– Вопрос первый, – серьезно проговорил Петр Брониславович, глядя в свой блокнотик. – Скажите, нужно ли жениться вообще?
– Ну… Конечно, нужно, – кивнула тетя-лектор.
Петр Брониславович оживился:
– Вы, как специалист, так считаете?
– Да, это веками проверено…
– Ух, хорошо, – Петр Брониславович вздохнул с явным облегчением. – Тогда второй вопрос. Как считает наука: на чьей территории лучше разбить, так сказать, плацдарм?
– Что? – вытаращила глаза тетя-лектор.
– Ну, я хотел сказать, семейный очаг? – Петр Брониславович чуть смутился.
Лектор почувствовала свое интеллектуальное превосходство и усмехнулась:
– Лучше в каком-нибудь жилом помещении, я думаю.
– Нет, это я знаю. – Петр Брониславович волновался и не заметил насмешки. – А вот в чьем?
– Это зависит от конкретной ситуации, – лектор выразительно посмотрела на часы.
– От конкретной. Ага… – кивнул своим мыслям Петр Брониславович.
– Я ответила на все ваши вопросы? – лектор совсем осмелела и решительно засунула свои ученые труды в сумку.
Но от Петра Брониславовича было трудно отделаться, этого она не учла.
– И-и, нет, – сказал он, постучав карандашиком по листу блокнота. – Вот тут у меня еще подвопрос второго вопроса, связанный с первым вопросом…
– Ничего не понимаю, – тетя-лектор удивленно уставилась на молодого красивого мужчину, который продолжал настырно задавать ей совершенно глупые вопросы.
– Я вам объясню. Постарайтесь понять и прояснить мне это дело. После бракосочетания мы с будущей супругой можем жить в моей квартире, а можем и у Галиночки. Вдруг ей так захочется. – Петр Брониславович тряхнул головой. – А там у нее моя потенциальная теща, то есть ее мама.
– И что? – лектор совершенно терялась в обилии информации из жизни учителя физкультуры и вопросов, которые сыпались на нее.
– Ну, вдруг это на мне пагубно скажется?
– Почему?
– А то еще злым стану и вредным… – глядя на лектора своими наивными глазами, произнес Петр Брониславович. – Ведь я на Галиночке женюсь, а не на теще. А тещи обычно… Сами знаете, своеобразные бывают. А Галиночка свою маму очень любит, я знаю. Тяжело мне будет. Вот что вы тут посоветуете?
Петр Брониславович говорил громко и быстро. Лектор растерялась. Ведь он ждал от нее конкретного ответа на такой вообще-то простой вопрос. И увильнуть было уже невозможно.
– Вы знаете, – произнесла она как-то жалобно, – если честно, мы этого еще не проходили.
– Не понял, – переспросил Петр Брониславович.
– Мы сейчас только вот это, что я ребятам рассказывала, проходим…
– Так вы еще учитесь? – удивился Петр Брониславович.
Лектор растерялась. Ей волей-неволей пришлось раскрывать свои карты.
– Дело в том, – сказала она, – что я врач-педиатр и хожу на курсы по сексопатологии. Если работать по этой специальности, то гораздо больше платят.
– Понимаю, – покачал головой Петр Брониславович.
– Так что… Извините, – лектор поняла, что учиться ей еще и учиться. А лучше вообще бросить это занятие и вновь пойти работать в детскую больницу. С этими мыслями она покинула кабинет, в котором она провела, как ей казалось, свою последнюю лекцию в жизни.
– Жаль, очень жаль, – уже сам себе проговорил Петр Брониславович, сел за учительский стол и сжал голову руками. Мысли одолевали его. Вопросы остались без ответов. И в них Петр Брониславович совершенно запутался…
– Петр Брониславович, женитесь, не раздумывайте, – послышался вдруг слабый голосок.
Петр Брониславович резко оглянулся и увидел Антона Мыльченко, стоящего в дверях.
– А ты что здесь делаешь? – классный руководитель рассердился.
При звуке такого грозного голоса Антоше захотелось прыснуть по коридору как можно скорее. Но он просто обязан был выполнить свой человеческий долг. Еле-еле перебирая ногами, Антон все-таки приблизился к учителю.
– Я тут на столе учебник забыл… – хлопая глазами и нервно почесываясь, забормотал он. – Вернулся, хотел взять. А тут вы. Я услышал… Я подождал в коридоре, не стал заходить…
– Подслушивал! – в голосе Петра Брониславовича звучала обида. – Как не стыдно, Мыльченко! А туда же – поэт!
– Нет! – взволнованно крикнул Антоша. – Почему стыдно-то? Я вам как мужчина пришел посоветовать…
– Посоветовать? – с легким смешком переспросил Петр Брониславович. – Что же… Ну, советуй.
Антоша набрал побольше воздуха и выпалил:
– Советую: женитесь! А тещу не надо бояться, от нее надо только отдельно жить. Но ходить в гости.
Антон трогательно улыбался и явно желал счастья своему строгому учителю.
– И что ж ты мне все время попадаешься, мужчина? – сказал Петр Брониславович, но все же вздохнул с облегчением.
«Вот что значит – уста младенца!» – подумалось ему. Никто из друзей не посоветовал Петру Брониславовичу такой простой вещи. В основном все почему-то посмеивались или даже морщились, когда он пытался попросить совета.
– А она, эта женщина с мясокомбината, просто замечательная! – воскликнул Антон. – Она нам всем понравилась.
– Особенно тебе, – хмыкнул Петр Брониславович, припомнив позорное падение поэта в чан с салом и жиром. – Ты чуть меня там навек не опозорил.
– Нет, наоборот! – С жаром воскликнул Антоша. – Наоборот, она вас в испытаниях увидела! И восхитилась! Это я помог!
– Так, а подтягиваешься ты уже сколько раз? – вспомнил Петр Брониславович.
Антоша смутился.
– Ну что вы все о прозе жизни…
Но Петр Брониславович не дал Антоше развить его любимую тему. Он поднялся и, подобрав с первой парты забытый растяпой-Антошей учебник, пошел из кабинета.
– На, держи свой учебник. И больше не теряй. – Петр Брониславович развернул ученика лицом к выходу и слегка подтолкнул, задавая ему нужную скорость для быстрого продвижения к раздевалке.
– А еще я хотел сказать… – радостно начал Антоша, возвращаясь.
Но Петр Брониславович глубоко вздохнул.
– Это что же за разговорчивый такой! – воскликнул он и решительно взял питомца за руку. – А ну-ка пойдем, я тебя до раздевалки провожу.
– Нет, нет, ну чего я, маленький, что ли… – забился в его руках юный поэт. – Я сам дойду, не ведите меня!
– Нет уж пойдем, – и Петр Брониславович двинулся по направлению к раздевалке. – А по дороге ты мне какие-нибудь свои стихи расскажешь.
– Ой, правда? – обрадовался доверчивый Антоша. – Ну, тогда слушайте! Новое стихотворение! Исполняется впервые!