– Но это был мертвый сад, а не мертвый лес, - удивилась я.
– Когда-то здесь были и леса, и сады, - тихо произнес Дойль. Рис пояснил:
– Здесь был целый мир, Мерри, подземный мир. Леса и реки, озера и прочие чудеса. Но он сжимался, таял вместе с нашей силой. Пока не осталось то, что ты помнишь - голая земля на месте цветника, да кольцо засохших деревьев.
Рис обвел рукой панораму леса.
– В последний раз я видел такое внутри холма столетия назад.
Эйб обнял меня за плечи - неожиданно, я напряглась. Он попытался отстраниться, но я потрепала его по руке и сказала:
– Ты меня напугал слегка, вот и все.
Не сразу, но он прижал меня крепче.
– Это ты сделала, принцесса.
Я обернулась и увидела его улыбку.
– Мне кажется, что и ты помог, - сказала я.
– И Мистраль, - добавил Дойль. Он старался сказать это спокойно и почти сумел, как ни больно ему было произносить эти слова. Он считал, что кольцо королевы, переместившееся теперь на мой палец, выбрало Мистраля моим королем. Я убедила его, что в реакции кольца не столько Мистраль был «виноват», сколько мой первый опыт секса внутри холма с кольцом на пальце. Дойль согласился с моими доводами, но сейчас, видимо, задумался опять.
– Дойль, - сказала я.
Он качнул головой.
– По сравнению с такими чудесами, принцесса, что значит чье-то личное счастье?
Я его почти отучила звать меня принцессой, став для него Мередит или даже Мерри - но и с этим, кажется, опять проблемы. Я тронула его за руку. Он отстранился аккуратно, но твердо.
– Ты слишком легко сдаешься, мой друг, - сказал Мороз.
– У нас опять есть небо над головой. - Дойль махнул пистолетом в сторону: - И лес для прогулок. - Зажмурившись, он поднял лицо навстречу теплому дождю. - В ситхене опять идет дождь.
Дойль открыл глаза и взглянул на Мороза, схватил его за руку - черная рука на белой.
– Какого еще знака ты ждешь, Мороз? Мистраль победил.
– Я от надежды не отказываюсь, Мрак. Не отдам ее, едва обретя. И тебе не стоит.
– Так, мне чего-то не сказали, - сделал вывод Рис.
Дойль мотнул головой:
– Все тебе сказали.
– Ну, это уже на ложь похоже, а нам лгать не велено.
– Я с тобой здесь это обсуждать не буду, - оборвал Дойль, глядя мимо Риса на высокий силуэт Мистраля. Взгляд он тут же отвел, но ревность я заметить успела.
– Подумай о своей собственной силе, Мрак, - сказал Эйб.
– Хватит, - ответил Дойль. - Нам следует доложить королеве о случившемся.
– На грудь себе посмотри, Мрак, - кивнул Эйб.
Дойль нахмурился непонимающе, но посмотрел. И я посмотрела тоже. На черной коже и в неверном свете видно было плохо, но…
– У тебя там рисунок, красный контур.
Я подошла ближе - разглядеть, что там магия Аблойка нарисовала на Дойле. Протянула руку, обводя контур рисунка. Дойль сделал шаг назад:
– Так много мне не выдержать, принцесса.
– Ты снова носишь на теле свой знак, - сказал Эйб. - Не один Мистраль возвращается в силу.
– Но именно он возвращает силу стране, - возразил Дойль. - И я готов был встать у него на пути, ибо сердце мое не вынесло бы поражения в этой битве. Но теперь, после чудесного воскрешения садов, после возвращения знаков силы… Я служил двору столетие за столетием, глядя, как мы теряем себя. Как же могу я бросить службу, когда мы стали отвоевывать потерянное? Данная мною клятва служения либо что-то значит, либо не стоит ничего. Я смогу справиться с собой ради блага моего народа - или я никогда и не был Мраком Королевы. Я это сделаю - или я ничего не стою, разве ты не понимаешь?
Эйб шагнул к нему, тронул за плечо.
– Понимаю, доблестный Мрак. Только я говорю тебе, что магия - щедрая сила. Богиня щедра, и щедр Бог. Они не дают одной рукой, чтобы другой отнять. Не настолько они жестоки.
– Служение им жестоко.
– О нет, это служба Андис жестока, - тихо сказал Аблойк.
В сумраке леса защебетала птица, осаживаясь на ночь - с сонной и вопросительной интонацией. И из тьмы донесся голос:
– Я думала, ты пьяный дурень, Аблойк. А теперь поняла, что не вино виновато. Ты дурень от природы.
Мы все подскочили и повернулись на голос.
Королева Андис отделилась от той же стены, из которой выплыла в первый раз. Глупо было с нашей стороны не подумать, что она может вернуться.
Эйб упал на колено прямо в грязь.
– Я не имел в виду ничего дурного, моя королева.
– Имел, имел. - Она прошла к нам несколько шагов и остановилась, искривив губы. - Тучки, дождик - это мило, но без грязи я бы запросто обошлась.
– Прости, что не угодили тебе, моя королева, - сказал Мистраль.
– Извинения звучат лучше, когда их приносят на коленях, - заявила она.
Мистраль встал на колени рядом с Эйбом. Волосы у обоих были слишком длинные, мокрые и тяжелые, они упали в грязь. Мне не нравился вид коленопреклоненных стражей. Я начала за них бояться.
Королева по щиколотку в грязи пробралась к стражам, но не остановилась, а дошла до Дойля. И провела пальцами у него по груди.
– Щеночки, - улыбнулась она.
Дойль стоял неподвижно, бесстрастно. Андис обычно ласку превращала в пытку. Она дразнила и мучила стражей, а потом отказывала им в разрядке - ее любимая игра на протяжении веков.
Королева тронула руку Мороза:
– Твое дерево потемнело, теперь его легко увидеть.
Она шагнула к Рису, потрогала парных рыб. Потом подалась ко мне, и я едва не отшатнулась. Андис приложила ладонь к изображению ночной бабочки у меня на животе - яркому, как лучшая из татуировок.
– Несколько часов назад она билась, стараясь выбраться у тебя из кожи.
Я посмотрела на ее руку, очень надеясь, что королева не вздумает потрогать ниже. Я ей не нравилась, но потрогать меня в интимных местах она вполне была способна - просто потому, что знала, как она мне противна. Секс с приправкой из ненависти мою тетю всегда устраивал.
– Стражи мне говорили, что она станет похожа на тату.
– А сказали они тебе, что она такое?
– Знак силы.
Королева качнула головой.
– Другие носят контурные изображения, а твоя бабочка - будто живая. Похожа на фотографию, не на рисунок. Магия Аблойка тебе такого дать не могла бы. Это… - она сильнее надавила мне на живот, - это значит, что ты способна отмечать других. Значит, что те, кого ты отметишь - они как птенцы, жмущиеся к твоему огню.