С потолка посыпалась крошка, пол зашатался, с грохотом слетела с петель дверь.
Николай откатился и вскочил на ноги как раз в тот момент, когда на пороге появилась высокая фигура в белом балахоне. В руке нападающего горело марево боевого заклинания. Я бы могла поклясться – перед нами фанатик-белорубашечник, но слетевший с головы капюшон открыл обезображенное лицо с желтыми змеиными глазами, горящими подобно светильникам. Савков дико и вроде бестолково махнул руками, на меня пахнуло горячей волной. Незнакомца отбросило назад, в сени, откуда раздался его болезненный вопль.
– Уходим! – скомандовал колдун, взвалив на плечо невменяемого Давидыва.
Последний на столь бесцеремонное обращение не отреагировал, он до боли напоминал тряпичную куклу.
Мы хотели выскочить в сенцы, но давешний Хранитель очнулся и преградил нам путь, остервенело скалясь. Савков шарахнулся назад, оттесняя меня к разбитому окну и закрывая собой от убийцы. Тот осторожно шаг за шагом приближался к нам и отчего-то медлил с ударом заклятия, повисшего у него на кончиках пальцев. Под ногами захрустело разбитое стекло. Следующей магической волной меня выкинуло через окно в розовые кусты, а сверху свалилось недвижимое тело Давидыва. От головокружительного падения потемнело в глазах. Едва очнувшись, я грубо оттолкнула Дениса и, задыхаясь, с трудом выбралась из палисадника.
– Наташа! – Сзади на меня налетел Федор.
Голова гудела и кружилась, раненное намедни плечо сильно саднило, в ушах стоял непрекращающийся животный вой.
– Наташа, уходим, быстрее! – Ветров потащил меня к саду.
Противиться не было ни сил, ни времени. Пошатываясь, я следовала за ним, едва передвигая ноги.
– Быстрее, Наташа! – повторял Федор, еще крепче сжимая мою руку. – Быстрее! Быстрее! – И неожиданно он рухнул навзничь, увлекая меня за собой в пыль.
– Федька, ты сдурел?!
Но Ветров не отвечал.
– Федька? – Из последних сил я развернула ставшее слишком тяжелым тело и только тут увидала темную лужицу. На виске Федора чернела царапина, его лицо стало мертвенно-бледным.
Я похолодела и растерялась, почувствовав спазм в горле.
От темноты отделилась серая тень в балахоне. Я вскинулась, незнакомец целился арбалетом в Ветрова. Душегуб, не скрываясь, спокойно стал прилаживать новый болт. Налетел резкий порыв ветра, смахнув с башки незнакомца капюшон. Я увидала желтоватые змеиные глаза на знакомом лице помощника ростовщика Акакия и только прошипела сквозь зубы:
– Ненавижу!!!
И в этот же момент окрестности разбил громогласный одуряющий драконий вой, а поблизости раздался хриплый приказ:
– К земле!
Я вжалась в пыль, даже камушек впился в щеку. И все равно яркая жасминовая вспышка ослепила. Хранитель вспыхнул, как сухой прутик, и с тонким визгом закрутился на месте, старясь потушить охватившее его пламя.
– Вставай! – Савков схватил меня за шкирку, силой поднимая на ноги.
– Постой! – попыталась я вырваться. – Федька! Надо его с собой взять! Стой же ты!
Отчего-то в голове крутилась дурацкая мысль, что надо спасти юнца от неминуемой расправы Хранителей. Глупый невинный мальчик. Он думал, что я красивая.
– Ты его на хребтине потащишь?! Вперед! – рычал мне в ухо Николай, подталкивая к настежь раскрытым воротам. Я последний раз обернулась.
Савков с трудом тащил на себе Давидыва, руки того болтались безвольными плетьми. На крыльцо выскочила очередная фигура – в ненавистном белом балахоне, будто злобный призрак, желающий уничтожить нас. Колдун резко развернулся и наугад, не целясь, послал очередной разряд. В магическом свете блеснуло жало арбалета у нападающего. Где-то в небе заголосил дракон. Зеленая вспышка смешалась с огромным огненным потоком, налетевшим на крышу дома и сжирающим все на своем пути. Фигура мгновенно растворилась в огненном мареве, откуда-то изнутри деревянного строения донесся испуганный болезненный вопль.
– Вперед! – процедил Николай, грубо пихнув меня к выходу. – Не останавливаться!
Мы выскочили на улицу, где уже собиралась толпа, готовая идти штурмом на недобрых и нежданных гостей из внешнего мира, разбивших вдребезги их уединение. Во главе белорубашечников шел сам настоятель храма, его высокая фигура в кипельно-белом балахоне ярко выделялась на фоне грязных дымных сумерек, пришедших вместо чистой звездной ночи.
Мы заметались, не зная куда кинуться, но тут, будто благословенный глас свыше, раздался женский крик:
– Сюда! Ко мне!
Кухарка Давидыва с самым решительным видом и вздыбленными седыми волосами едва удерживала повод возбужденной, бешено косящей лошади.
– Короля сюда! – Савков перевалил Давидыва через седло, помог забраться и женщине.
– Встретимся у развилки на Истоминское, в четырех верстах отсюда! – приказал он и сильно шлепнул каурую по крупу.
Та, всхрапнув, рванула с места. А я непроизвольно отметила про себя – если подвязка у Давидыва, то на четыре версты от него я смогу беспрепятственно двигаться, не испытывая страха остаться без руки.
Белорубашечники неслись в гору, подгоняемые религиозным экстазом и кровавой жаждой порешить нас. Пламя, шипя, перекинулось на сад и грозило вместе с налетевшим ветром распространиться на соседние постройки. Крыша дома со странным треском провалилась вниз, выплюнув в воздух сноп искр. Но, видимо, свихнувшихся сектантов такая мелочь, как вселенский пожар, не страшила. У них была единственная цель – выловить и наказать нас. А деревню? Деревню восстановят заново, будет краше прежнего.
Мы рванули в подворотню, мало веря в собственное спасение. В ноги впивались мелкие камушки. Дыхание замирало, давило в груди, в боку кололо. Савков, будь он неладен, тащил меня, не сбавляя ходу. За нашими спинами орала возбужденная толпа. Мы бежали вдоль городской стены, пытаясь найти лаз и выбраться наружу, но все было тщетно. Когда впереди встала людская масса, обогнувшая деревню и тем самым загнавшая нас в капкан, мы остановились, тяжело дыша и практически теряя сознание от потери сил.
– Их всех не смогу заворожить, – тихо прорычал Николай, пряча меня за своей спиной. – Наташа, – задыхаясь, прошептал он, – ты прости меня за все, что я тебе сделал плохого.
– Не надо! – осекла я его, хорошенько шарахнув между лопаток кулаком. – Не надо со мной прощаться! Я помирать не собираюсь, так что заткнись немедленно!
Толпа приближалась, молча и хмуро рассматривая нас, чужаков. Сектанты неплохо вооружились – уступами да вилами, видать, весь садовый инвентарь из сараев собрали, спеша с нами расквитаться.
Надежды выжить практически не осталось.
– Молитесь, братья мои! – Священник возвел руки к небу, заволоченному белесым дымом горящего дома. – Пришло время нечестивцам предстать пред их черным богом! Да пребудет с нами свет! Да поглотит их тьма!