— Верно что? — насторожилась Джорджина, переводя взгляд с Джулии на мужа.
— Каторжников, дорогая. Когда мы потеряли наши колонии в Америке, — Джеймс широко улыбнулся, потому что именно в результате той войны встретил свою будущую жену, — нужно было посылать куда-то самых страшных преступников. Там, в Америке, они становились кабальными слугами и вели не столь уж тяжелую жизнь. Австралийские колонии существуют всего несколько лет, но славятся нечеловеческой жестокостью и тяжелыми условиями существования. Это дикая, неизведанная земля, и каторжники работают дни и ночи, вынося ужасные тяготы, чтобы покорить эту страну.
— Господи милостивый! — ахнула Джорджина. — Отец Ричарда наверняка не знал этого, когда отправлял туда сына.
— Он все знает, — выдавила Джулия. Почему у нее стоит ком в горле? Ей пришлось откашляться, прежде чем продолжить: — Граф сделал это, чтобы сломать Ричарда и подчинить своей воле. Такое поведение неестественно! Какой отец будет так жесток к своему сыну?!
— Может, Ричард не его сын? — предположил Джеймс.
Джулия ошеломленно уставилась на него, Джорджина вскинула бровь:
— Хочешь сказать…
— Да. Репутация леди Аллен была общеизвестна в дни моей разгульной молодости. — Джеймс хмыкнул. — Она была слишком доступна. Ходили слухи, что она намеренно и назло наставляет рога своему мужу и старается, чтобы он узнал об очередном скандале. Их поженили по воле родителей, и она презирала мужа.
— И терзала его, родив сына от другого мужчины?
Джеймс пожал плечами:
— Об этом я ничего не знаю. Она вела разгульную жизнь в Лондоне, но все это продолжалось ровно один сезон, после чего женщина вернулась в деревню. Не помню, чтобы она снова приезжала в столицу. Но все это одни предположения, дорогая. Вполне возможно, что Джулия права и он просто жестокий отец.
— Ричард называл его тираном и рассказывал о постоянных избиениях, — тихо объяснила Джулия, прежде чем добавить: — Но это не удержало мальчика от мятежа.
Джеймс кивнул:
— Это звучит более правдоподобно. Мэнфорд — не первый родитель, который требует абсолютного повиновения от семьи и не останавливается перед самыми суровыми наказаниями, если этого повиновения не получает. Ричард много лет избегал отцовского гнева и мог еще долго не показываться в Англии, поэтому, когда он попал в руки отца, Мэнфорд решился на крайние средства. Парень по-прежнему не желает давать ему то богатство, на которое он рассчитывает, И, похоже, он не намерен отказываться от своих планов.
Последовало короткое молчание. Наконец Ор вскочил с дивана:
— Я узнаю, когда отплыл корабль. Если на прошлой неделе, когда исчез Ричард, может уйти не меньше месяца, чтобы его догнать.
Бойд тоже встал:
— Нет, поеду я. Моя лошадь стоит перед домом. Я знаю порт лучше, чем ты, и чем скорее мы получим информацию, тем раньше начнем действовать.
— Кто-нибудь из вас поднимется на «Тритон» и передаст первому помощнику, чтобы собирал команду. Мы можем отплыть с вечерним приливом.
— Но вам не удастся забрать оттуда Ричарда, — вмешалась Джулия.
— Черта с два не удастся, — ответил Дрю с абсолютной уверенностью.
— Ничего не получится, — вздохнула Джулия. — Вы — американец, капитан американского судна с американской командой, а Ричард оказался на судне с британскими каторжниками. Вы сможете остановить судно, но капитан никогда не отдаст пленника добровольно. Придется стрелять, а Ричард может погибнуть в бою.
— Джулия, но мы не можем позволить ему оставаться в этом аду! — взорвалась Габриэла.
— Согласна, — кивнула Джулия. — Я не приехала бы, если бы не хотела освободить его. Но граф пустил в ход свои связи, чтобы бросить Ричарда в трюм без суда и следствия. Нам нужен столь же влиятельный лорд, чтобы освободить его.
Взгляды присутствующих обратились к Джеймсу Мэлори. Тот так же мгновенно насупился.
— Нет, — отрезал он. — Ни за что.
Тогда за дело взялась Джорджина. Поднявшись, она шагнула к мужу.
— Джеймс… — укоризненно обронила она.
Тот грозно взглянул на жену:
— Ты в своем уме, Джордж?! Помогать негодяю, который тебя вожделеет? Я помогу ему сойти в могилу, не более того.
Проигнорировав его мрачный вид, Джорджина напомнила:
— У тебя также есть более быстроходный корабль.
— Но без команды, — поспешно ответил он. — Уйдет немало времени, прежде…
— Можешь взять мою, — вставил Дрю. — Мы с Габби отправимся с тобой, конечно, поскольку Ричард наш друг.
— Ты не захватишь мое судно, янки, — предупредил Джеймс шурина.
— Разумеется, нет, — заверил Дрю и, коварно ухмыляясь, устроился рядом с женой. Эти двое считали дело уже улаженным.
Джорджина обняла мужа.
— Ты хороший человек, — прошептала она.
— Нет, — вздохнул Джеймс, — я хороший муж, а это чертовски большая разница.
— Спасибо, Джеймс, — поблагодарила Джулия. — Признаюсь, что надеялась на вас. Просто не знаю других аристократов достаточно хорошо, чтобы просить помощи такого рода.
Джорджина еще не выпустила Джеймса, поэтому он только вскинул золотистые брови, прежде чем осведомиться:
— Не возражаете объяснить мне, почему пришли сюда просить помощи для человека, которого, по вашим словам, ненавидите? Несколько противоречиво, не находите?
Джулия пожала плечами:
— Воображаете, что я предпочитаю видеть его сломленным и готовым жениться на мне, чего он вовсе не желает?
— Хороший довод, — признался Джеймс. — И поскольку эта помолвка заключена по расчету, полагаю, вы уже пытались откупиться от графа.
— Пытался отец, и не однажды, но граф неизменно отказывался. Хочет получить доступ к состоянию моей семьи, женив на мне сына.
— Этот гнусный контракт позволяет ему добиться чего-то подобного?
— Нет, но он лорд. В отличие от моего отца. И поэтому он предполагает, что, став нашим родственником, получит более-менее неограниченный доступ к деньгам. Мой отец — человек щедрый. И, окажись наш брак счастливым, кто знает, может, он и снабжал бы графа деньгами. После того как отец стал инвалидом, Мэнфорд попытался получить надо мной опекунство. Это ему не удалось. Но если бы брак был заключен до выздоровления отца, граф получил бы контроль над всем моим состоянием. И будь я проклята, если принесу плоды труда многих поколений Миллеров в жертву жадности одного человека. Я скорее убью его, чем…
— Хотите, мы убьем его за вас?
Тон и выражение лица Джеймса были абсолютно серьезны, и у Джулии сложилось впечатление, что он вовсе не шутит.
— Нет, разумеется, нет! Я не это хотела сказать. У меня ужасная привычка говорить в запале подобные вещи, а граф так меня бесит, что вопить хочется!