На «Декарде» пехота с утра занималась боевой учебой, после обеда садилась за парту, вечером устраивала пляски и спортивные игры, а ближе к ночи трахалась попарно и группами в специально отведенных помещениях. Иногда в казармах случались потасовки, но жертв обычно не было: по закону убийцу ждал расстрел на месте. Для серьезных разборок служили третейские суды, на преступников имелся полноценный трибунал, вора или насильника могли загнать на каторгу или отправить в штрафбат. Десантное начальство рулило железной рукой. Флотский командир, исполнявший при десанте функции перевозчика, в его внутренние дела не вмешивался.
Но в то же время командир десантного планетолета считался на корабле главным. И ключи от арсенала были не у пехотного дежурного офицера, а у старшего бодрствующей вахты. Один случайный выстрел из штурмового ружья мог натворить на борту таких дел, что о занятиях с тяжелым оружием не было и речи. Конечно, ни импульсный «кольт», ни даже «маузер» не продырявил бы наружную обшивку. Но порвать коммуникации ему было вполне под силу. Пехота тренировалась с макетами, а астронавты охраняли от нее арсенал, за что удостаивались отдельного презрения.
К началу второй марсианской кампании Вернер отслужил на «Декарде» полгода. Транспорт провел три учебных выброски, один ходовой тренаж, и все шло терпимо. Два мира — десантников и астронавтов — старались поменьше контачить во избежание серьезного рукоприкладства. Если не считать нескольких расквашенных носов еженедельно, обстановка на борту царила почти безмятежная. Подружка Вернера говорила, что он прелесть, в казарме его всегда ждал стакан. Войны не предвиделось, пехота накачивала мускулы и повышала интеллектуальный уровень. Десантный полковник и коммандер Фуш принципиально общались только через адъютантов. Тупеющие от безделья навигаторы учили ходовый процессор ругаться матом. Процессор упирался, как живой.
Когда стряслась беда, «Декард» заканчивал учебный поход, болтаясь в хвосте ударной эскадры Тернера. Внизу был Марс.
Неприятности застигли Эндрю в патетический момент, сидящим на унитазе с отрешенным взором. Вдруг загремели колокола громкого боя. Эндрю ругнулся, спустил воду, загерметизировал унитаз и, держа руками штаны, побежал надевать спецкостюм. Колокола звенели не переставая. «Это не учебная», — с удивлением подумал Эндрю и выругался крепче. Он не хотел на войну. Ему надоело участвовать в бессмысленном кровопролитии, к тому же он начинал подозревать, что его утомил космос.
Навстречу пробежал мужик с разбитой мордой и безумным взглядом — старпом. Эндрю удивился еще больше: старпому полагалось сейчас быть на вахте. Решив не делать поспешных выводов, Эндрю прыгнул в лифт, через три секунды выскочил из него на технической палубе и тут же огреб тяжелым по макушке.
Очнулся он, лежа на жестком, с туманом перед глазами и кровью на губах. Кто-то бросил ему в лицо мокрую салфетку. Эндрю машинально утерся, попробовал оторвать голову от пола — это был именно пол — и взвыл от головной боли.
— Не трепыхайся, лейтенант, — сказали ему. — Лежи, отдыхай.
— Что случилось? — пробормотал Эндрю. — В нас попали?
— Вроде того. Все узнаешь в свое время.
Эндрю подумал, что если он сейчас живой, то о нем и дальше позаботятся, и закрыл глаза. Все равно он ничего толком разглядеть не мог.
Рану на голове ему почистили и залили клеем, потом сделали инъекцию, от которой Эндрю тут же начал зевать и провалился в сон. Проснувшись, он с удивлением обнаружил себя пристегнутым к креслу и с непонятными датчиками на висках. Перед креслом был стол, а за ним сидели пехотный капитан и полковой главврач. Обоих Эндрю знал в лицо, и сейчас эти лица не предвещали ничего хорошего. Главврач угрюмо глядел на торчащий из стола монитор, а капитан стеклянно таращился Эндрю в переносицу.
— Имя, звание, квалификация, должность, — сказал капитан бесцветным голосом.
— Эндрю Вернер, лейтенант флота, мастер-техник, старший техник БДК «Декард», — тупо ответил Эндрю. Скосив глаза, он прочел маркировку на панели кондиционера. Судя по цифрам, каюта находилась в глубине служебной палубы. Эндрю догадался: это пост контроля вещевой службы. Он здесь и был-то всего один раз, когда становился на довольствие.
— Вы марсианский шпион? — спросил капитан.
— Чего?! — опешил Эндрю.
— Вы осуществляете на корабле подрывную деятельность? — гнул свое капитан, будто не заметив реакции допрашиваемого.
— Ты что, капитан, ebnulsya? — спросил Эндрю.
Его ткнули сзади в болевую точку, и он вскрикнул от неожиданности.
— У вас есть приказ саботировать выброску десанта на Марс?
— Я ни в чем не виноват! — заявил Эндрю.
Его ткнули снова, на этот раз больнее. Эндрю с удовольствием плюнул бы в обидчика, но не мог повернуть голову: ее тоже прижимал ремень.
— Отвечать на поставленные вопросы, — сказал капитан. — Вы марсианский шпион?
— Нет, — вздохнул Эндрю. Он еще не совсем понимал, что происходит, но его уже терзали нехорошие предчувствия.
— Вы состоите в половой связи с младшим сержантом Джордан?
— Ничего себе…
— Отвечать!
— Ну… Да.
— Джордан склоняла вас к предательству в пользу Марса? Эндрю тоскливо закатил глаза. Перед его внутренним взором предстала Дженет Джордан. «Я бы хотела родить от тебя, Энди. Лет через пять, если меня починят, конечно, и если будем живы… Сделаешь?» Эндрю соврал, что сделает. Он не любил Дженни и не хотел, чтобы его дети бродили неизвестно где и росли в компании недоумков. Но и обидеть Дженни не мог, она ему ничего плохого не сделала, даже наоборот. Была в ней какая-то неожиданная чистота, может, оттого, что в казарме она спала только с девочками и не давала повода размышлять, какой ты у нее сегодня по счету мужик.
— Да чего вы от меня хотите?! — взмолился Эндрю. — Я лояльный. Я верен присяге. Что происходит?!
— Мы хотим ответов, лейтенант. Джордан склоняла вас к измене, да или нет?
— Нет, не склоняла. Слушайте, я что, арестован? Тогда предъявите обвинение!
— Кто из десантников склонял вас к измене?
— Никто!
— Вы знали о тайном складе оружия?
— О каком еще, мать твою, складе оружия?
На этот раз ему сделали очень больно.
— Не-е-ет! — заорал Эндрю. — Отстаньте, suki! Ничего я не знаю! Уберите вашего урода! На хрена этот полиграф?! Чтоб вас…
— Он в порядке, — сказал молчавший до этого главврач. — Он наш.
— Развяжите его, — приказал капитан. — А что такое полиграф, лейтенант?
— Детектор лжи, — объяснил Эндрю, постепенно успокаиваясь.
— А-а… Ясно. Вы хотели знать, в чем дело. У нас проблемы, лейтенант Вернер. Извините за допрос, но это была вынужденная мера.