облегчения от этой мысли он почему-то не испытал. Гусев терпеть не мог честный бой на равных. Пояса охранников украшали массивные газовые револьверы, но под стойкой, за которой сидел их старший, наверняка пряталось нечто крупнокалиберное и полуавтоматическое. «Нет, учитывая тесноту и опасность зацепить своих – нарезной карабин. И, может быть, даже с патроном в стволе. А чего я так нервничаю? Давно не работал, вот отчего».

– К господину Юрину, – повторил Гусев. – Фамилии – Купченко и Бунин.

– Документы, пожалуйста.

Выбраковщики достали удостоверения личности. Гусев по документам выходил неким Купченко, вице-президентом по общим вопросам торговой компании с названием блеклым и незапоминающимся. Валюшку по молодости лет досталась расплывчатая характеристика «менеджер по маркетингу».

Начальник охраны бросил взгляд на монитор компьютера, согласно кивнул и отдал гостям их карточки.

– Пятый этаж. Лифт вон там, по коридору.

– Спасибо.

Коридор оказался длиннющий, метров тридцать. Чувствуя спиной неприятный оценивающий взгляд, Гусев пошел куда сказали. Позади гулко топал Валюшок.

– Кто нам приглашение устроил? – негромко спросил он в лифте.

– Потерпевшая. Обычно так и бывает. Люди помогают нам весьма охотно. Только вот их мотивы… – Гусев скривил лицо и чуть не сплюнул под ноги, но передумал.

– Этот Юрин сам нарвался.

– Ну, она тоже штучка. Дала бы ему в хрюсло, и все дела. Не исключено, что он бы ее резко зауважал.

– Есть огромное число людей, которые не способны дать обидчику сдачи. И, по-моему, это естественно, – заметил Валюшок.

– Спасибо, просветил. А то я не знаю? Сам такой.

Валюшок склонил голову на плечо и смерил Гусева взглядом, полным сомнения.

– Для таких и работаем, – заключил Гусев, выходя из лифта. – Только вот обида – день ото дня бедные овечки становятся все подлее. Бр-р… Так. А куда это нас занесло?

Лифтовый холл открывался в небольшой зальчик с кучей дверей. В центре зала красовалась мощная конструкция – рабочее место как минимум трех секретарш. Из-за стойки виднелась аккуратная женская прическа. Сухо потрескивали клавиши.

– Привет, – сказал Гусев, перегибаясь через стойку.

– Здравствуйте, – ответила совсем молоденькая девушка, отрывая глаза от клавиатуры. Взгляд у нее был напряженный, и где-то в глубине его прятался испуг. – Чем могу?..

«А господин Юрин охоч до свежатинки, – усмехнулся про себя Гусев. – И жаден, судя по всему. Печатать девица толком не умеет, едва-едва школу окончила, согласна на любой оклад… А на что еще ты согласна, бедная девочка? И сколько вас таких по всему миру, несмышленых и остро нуждающихся в защите? Что с вами будет, когда меня пристрелят?»

– Вы к кому? – спросила девушка, возвращая Гусева к реальности.

– Господин Юрин у себя?

– Вам назначено?

Гусев достал из кармана значок, коротко сверкнул им и прицепил на место – за лацкан. Испуг из глаз девушки переместился на все лицо.