— Еще был мой племянник Игорь. Ему около тридцати. Они очень дружили с моим внуком, практически вместе росли. Его мать — моя младшая сестра, умершая два года назад.
— Она присутствовала в тот последний день, когда исчез Серж?
— Нет. Она уже тогда болела. Ее дом в Нормандии. Они живут там почти сорок лет. Еще был управляющий делами нашей семьи — Жигунов Илья Устинович. Его родители из терских казаков, ушли из Крыма вместе с армией Врангеля. Жигунов работает у нас много лет. Я знаю его уже двадцать лет. Вот и все.
— Значит, вместе с вами восемь, а если считать и прислугу то еще плюс три. Правильно?
— Да. Но сторож сидел весь вечер у проходной. В тот вечер передавали какой-то футбольный матч и к нему зашел его приятель.
— Вы это проверяли?
Конечно. Его команда проиграла, и они от огорчения пили всю ночь. Я это хорошо помню. А вторая горничная отпросилась у меня в тот вечер.
— А водитель?
— Он был в гараже, смотрел автомобили.
— В любом случае ни у одного из троих нет твердого алиби, — убежденно сказал Дронго, — нужно будет все проверить. Дом далеко от гаража?
— Да, довольно далеко. Метров пятьсот. Гараж не виден, он серый, за деревьями.
— У вас в парке много растительности?
— Много. Нужно содержать садовника или рабочих по уходу за садом. А на это уже нет денег. Иногда сторож или девушки льют воду, а вообще-то парк сильно запущен.
— Дом большой?
— Не очень. Два этажа. Всего десять комнат. Наверху шесть комнат для гостей, внизу, в левом углу, моя спальня, кабинет покойного мужа, В правом — большая гостиная. Библиотека. Кухня, кладовые пристроены к дому, потом выходят в коридор, в задней части дома.
— У вас есть подвал?
— Совсем небольшой. Мужу нравилось хранить там новые сорта французских вин. Вы беретесь за это дело?
— Мадам Полонская, что конкретно вы хотите?
— Я хочу знать твердо, что моего Сержа… в общем, я больна, тяжело больна. Мне нужно пересмотреть завещание.
— У вашей дочери есть дети?
— Двое. Они уже достаточно взрослые. Борису, старшему, Уже двадцать два, он заканчивает Гарвард. Очень способный молодой человек, но он не Полонский. Он — Дольский, у Меня нет больше прямых наследников. Так вы беретесь за о дело?
— Вы серьезно считаете, что, поужинав сегодня в вашей компании, я смогу определить, куда исчез пять лет назад ваш внук и кто его предполагаемый убийца?
— Вы верите в бога? — вдруг спросила женщина. — Это имеет отношение к нашему делу?
— Имеет, — серьезно ответила Полонская, — бог видит все. Нельзя снимать освященный крест с убиенного. Завтра вы скажете мне, кто убил Сержа.
— А почему вы считаете, что этот кто-то из ваших близких людей?
— Другой не может быть, — убежденно ответила Полонская. — В тот вечер Серж был навеселе, немного возбужденный, он громко разругался со всеми и пошел к своей машине. Больше мы его не видели.
— Почему он ругался?
— Сейчас не помню. Сначала он наговорил гадостей Жоржу, затем громко поскандалил с Морисом. Жигунов пытался его остановить, но он резко оборвал и его. Затем ушел к машине. Игорь побежал за ним, пытаясь его вернуть, но все безрезультатно. С тех пор мы его не видели. Да. После смерти родителей у него бывали нервные срывы. Так вы будете завтра вечером у меня дома?
— Буду, — наконец выдавил он, — напишите ваш точный адрес для такси.
Она протянула свою визитную карточку. Встала. Он поднялся вслед за ней.
— Последний вопрос, — произнес Дронго. — В случае подтверждения смерти вашего внука ваше завещание сильно меняется?
Она испугалась, да, скорее испугалась, чем удивилась.
— Разумеется, — быстро произнесла Полонская, отходя от его столика.
Оставшись один, он с ужасом вспомнил, что согласился на завтрашний ужин. «Жаль старуху, — подумал Дронго, — но вряд ли ей можно помочь. Просто она вбила себе в голову эту бредовую идею. С другой стороны, интересно посмотреть на всех этих гостей — может, действительно что-нибудь выйдет».
Он сидел долго, очень долго, пока наконец подошедший официант, уже восемь раз подававший ему чай, извиняющимся тоном не напомнил, что они закрываются.
К этому времени сложилось некое подобие плана, который он намеревался завтра осуществить.
Такси прибыло за ним вовремя. Правда, искать довольно запущенное поместье Полонских пришлось часа два. Никто не знал, где находится этот дом, пока наконец Дронго не вспомнил об их соседях — Лепелье. Таксист, связавшись по рации с диспетчером, нашел довольно запущенный парк. Старик сторож, очевидно заранее предупрежденный, отпер им дверь.
Двери были старые, покрытые ржавчиной, и открывались вручную. Печать какой-то ветхости и разрушения лежала на всем поместье.
Оно резко отличалось от соседних ухоженных парков, напоминавших скорее благоустроенные площадки для гольфа, окруженные садами.
У дома Дронго встретила молчаливая пожилая женщина лет пятидесяти. Она молча дождалась, пока гость вылезет из автомобиля, молча кивнула головой и также молча проводила гостя в гостиную.
Полонская уже ждала его, одетая в темно-зеленое, длинное, почти до самых пят, платье.
— Благодарю вас, — просто сказала она, — как мне вас представить?
— Анри Леживр. Только предупредите, что я не говорю по-французски.
— Обязательно. Они приехали все. Все, кто был в тот вечер. Нас будет восемь человек. А с вами девять.
— Двенадцать, — напомнил Дронго, — никогда не сбрасывайте со счетов прислугу. Они обычно видят больше и знают больше, чем мы думаем. Эта женщина, которая меня встречала, была в тот вечер?
— Кажется, да. Не обращайте на нее особого внимания. Она всегда так замкнута.
— Я это заметил. Ваши гости наверху?
— Конечно. Прямо над нами Мария с мужем. Рядом, в углу, Игорь. В другом конце — комнаты Жоржа и Жигунова. Морис звонил, что они уже выезжают. Еще две комнаты свободны. Вы можете подняться в любую из них.
— Спасибо. Но сначала я хотел бы обговорить с вами несколько деталей.
Внимательно выслушайте меня и обещайте Делать все, что я вам сейчас скажу.
Шансов у нас почти нет, но если есть хоть один, мы будем вынуждены разыграть некое подобие фарса, от которого зависит наше расследование. Вы даете слово делать все, что я вам скажу?