— Ваш отец также не намеревался говорить вашей матери о Королевском Сокровище, но он сделал это.
— Я не мой отец, — прорычал Талорк.
Осгард все еще горевал по поводу предательства его прежнего лэрда, но никто не мог представить, как мучительно было подчиняться этому человеку как господину, осознавая, что все уважение и восхищение им улетучились в одну ночь. Никто, кроме Талорка.
— Наша леди не знает, что она — твоя пара? — спросил Найэл, нахмурившись.
— Она думает, что это означает, что мы — истинные друзья. — И Талорку не казалось это ненормальным. Абигейл была человеком. Она, так или иначе, не поняла бы.
Факт в том, что ее сестра, которая связала себя с Лахланом Балморалом, не была той, кого Талорк хотел бы познать ближе.
От слов лэрда Осгард захохотал:
— Англичане — глупцы.
— Что глупого в том, что женщина не правильно поняла слово, у которого есть больше чем одно значение? — спросил Найэл. — Обманывать свою истинную половинку не делает чести.
— А я и не намереваюсь. Она не одна из нас, она не должна знать, что она что-то большее, чем моя жена. Это все, что от нее ожидается, как от человека.
Найэл выглядел совсем не убежденным.
Осгард, нахмурившись, посмотрел на грозного воина:
— Она, наверное, запутала вас в сетях своего обмана.
— Наша леди не такая. Она невинная и добрая. — Найэл скрестил руки на груди, становясь в позу меня-никто-не-сдвинет. — Я считаю ее своим другом.
Барр задохнулся.
— Она не боится меня. Она думает, что я романтичный и добрый. — Найэл закатил глаза. — Она видит в людях только лучшее. Это странно привлекательная черта. Вы сами сможете в этом убедиться.
Осгард запыхтел от гнева, как только может старый шотландец.
— Я вижу, что девчонка тебя и лэрда просто одурачила.
— Она совсем не похожа на Тамару, — настаивал Талорк, понимая, что сам верит в эти слова. — Она никогда не предаст меня так, как это сделала жена моего отца.
— Ваш глупый отец тоже этому верил.
— Хватит! — Талорк многое спускал Осгарду, но это зашло уже слишком далеко. Он поднялся и подошел к старику: — Мой отец был твоим лэрдом. Он совершил ошибку, доверившись не той женщине — и заплатил за это своей жизнью. Меня это научило и я не повторю подобной ошибки. Вам должно быть достаточного моего слова, чтобы принять этот факт. Оскорбляя его память, что ты только что сделал, ты оскорбляешь звание лэрда, которое он носил.
— Лучше оскорбить кого-то, чем смотреть, как этот клан предаст еще одна коварная англичанка. И я не буду молча наблюдать за этим.
— В моей суженой нет никакого коварства! — прорычал Талорк, чувствуя, как его глаза меняются и мир становится черно-белым.
Осгард вздрогнул, и все краски сбежали с его морщинистого лица:
— Я только беспокоюсь о клане, — сказал он с намного меньшей напористостью, чем прежде.
Талорк уважал побуждения старого шотландца:
— Я буду защищать своих людей, как я это делал с самого начала своего правления. Но знайте одно. Мой волк также стремиться защищать и свою пару.
Осгард неохотно кивнул, а затем вздохнул:
— Я не хотел говорить вам дерзости. Вы для меня, как сын, которого я потерял в том кровавом, пламенном сражении, вы — мой лэрд, и я уважаю и ваши решения, и ваше обязательство перед кланом.
Слова были признанием от старого воина, и Талорк выслушал их с уважением, которого они заслуживали, наклонив голову и положа кулак напротив сердца.
Хотя было уже далеко за полдень, когда они прибыли в замок Синклеров, Абигейл отклонила предложение Гуайэра вздремнуть перед ужином:
— Я бы хотела осмотреть небольшую рощу и нижнюю стену замка, если ты не против меня проводить.
— Я был бы рад.
Абигейл улыбнулась:
— Ты очень любезен. Ты же знаешь, что я англичанка?
— Вы были англичанкой. Теперь вы жена нашего лэрда и это делает вас одной из Синклеров.
— Так же говорил и Талорк, когда мы ехали сюда.
Гуайэр кивнул:
— И это правда.
— Я надеюсь, что и другие члены клана думают так же, — проговорила Абигейл, хотя она все же немного сомневалась относительно этого.
Однако девушка была приятно удивлена, обнаружив, что большинство людей было весьма дружественно настроено, когда Гуайэр представлял ее. Они встретили группу женщин, которые пряли шерсть, собранную от овец, которыми владел клан. Они окрашивали шерсть и ткали из неё пледы с расцветкой клана Синклеров, а так же как пледы других расцветок для торговли с кланами на собрании, которое проходит два раза в год.
Единственным зданием во внешней стене замка, которое было больше, чем прядильня, была кузница. Абигейл была рада узнать, что кузнец Магнус, был женат на женщине, которая была родом с клана, где жила сестра Абигейл. Она была просто счастлива, когда Магнус позвал свою жену из дома позади кузницы, чтобы та поприветствовала молодую жену лэрда.
Сусанна, очаровательная женщина с милой улыбкой, тепло приняла Абигейл:
— Я уверена, что среди членов клана вы найдете много друзей, как случилось со мной, когда я сюда приехала.
— Спасибо.
Разговорившись, они начали вспоминать о членах семьи Сусанны в клане Балморала, и Абигейл проговорила:
— Я привезла подарки Эмили, но не знаю, когда смогу ее навестить. Часто ли ходят туда посыльные?
— Не чаще, чем это необходимо, — ответил Магнус лаконично.
— Лэрды одобрили наше посещение острова после следующего полнолуния, и я смогу проведать свою семью, — сказала Сусанна с улыбкой. — Моя мать очень хочет увидеть наших детей.
— Это замечательно, — улыбнулась Абигейл.
— Теперь клан Синклеров твоя семья, — терпеливо пояснил Магнус жене.
— Но я не собираюсь притворяться, что моя мать, мой брат и его жена больше не существуют только потому, что я вышла замуж за одного из отшельников клана Синклеров.
— Это мы — отшельники? Балморалы живут на острове одни, без других кланов.
— И это тот остров, который ты не прочь посетить. Тебе там нравиться охотиться.
Магнус не ответил, но Абигейл не тревожилась по поводу спора пары. Она была более чем кто-либо искусной в чтении языка тела, и ей было ясно, что кузнец и его жена не ссорились по настоящему, а просто подшучивали друг над другом.
Сусанна закатила глаза и обратилась к Абигейл:
— Я вела к тому, пока мой муженек меня так грубо не прервал, что, если вы не против, мы могли бы передать подарки вашей сестре.