Лахлан равнодушно пожал плечами.
– Как я уже сказал, на остров меня привела лишь забота о благополучии сестры.
– Тот воин Синклеров, которого мы оставили, когда забрали женщин, должен был передать, что Кэт предстоит выйти замуж за Друстана, – так же лениво ответил Лахлан.
– Передал. Зная тебя, можно было не сомневаться, что план осуществится полностью. И все же хотелось убедиться, что с Кэт все в порядке, что она не унижена и не в заточении.
– И она сказала тебе, что довольна браком, – перебил Друстан. Оказывается, во время ссоры он все-таки позволил жене оправдаться хотя бы в этом.
– Да, – подтвердил Талорк, – так же как и твоя сестра.
Друстан кивнул, а Кэт взглянула на мужа и улыбнулась.
– Однако Ульф уверял, что на самом деле все обстоит иначе. Твердил, что Кэт выдали замуж силой. – Голос Талорка задрожал от гнева, даже несмотря на то что он знал правду. – Говорил, что сестра мечтает вернуться домой, но ее держат взаперти, чуть ли не в тюрьме.
– Наглая ложь! – воскликнула Кэт.
– Неужели? – ехидно уточнил Талорк. – Так, может быть, и на остров ты приплыла по собственной воле, как Сусанна на наши охотничьи угодья?
Друстан сделал шаг вперед.
– Признаю: ее привезли силой, однако обращались вполне достойно. Теперь же она моя супруга и вполне довольна жизнью.
– Не хочу уезжать, – жалобно пискнула Кэт. – Я же теперь Балморал!
– Таково твое слово, – констатировал Талорк и обратился к Лахлану. Трудно было понять, как он относится к событиям. – Я не стану извиняться за несоблюдение древнего закона стаи. Сусанна поступила так, как приказал ей твой брат, Балморал, а ты отомстил по-своему, не зная всей полноты фактов. Вождю следовало бы сознавать опасность, в которую поставил клан этот человек. Ты виновен.
Кэт побледнела от ужаса. Друстан, казалось, готовился в любую секунду вцепиться Талорку в горло.
Однако Лахлан лишь вздохнул. Вздох получился печальным, усталым, и Эмили положила руку на спину любимого, чтобы хоть немного поддержать.
Он оглянулся через плечо, словно что-то разыскивая, хотя Эмили так и не поняла, что именно. Потом снова повернулся к Талорку и остальным.
– Мне следовало почувствовать и зависть брата, и безумную жажду власти. Он, разумеется, старался скрыть мрак души, но время от времени зловещие симптомы болезни прорывались, и я обязан был их заметить.
Эмили с восхищением приняла способность Лахлана признать собственную ошибку. Подобной силой характера обладали немногие из тех, кому удалось занять высокое положение и получить реальную власть. И все же и сама ошибка, и ее причины тревожили и даже пугали. Ведь если Лахлан не осознает необходимость немедленных мер, угроза Ульфа вполне может повториться, причем из совершенно неожиданного источника. И в следующий раз дело зайдет слишком далеко – настолько, что спасти положение окажется невозможно, как в случае с Макалпином.
– Ты не обратил внимания на исходившую от Ульфа угрозу лишь потому, что он человек. Не верилось, что он может тягаться силой с криктом, а уж тем более обмануть тебя. Но, как видишь, все оказалось иначе.
– Спасибо за мнение, Эмили, – сухо заметил Лахлан.
– Убеждение в собственном превосходстве поставило под удар и тебя самого, и весь клан, – не сдавалась Эмили.
Талорк рассмеялся:
– А у женщины острый язык, правда?
– Без обиняков, конечно, однако говорит чистую правду, – вздохнул Лахлан. – Надо признаться, такое часто случается.
Эмили восприняла поправку с благодарностью. Приятно было услышать и о том, что правда нередко оказывается на ее стороне. И все же в душе осталась боль жестокого и несправедливого обвинения в распутстве. Да, именно греховным опытом неожиданно обернулась та страсть, которую он сам преднамеренно разжег в невинном теле. Вожди, возможно, и были готовы прекратить вражду без лишних извинений, но она – ни за что на свете. Лахлану еще предстояло просить прощения.
– Англичанка заявила, что скорее выйдет замуж за козла, чем за меня. Так, оказывается, ты козел? – полюбопытствовал Талорк, даже не пытаясь скрыть иронию.
– Намерен им стать в ближайшем будущем.
– Нет!
– Рад слышать, – признался Талорк, не обратив ни малейшего внимания на возглас Эмили. – С тех пор как малышку прислали в Шотландию в качестве моей невесты, я за нее в ответе. Горячего желания жениться не испытываю однако и на растерзание не отдам. Потребую обидчика к ответу.
Удивительно, но Лахлан кивнул, словно поверил, что Талорк говорит от чистого сердца.
– Прежде чем вернуться домой, мне хотелось бы увидеть свадьбу своими глазами. – На сей раз голос Синклера звучал крайне серьезно, без тени юмора. Ситуация становилась напряженной.
Эмили выскочила из-за спины Лахлана, уставилась на Талорка горящими от гнева глазами и закричала:
– Не выйду за него замуж! Ни за что!
– Так, значит, ты хочешь выйти замуж за меня?
– Вы и сам прекрасно знаете, что это не так! Ни один из вас на мне не женится!
– Предпочитаешь, чтобы я немедленно объявил Балморалу войну?
– Не говорите глупостей! Вы не станете воевать из-за меня! Не забывайте, что я англичанка!
– До тех пор пока ты в Хайленде, я обязан заботиться о тебе. А моя честь – отличный повод для битвы.
– Не горячись, Талорк! – с отчаянием в голосе вступила в разговор Кэт. – Они еще не были близки.
– Но я видел их в воде – обнаженными!
– Это ровным счетом ничего не значит, – поспешила заверить Эмили. – Вот вы сейчас тоже без одежды, но я не в ваших объятиях.
Лахлан издал глухой звук, больше всего похожий на устрашающее рычание разъяренного зверя.
Впрочем, Талорк не счел нужным заметить воинственную реакцию – точно так же как несколько минут назад не обратил внимания на эмоциональное восклицание Эмили.
– Думаю, твой отец придерживается иного мнения, – спокойно возразил он.
– Надеюсь, вы не собираетесь сообщить ему о моем отказе? – Эмили похолодела от ужаса.
– Я собираюсь стать свидетелем брачной церемонии или объявить войну, – невозмутимо провозгласил Талорк.
Эмили оглянулась, инстинктивно надеясь на помощь, но никто даже и не думал оспаривать безумное заявление дикого горца. Волнение и страх в карих глазах Кэт недвусмысленно говорили, что она нисколько не сомневается в серьезности намерений брата и очень боится, что Лахлан откажется исполнить волю соперника.
– Но ты же не хочешь на мне жениться! – с надеждой повернулась Эмили к Балморалу.