– Оно не будет пользоваться успехом, – ответил Барни.
– Не знаю, что тебе и сказать… – удивленно покачал головой Норм. – Мне оно показалось куда лучше Кэн-Ди, – он нахмурился и с опаской посмотрел на свою супругу. – Единственное, что мне в нем не понравилось, это то, что ты все время чувствуешь чье-то незримое присутствие – такое ощущение, будто за тобой подсматривают! На одном моменте я даже решил…
– Мистер Майерсон устал, разве ты этого не видишь? – перебила супруга Фрэн. – Расскажешь ему об этом как-нибудь в другой раз.
Норм Шайн посмотрел Барни в глаза.
– Странный ты парень, Барни. Не успел закончиться первый сеанс, как ты силой забрал Чу-Зи у мисс Готорн и уединился в своей комнате, чтобы повторить его еще раз. И после этого ты вдруг заявляешь, что Чу-Зи тебе пришлось не по вкусу. – Он недоуменно пожал плечами. – Кто знает, может быть, ты взял лишку… Это ведь дело опасное, тут надо быть осторожным! Что до меня, то я хочу повторить опыт еще раз; мне оно действительно понравилось.
– А как же это самое присутствие, о котором ты говорил?
– Я ведь тоже его чувствовала, – вмешалась в разговор Фрэн. – И я ни за что не стану принимать Чу-Зи еще раз. Может быть, вам это покажется смешным, но я его боюсь! – Она поежилась и прижалась к своему супругу, который тут же привычным движением обнял ее за талию.
– Бояться его не надо, – усмехнулся Барни. – Ему ведь тоже надо как-то жить!
– Но оно такое…
– Все дело в том, что оно – очень и очень древнее, – перебил Барни. – Отсюда и это неприятное чувство. В нашем понимании оно вечно!
– Ты говоришь так, словно лично знаком с ним, – проворчал Норм.
«В каком-то смысле так оно и есть, – подумал Барни, – ибо часть его поселилась в моей груди. Через несколько месяцев его не станет, и оно вернет мне то, что стало частью его нынешней структуры. Вернет, лишив дарованного мне прежде. Момент его смерти должен отозваться во мне болью. Трудно представить…»
Он обратился к стоявшим перед ним:
– У него есть имя, ведомое вам, хотя само оно не знает его. Лишь мы привыкли величать его этим именем. Величать на расстоянии в тысячи лет. Рано или поздно мы должны были столкнуться с ним лицом к лицу. И вот эта встреча состоялась.
– Если я правильно тебя поняла, ты говоришь о Боге, – пробормотала Энн.
Он еле заметно кивнул.
– Но почему же мы ощущаем его как зло? – спросила шепотом Фрэн Шайн.
– Значит, с нами что-то не так, – ответил Барни. Он вдруг вспомнил о том, как оно пыталось помочь ему, как оно боролось с тенетами судьбы, в которых увязли не только мы, но и оно само…
– О господи! – вздохнул Норм Шайн. В эту минуту он походил на дитятю, узнавшего вдруг о коварстве и подлости взрослых.
Едва унялась дрожь в ногах, Барни повел Энн Готорн наверх, на то место, где со временем должен был появиться новый огород.
– Сказать «нет» может только по-настоящему мужественный человек! – сказала Энн. – Я до последней минуты не верила в то, что ты им откажешь.
– Это ты о Лео? – спросил Барни. Он прекрасно понимал, что имеет в виду Энн, но говорить о Лео Булеро, Феликсе Блау и делах «Пэт-Комплект» ему как-то не хотелось. – Лео человек взрослый, он может постоять за себя и сам. – «Помимо прочего, – подумал он, – тот процесс ему все равно не удалось бы выиграть». Он знал это точно, ибо был провидцем.
– Свекла, – сказала Энн, поморщившись. Она сидела на бампере самоходного трактора, изучая пакетики с семенами. – Что ненавижу, так это свеклу. Ты уж, пожалуйста, ее у себя не сажай: как бы она ни мутировала, лучше она все равно не станет.
– Ты не хотела бы переселиться к нам? – спросил вдруг Барни.
– Нет. – Она стала смущенно разглядывать пульт управления трактора, соскребая с кабеля старую рассохшуюся изоляцию. – Время от времени я буду к вам заходить. Вы все-таки наши ближайшие соседи.
– Послушай, трущобы, в которых ты живешь… – Он вдруг осекся. Его потрясло то, что он стал ассоциировать себя со своим отсеком, который на деле ничем не отличался от той норы, в которой жила Энн; для того чтобы хоть как-то отремонтировать его, специалистам потребовалось бы лет пятьдесят. – Короче, если ты не хочешь переезжать, то хотя бы заходи почаще. Я жду тебя в любой день, кроме воскресенья.
– Интересно, чем отличается воскресенье от всех прочих дней?
– По воскресеньям мы читаем Библию.
– Не надо так шутить, Барни, – сказал Энн тихо.
– Я не шучу, – он действительно говорил серьезно.
– То, что ты говорил мне о Палмере Элдриче…
– Я хотел, чтобы ты кое-что поняла. Тот, о ком я говорю, действительно существует, более того, он находится именно здесь! Мы и представить себе не могли, что он может быть таким… Ну ты понимаешь, что я имею в виду, да? И второе… – он вдруг замялся.
– Ну что же ты? Договаривай до конца!
– Он не может помочь нам, разве что самую малость… Он хочет этого, но у него ничего не получается. Почему это так – я не знаю, скорее всего, этого не знает и он сам. Просто все оказалось куда сложнее, чем казалось вначале… – «А ведь у него было столько времени на раздумья – подумал он – и будет еще столько же, если, конечно, ему удастся скрыться от одного из нас, от Лео Булеро. Понимает ли Лео, с чем он борется? И если бы понимал, то стал бы менять что-либо в своих планах?»
Барни покачал головой, понимая, что этого не произошло бы в любом случае.
– То, что вошло в Элдрича, то, с чем столкнулись мы, является существом, неизмеримо превосходящим нас, людей, именно поэтому мы не понимаем ни того, что оно хочет, ни того, что оно с нами делает. Оно навеки скрыто от нас завесой тайны. Но ты серьезно заблуждаешься, Барни. Это никак не Бог. То, что не может, и то, что не знает, не есть Бог. Мы имеем дело с существом сотворенным! Но никак не с Творцом!
– Я чувствую исходящую от него благодать. Если я не прав, то как ты это объяснишь?
– Я не вижу в этом ничего странного. Он находится в каждом из нас, находится он и в том существе, о котором у нас идет речь. В нем он проявляется полнее, чем в нас… Впрочем, я лучше объясню это на примере. Хозяйка пригласила в дом гостей. Прекрасную вырезку весом в целых пять фунтов она оставляет на кухонном столе. Поболтав с подружками, она возвращается на кухню, с тем чтобы приготовить мясо, и вдруг, к своему ужасу, замечает, что мяса на столе нет! На полу сидит любимец семьи, огромный кот, тщательно вылизывающий себе шерстку.
– Кот все сожрал?
– Ты удивительно умен, Барни. Но позволь мне закончить свой рассказ. Хозяйка зовет гостей на кухню и рассказывает им о случившемся. Кто-то из гостей советует взвесить кота. Все, и гости, и хозяйка, к этому времени уже не совсем трезвы, и поэтому кота действительно начинают взвешивать. Оказывается, что он весит ровно пять фунтов. Один из гостей говорит: «Так вот она, ваша вырезка!» – Все соглашаются с этим, недовольна одна хозяйка – она никак не может понять, куда же запропастился ее кот.