Он хотел знать всю правду. Он хотел знать все, что они слышали или думали о Каланте.
– Почему она это сделала? – спросила Тея.
– Разумеется, потому, что хотела познакомиться с Джаредом, а он всегда держится подальше от дам. Ничего странного, что ей пришлось принимать решительные меры, – ответила за него Айрис.
Джаред скорчил гримасу.
– Она вмешалась, чтобы спасти мое мужское «я». – Он не мог припомнить, когда еще кто-то мог подумать, что ему требуется защита.
– Что ты имеешь в виду? – не поняла Тея.
– Беатрис уже якобы дала кому-то слово, когда я подошел к ней и пригласил на обещанный танец.
– Маленькая паршивка, – рассердилась Айрис. Джаред пожал плечами.
– Я к такому привык, – сказал он, выбросив из головы поступок девушки как не имеющий значения – собственно, так оно и было. – А теперь расскажите мне про Ангела.
– Минуту назад ты назвал ее Калантой, – как бы между прочим бросила Тея.
– Она сама попросила.
Обе сестры остановились и уставились на него. Они вели себя так, словно называть Каланту по имени было таким же интимным делом, как уложить ее в постель. Джаред нахмурился. Вообще-то этого ему тоже хотелось, но он не собирался поддаваться порыву, и нечего им смотреть на него так, словно он это уже сделал.
– Она попросила тебя называть ее по имени? Не понимаю. Поведение герцогини всегда было безупречным. – Айрис пошла дальше, однако голос ее звучал изумленно. – Просто поверить не могу. Мой брат собирается жениться на Ангеле!
– Пока я ни на ком жениться не намерен. – Сестры посмотрели на него одинаково скептически, и Джаред добавил: – Я совершенно серьезно.
– Но когда-нибудь тебе придется жениться, Джаред, – сказала Тея.
– Когда я надумаю, это будет не Каланта. Черт побери, ангелы не выходят замуж за чудовищ!
Глаза Айрис наполнились слезами, и Джаред застонал. Хоть он и понимал, что причина скорее в ее беременности, чем в его словах, он все равно почувствовал себя ужасно.
– Ты не чудовище. Ты герой! Ты спас мне жизнь.
Тея потрепала сестру по плечу и бросила сердитый взгляд на брата. Он познакомился с этой сестрой всего лишь пять лет назад, но вела она себя так, словно знала его всю жизнь.
– Несколько шрамов не превращают мужчину в монстра, и нет никаких причин, по которым герцогиня не захотела бы выйти за тебя. Ты лучше всех мужчин на свете, Джаред!
Дьявол! Каким образом разговор повернул в эту сторону? Он всего лишь хотел добыть кое-какие сведения. Джаред раздраженно произнес:
– Может, я не хочу жениться на мраморной статуе? А теперь вы ответите на мой вопрос?
Женщины, похоже, поняли, что он говорит серьезно, и одумались. Первой нарушила молчание Тея:
– Она действительно напоминает мне статую. Не думаю, что я хоть раз видела проблеск искренних эмоций на ее лице. Она постоянно выглядит такой безмятежной.
Вчера вечером она не выглядела безмятежной – после того, как он ее поцеловал. Она выглядела ошеломленной и необузданной. Тело Джареда отреагировало на воспоминание, и он, сосредоточившись, снова вернулся к разговору, не желая попасть в неловкое положение.
– Я познакомилась с ней в первый год супружества, – продолжала Тея, остановившись, чтобы поставить на ноги свою крошечную дочку – та упала, не угнавшись за более шустрым Дэвидом, который по-прежнему тащил за руку Ханну. – Герцог еще был жив. Он изображал из себя идеального джентльмена, но мне никогда не нравился. Он считал себя выше Пирсона и не желал с ним общаться.
Джаред знал, что его сестра не терпела тех, кто судил о Дрейке по обстоятельствам его рождения. Она свирепо оберегала всех, кого любила.
– А Каланта? Она тоже вела себя так с Дрейком? – Если ее оскорбляла незаконнорожденность зятя, она не примет Ханну.
Тея покачала головой. Ее дочка потрепала ее по щеке.
– Нет. Она вела себя с ним с той же холодной вежливостью, что и с остальными джентльменами. Она очень тщательно следила за тем, чтобы не оказать одному мужчине больше внимания, чем другому, но никогда не игнорировала Пирсона. Иногда я даже задумывалась, может, герцог был исключительно ревнив?
Айрис кивнула:
– Это бы многое объяснило. Мне не кажется, что Каланта собирается вновь выйти замуж. Она нисколько не поощряет джентльменов.
Вчера вечером она определенно поощряла его, но Джаред не собирался признаваться в этом перед своими и так чересчур заинтересованными сестрами.
– Ты бы назвала ее доброй?
Тея беспомощно посмотрела на него:
– Не знаю. Каланта не жестока. Я никогда не видела, чтобы она хотя бы нахмурилась, разговаривая со слугами, но при этом сама она ни к кому не тянется. Такое ощущение, что она вроде бы здесь, а вроде бы и нет. Я всегда думала, что ее прозвище ей исключительно подходит. Она какая-то не от мира сего.
Айрис задумчиво прищурилась.
– Вообще-то Каланта добрая. Она обеспечивает микстурами и снадобьями, приготовленными из ее садовых трав, всех, кто в этом нуждается, но делает это через свою экономку. Она не демонстрирует своих чувств, но мне она кажется небезразличной. Я даже не уверена, что она сама это осознает, да только ее поступки говорят сами за себя. Когда она узнала, что я собираюсь плыть во Францию через пролив, то прислала мне средство от морской болезни и упомянула, что его можно принимать во время беременности. Я тогда все гадала – может, она каким-то образом знала о моем положении?
Джаред кивнул. Айрис дождалась, пока они окажутся на пароме, и только тогда сообщила о своей беременности Эштону. Его зять пришел в бешенство, но она оправдалась тем, что не сомневалась – иначе он не разрешил бы ей отправиться и это путешествие. Джаред отмел мысль о том, что Каланта как-то догадалась о беременности Айрис, как совершенно дурацкую и стал обдумывать остальные откровения сестры. Женщина, поступавшая так, не могла делать вид, что не замечает порочности мужа. Или могла?
– Говоря, что она помогает любому, ты имеешь в виду аристократию или вообще всех? – спросил он.
– Вообще всех. Как-то она даже прислала жаропонижающий отвар в цыганский табор в нашей округе, когда там началась лихорадка.
– Очень интересно! Не могу себе представить, чтобы покойный герцог разрешал ей общаться с теми, кто ниже ее по рождению, – пробормотала Тея.
Айрис пожала плечами:
– Я же не знаю, какой она была в браке. Я знаю только, какая она сейчас, и действительно думаю, что она очень добрая женщина. И еще мне кажется, что Каланта одинока. Она никого не подпускает слишком близко. Мы несколько раз имеете пили чай, но она держится очень замкнуто. Однако мне Каланта все равно нравится.
Как бы ему ни хотелось, Джаред не мог игнорировать тот факт, что Каланта была хозяйкой дома, когда изнасиловали Мэри. Не мог он отмахнуться и от того, что еще до этого Каланта перестала дружить с Мэри. Мэри упоминала об этом, обьясняя, почему не обратилась за помощью к Каланте, когда герцог начал бросать на нее похотливые взоры.