– Послушай, детка. Я догадываюсь, что ты хочешь мне сказать, и я не желаю слушать это прямо сейчас. Уменя есть дела поважнее, к тому же клиент, как ты знаешь, всегда прав. А мой клиент требует, чтобы в рабочее время я занимался делом, а не личными разборками. Твое маленькое признание может и подождать.
Он знал, что говорит точь-в-точь так, как должна говорить самодовольная жаба, – в полном соответствии с ожиданиями Ронни. Но он готов был сказать и сделать все, что угодно, лишь бы она унесла свое чертовски соблазнительное тело из его отсека. Тут все способы хороши – пусть разозлится, и ей ничего не останется, кроме как уйти, хлопнув дверью.
Ее гневный взгляд пылал огнем – так что мог бы прожарить его до пяток.
– Отлично. Дай мне знать, когдаутебя будет для меня время.
В голосе ее звучал сарказм, на который полтора года назад она не была способна.
– Хорошо. А теперь, если ты не возражаешь… – И он кивнул ей на дверь.
Она резко отпустила его предплечье и повернулась к выходу.
– Не забудь про ленч с Джеком. Он ждать не любит, – бросила она напоследок.
Напоминание о том, что Ронни хорошо осведомлена о привычках Джека, не способствовало поднятию настроения.
– Ты не могла бы достать для меня карту, как добраться до ресторана, Ронни? Я все еще плохо ориентируюсь в городе.
Он лгал. Он прекрасно знал, куда ехать, и не сомневался в том, что ей это тоже известно, но ему хотелось ее уколоть, заставить немного пострадать за причиненные ему муки.
Она коротко кивнула и молча вышла.
* * *
Вероника скачала с Интернета карту и схему проезда к ресторану и отправила файл Маркусу по локальной сети. Назвав его жабой, она оскорбила всех обитавших на земном шаре амфибий. Он был хуже жабы. Он обладал душевной организацией скальной породы. Вероника едва удержалась от того, чтобы не ударить кулаком по клавиатуре.
Черт его дери! Даже камень, и тот мог быть чувствительнее, чем Маркус Данверс. Она наконец решилась рассказать ему об Эроне, а он не захотел ее слушать.
«Так почему ты не заставила его тебя выслушать?» – насмешливо поинтересовался внутренний голос, и Вероника заскрежетала зубами. Почему же она не довела дело до конца и позволила ему выпроводить ее из офиса, словно она была нерадивой школьницей, а он – директором школы?
Потому что, как ни старалась она убедить себя, что он имеет право знать о существовании собственного ребенка, сколько ни твердила себе, что не должна скрывать от него сына, получив отказ от аудиенции, она почувствовала облегчение. Она буквально дрожала от страха, думая о последствиях своего признания. И этот страх не шел ни в какое сравнение с тем, который она испытывала при мысли о возможности разоблачения ее прошлого.
Попытается ли он отнять у нее сына? Она вдруг поняла: ему не все равно, есть у него сын или нет. Его трогательный рассказ о ребенке Алекса и Изабел заставил ее отбросить все сомнения. Он так гордился ролью приемного дядюшки! Что он скажет, узнав, что давно сам стал отцом? Странно, но Вероника была почти уверена – роль отца не покажется Маркусу такой уж невыносимой. Он скорее обрадуется, чем расстроится.
Бросив в сторону соседнего отсека яростный взгляд, Вероника напомнила себе, что это обстоятельство нисколько не компенсирует полное отсутствие чувства такта и нормального человеческого участия в этом… в этой цементной жабе. Она не могла сравнить его с живым земноводным.
– Сильно сказано. Ты хочешь дыру прожечь в перегородке?
Вероника испуганно вздрогнула. В дверях стояла Сэнди. – Что?
Блондинка зашла в закуток.
– Окно между отсеками, безусловно, творческое решение. Но я думаю, что резать взглядом пластик под силу лишь супермену.
– У супермена было рентгеновское зрение, а не лазерное. – Она не знала этого наверняка. Эрон был еще слишком мал для субботних утренних мультфильмов, а Дженни вот уже много лет их не смотрела. – К тому же я не пытаюсь прожечь стену взглядом.
– Меня тебе не обмануть, – со смешком ответила Сэнди. – Кое-кто тебя здорово разозлил. Я ни разу не видела у тебя такого выражения. Обычно ты довольно хладнокровная девушка.
«Совершенный маленький робот», – с отвращением подумала Вероника. Интересно, могут ли роботы впадать в ярость и бить бывших любовников по голове канцелярскими принадлежностями, как этого очень хотелось ей? Тяжелый степлер подошел бы, как и ноутбук, – главное, чтобы предмет был достаточно твердым.
Сэнди засмеялась с притворным сочувствием.
– А теперь у тебя такой вид, словно ты раздумываешь, залпом тебе выпить шоколадный коктейль или потянуть удовольствие. Что творится у тебя внутри за обычно безмятежным фасадом?
Вероника развернулась лицом к монитору и от нечего делать кликнула свой почтовый ящик. Если Сэнди считает, что ей нечего делать, пусть себе треплет языком, сколько пожелает. Ответа ей не дождаться.
– Я далеко не бесчувственна, – все же выдавила из себя Вероника.
– Это видно. Моя мама всегда говорила, что в тихом омуте черти водятся. Правда, она говорила так о моем отце. Но теперь я понимаю – эта поговорка хорошо подходит и к скромным труженицам офисного фронта.
Вероника хотела зарычать. Не хватало только, чтобы Сэнди подвергала ее психоанализу!
– Я уверена, что мудрость твоей мамы куда лучше применима к ее мужу, нежели ко мне. Ты что-то хотела? – Черт! Она становится такой же грубой, как Маркус. Вероника нахмурилась и повернулась к Сэнди. – Ты, конечно, можешь заскочить ко мне просто так, поболтать. Но у меня сегодня очень много работы.
Вероника не солгала. В отделе не хватало администраторов, но лишняя нагрузка для нее всегда была только в радость.
Сэнди улыбнулась. Ее и без того красивое лицо засияло.
– Не переживай, подружка. Я вижу, что тебя совсем завалили. Хочешь, я возьму часть твоей работы на себя?
– Спасибо, нет, – вполне откровенно ответила Вероника.
Сэнди хрипловато рассмеялась.
– Ну, должна сказать, что ты кругами ходить не любишь. – Лицо Сэнди приняло хитровато-задумчивое выражение. – Неужели тут не обошлось без того парня, что работает за стенкой?
Вероника почувствовала, как краска заливает лицо, и поспешила отвернуться к экрану компьютера. Ничеговдохновляющего в своем почтовом ящике она не обнаружила.
– С чего это ты взяла?
Сэнди обошла закуток Вероники, остановившись возле висевшего на стене календаря.
– Ты явно была с ним знакома раньше. Знаешь ли ты о нем что-то такое, что не известно остальным? Ну, например, что он здесь не только для исследования возможной экспансии…
Сэнди произнесла последнюю фразу, многозначительно понизив голос.
Вероника просмотрела текущую почту, убедилась, что ничего неординарного от нее не требуется, и вновь подняла глаза на гостью: