– Девки, пустите! Они меня тут неделю держат! Пустите, прошу вас! Разбирайтесь сами! Мне бы домой! Домой!
– Ах ты, проститутка!
– Да, да, проститутка! Пустите, я больше не буду! Меня милиция ищет! Милиция! – как говорится, отчаяние и тумаки придавали мне сил. И я голосила, как воровка на рынке, переводящая стрелки. – А в доме ещё бабы есть! Ловите их! Гера, где ты свою подругу прячешь? Гера?!
Смена объекта – дамы обернулись в сторону открытой двери. Из дома неслись вопли Геры и его жены. Бабенции на пару секунд замерли – и этого мне хватило. Оставив клок своих волос в кулаке одной из них, я рванула в ворота.
О, как я бежала – мимо машины, по скользкой дороге, за неё, по снежной целине – так, мне казалось, не догонят. Следы от моих горящих пяток, наверное, дымились в ноздреватом весеннем снегу. Видимо, от этого мне бежалось легко и быстро – в обуви так не поскачешь, тапки не пригодились. Оглянуться я боялась – жуть охватывала, потому что каждые полсекунды я всем телом чувствовала, как меня хватает рука настигающего преследователя. Преследовательницы. Но нет. Пока нет.
Своё бешеное сердце я держала фактически в зубах – и неслась.
К лесу! Лес всегда укрывал беглецов. Начинало темнеть, а в это время я всегда особенно плохо видела. Но главное, чтобы в этом лесу обнаружилась дорога – ведь машины, сделав небольшой крюк, исчезали именно в нём. Не заблудиться бы… Может, это и не лес никакой, и не заблужусь. Да, не лес, а обсадка или перелесок. Может…
Я падала, рвала кожу перемёрзшим настом, вскакивала. А когда поняла, что подняться не могу, осталась лежать. Не смогу идти – поползу. Обернуться мне всё равно не удастся – сил-то нет.
Халат. Когда разгорячённое лицо моё вытопило снег практически до земли и начало потихоньку застывать, я затряслась как старый холодильник и вспомнила про халат. Оделась. До леса оставалось совсем недалеко. Дойду. Я дойду. Тапки, почему-то всё вспоминала про эти чёртовы тапки. Да ну их. Не приггодиллись…
Надо будет выйти на дорогу и остановить машину. Постараться сослепу не нарваться на малиновую «Ауди» – именно она чаще всего стояла у ворот дома. А бабенции приехали на какой-то белой. На ней-то они и выехали наверняка меня искать. Или не они, а Гера и подкрепление. Которое он, болван, упустивший суперпленницу, наверняка по мобильному вызвал. Интересно, как он объяснит мой побег? Никто не видел, как я оборачиваюсь, женщины-птицы он бабам предъявить не смог, а они вряд ли поверят, что всё это время Гера и двое других не с проститутками резвились, а монстра охраняли. Монстра никто из жён не видел. И, я уверена, больше не увидит. А Геру, если злые бабцы его ещё в котлету не превратили, ждёт зверская порка от подельников. Да и хрен бы с ним, с этим Герой-холерой…
Ох… Ну, вот и лес. Какой же снег глубокий! И чего он, зараза, не тает? Зима у нас будет вечно? Теперь мне было не то что не холодно, жарища. И задыхалась я, как старый астматик. Но вон мелькнули фары. Я всё правильно рассчитала! Дорога!
Стемнело. Босоногим чучелом я стояла у обочины.
Так, я прибежала оттуда, значит, мне нужно останавливать машину, идущую в обратную сторону. Ну, только не малиновую «Ауди» и не белую. Любую белую. И чтобы там женщина внутри была. Она должна мне помочь. Понять. Одеждой поделиться.
Так, дальнобойные фуры тоже не буду трогать – там исключительно мужики ездят, комичная тёлка с трассы обязательно привлечёт их внимание. Мало ли кому экзотики захочется – а тут нате, дрожащая чума по морозу босиком…
Ура, притормозила зелёная машинка. Мэн. Одинокий. Ну, блин, тоже почему-то решил, что я работаю. Он не поверил моему рассказу о том, что я сбежала из плена.
– Девушка, признайтесь, вы меня разыгрываете? Да, розыгрыш это? Скрытой камерой снимают? Или что? – озираясь, начал приставать автомобилист.
Блин, только этого мне ещё не хватало… Ох, лететь бы мне отсюда. Узнать, где я нахожусь – и шпарить. Но нельзя – ведь в небе меня и будут искать. Хоть и темно уже. Темно. В темноте я, слепня, ничего не вижу. Нет. Ехать, только ехать.
– Да нет никакой камеры! – рассердилась я.
Улыбается. Хохмит. Он что, совсем ку-ку, что ли? Привык к телевизионным развлечениям, потребитель хренов. Или его мой внешний вид устраивает? Сейчас он с внутренним ознакомится. Женщина и грозящая опасность – это гремучая смесь.
Но не успел. Уехал. Шуруй по компасу! – крикнула я ему вслед. Остановилась другая машина. Там было двое молодых ребят. Рассказ о секс-рабыне, удравшей на свободу, если их и вдохновил, то не до такой степени, чтобы испоганить её позорным телом свою роскошную машину. Они… дали мне денег. И умчались. Деньгами откупились от проблем. Тоже выход. Ну, и на том спасибо, ребята. Я с вашими тугриками не пропаду. За них меня повезут охотнее!
Ещё машины останавливались. Я говорила уже невнятно – почему – то засыпала. И скоро мне стало всё равно. Я стояла просто так.
Как должен выглядеть человек, чтобы его пожалели? Что делать? Интересно, а я бы посадила в свою машину гражданку с безумным взором, только что месившую придорожный снег босыми пятками? Да, вдруг я окажусь маньячкой, вдруг у меня ножик под халатом? И о чём я только думаю…
«Неотложная помощь». Кажется, так было написано на борту «уазика», который притормозил ни с того ни с сего рядом со мной. Я даже руки не поднимала. Втащили внутрь. Голоса и лица незнакомые. Точно.
Оказывается, кто-то из сердобольных водителей сообщил обо мне на пост ГАИ. Куда меня везут? Да, документов нет. Имя помню. Да всё помню. В покрывале тепло. Что за покрывало? Не знаю. Пахнет хлоркой. Здоровьем. Жизнью. Вкусно.
Кровать. Рядом возятся деловитые тётки. Я присмотрелась, сощурившись – линялые халаты плюс опухшие лица. Явные бомжихи. Вот оно что – приют для бездомных. А я, что я делаю? Не важно, ведь я убежала, убежала! Убегу и отсюда. Глеб. К Глебу. Сейчас – посплю и убегу. То бишь улечу.
Силы, ку-ку! Или они покинули меня ещё тогда, когда я сидела на цепи? Практически без еды, без всего. Неужели тем мужикам было не странно, что их питомец ничего не ест столько времени? Может, конечно, они думали, что я нечто сатанинское, которому питание вообще не полагается. Вроде того как я святым духом (или, наоборот, несвятым, по сатанинской версии) питаться должна?
Да. Наверно, я оголодала, перемёрзла и… Заболела – что! Как только я это отчётливо поняла, всё встало на свои места: запершило горло, закружилась голова, жарко стало. В смысле холодно. Нет, всё-таки жарко. И дышать тяжело. Интересно, чем я заболела?
Не определившись с диагнозом, я уснула. Наконец-то.
А вот теперь проснулась. Это кто такой? Ужас сжал мою душу упругими резиновыми перчатками, остановилось дыхание. Милицейская форма. Нашли. Да трудно, что ли?.. Окно, вон окно – собраться с силами, выбить стекло, а дальше ерунда. Ударюсь о землю, обернусь и улечу. Так, приготовились…
– Как твоя фамилия? Ты принимаешь наркотики?