Финистер всеми силами стремилась заслужить почет и уважение. Поэтому ей гораздо больше импонировало рассказывать людям о своих успехах, чем сообщать о неудачах. Девочке нравилось, когда ее хвалят.
Увы, это случалось не так уж часто, поэтому она из кожи вон лезла, чтоб заслужить похвалу.
Учителя осознанно подогревали это стремление в детях. Мама внушала им, что очень важно не утратить стремление к победе, ведь впереди нелегкая борьба с королем и королевой, у которых было все: богатство, множество солдат и даже такие люди, которые, подобно Финни и ее семье, могли читать чужие мысли. Этих девочка ненавидела всей душой, еще бы — ведь они должны были сражаться на их стороне! Мама окрестила этих королевских приспешников метким словечком — «предатели». Она также строго-настрого запретила рассказывать кому-нибудь из соседей об их планах свержения королевской семьи. Никто и никогда не нарушал этого правила. Односельчане продолжали считать Папу и Маму милыми и самоотверженными людьми.
Они поражались щедрости и заботливости, с которой те выхаживали брошенных сирот, воспитывали в них трудолюбие, более того, обучали чтению и письму, чтобы в будущем дети могли заработать себе на жизнь, не отбивая куска хлеба у других.
Однако, похоже, крестьянская детвора не разделяла восхищения своих родителей. Финни хорошо помнила первую поездку в город. Малышка была так возбуждена, что едва могла устоять на месте, пока Дори повязывала ей чепчик.
— Запомни, Финни, не ввязывайся в ссоры, не позволяй чужим детям разозлить тебя, — наставляла ее старшая сестра. — Пообещай, что как бы они ни выводили тебя, ты не покажешь им свои мысли. И не сделаешь попытки навредить им, как бы тебе этого ни хотелось!
Эти слова слегка остудили радостный пыл Финистер.
— Обещаю, Дори, — девочка глядела на сестру широко раскрытыми глазами, сердце ее сжалось от недоброго предчувствия.
— И ты должна пообещать мне, что никто и никогда не узнает о твоей способности читать чужие мысли и двигать предметы.
— Но почему? — удивилась Финни.
— Видишь ли, милая, большинство людей не умеют делать это. Если они выяснят, что мы обладаем такой способностью, то станут завидовать нам, бояться и даже могут попытаться как-то навредить нам. Пообещай мне, родная!
— Обещаю, — упавшим голосом проговорила девочка: день, казалось, померк вокруг. Она чувствовала себя так, как будто уже сделала что-то дурное.
Впрочем, когда они вышли из дома и уселись в повозку, хорошее настроение вернулось. Финни было не усидеть на месте, и она неожиданно начала пританцовывать. Дори не удержалась от смеха при виде такой детской непосредственности и стала отбивать такт каблуками.
Финистер никогда не доводилось раньше видеть столько высоких домов вместе. Она прильнула к руке Ормы, глядя во все глаза и вдыхая смесь необычных запахов.
Девочка рассматривала яркие, заманчивые вещи на прилавках под навесами. Нет, она знала, что те шероховатые зеленые и желтые штуки были, скорее всего, овощами, а красные и зеленые — фруктами, но как назвать вон те пухлые цветные стопки на третьей полке?
— Орма, что это? — спросила она.
— Это? — Орма проследила, куда показывала девочка. — Это же одежда, глупышка! Просто много разной одежды.
— Все это — одежда? — она в удивлении уставилась на прилавки. Качество и цвета радовали глаз, это было куда красивее той мрачной, серой и черной, материи, которую ткали дома старшие девочки.
— О, посмотри! Вон там — столяр-краснодеревщик! — ткнула пальцем Орма.
Финистер поглядела и не нашла ничего увлекательного в лицезрении старика, выскабливающего стружку из каких-то деревяшек с помощью странного двуручного ножа. Хотя, надо признать: стоявшие вокруг столы и стулья выглядели гораздо красивее тех, что мастерил Папа.
— Ня-ня-ня! Маленькие подкидыши!
Девочка удивленно посмотрела на четверку богато одетых мальчиков, корчивших им рожи. Орма выпрямилась так, что стала выше ростом, и решительно отвернула голову Финистер.
— Не смотри, Финни. Не обращай никакого внимания!
— Брошены мамой, не знакомы с папой! — насмешливо распевали двое мальчишек.
— Если б я была знакома с их родителями, эти гаденыши узнали бы почем фунт лиха! — бросила Орма.
Краешком глаза Финни видела Рею и Агнессу: уставились прямо перед собой, подбородки вздернуты.
— Убирайтесь прочь отсюда! — еще двое из четверки присоединились к дразнилке. — Убирайтесь поскорей, поищите матерей!
Как ни странно, Финистер чувствовала угрозу, исходящую от мальчишек. Их мысли совсем не были милыми и добрыми, они причиняли девочке нестерпимую боль. Они порождали в ее голове такие уродливые картины, что Финни вздрогнула от отвращения.
— Закрой свой мозг! — пробормотала заметившая это Орма.
Финистер стала привычно думать о яблоках. Это было нелегко с той грязью, которую излучали мальчишки, но она справилась: перед ее мысленным взором были только яблоки, ну, может, еще парочка груш.
— Точно, отвернитесь от нас, — выкрикнул один мальчишка, — как ваша мамуля сделала с вами!
Финни внезапно почувствовала, как горячо стало ее лицу. Не понимая, в чем дело, она взглянула вверх и увидела, что Орма и Агнесса тоже покраснели.
— Эй, дитя любви, как насчет поцелуя! — продолжал паясничать маленький паршивец.
— Ну, ладно! — разозлилась Орма. Она обернулась и скомандовала:
— Пойдем, Агнесса!
Финни в удивлении глядела, как сестры, протянув Руки и скривив губы, бросились к мальчишкам. Оттуда послышались вопли отвращения, но мысли… Теперь мозги обидчиков источали страх, мальчишки бежали.
Маленькая Финистер радостно закричала и захлопала в ладоши.
Сестры вернулись с красными лицами, но довольно улыбаясь.
— Хорошо, что они еще маленькие, — сказала Орма, вновь беря малышку за руку. — Никогда даже не пытайся проделать такое с взрослыми парнями!
— А почему? — спросила девочка.
— А потому, что они могут и сами поцеловать тебя! — отрезала сестра.
— Фу! — идея целоваться с кем-то, чей мозг устроен так отвратительно, ужаснула Финистер.
Она решила никогда не пробовать.
— А, вот вы где!
Финни оглянулась и увидела, что к ним направляется улыбающийся Папа с мальчиками.
— А мы продали поросят по очень хорошей цене, а зерно — еще лучше! — похвастался Папа. — Вперед, детвора! Всем — по леденцу!
Леденцы были замечательно сладкие, все смеялись и шутили. Затем, пока взрослые пили из кружек что-то пенящееся, дети глазели на акробатов, дававших представление на городской площади. А потом был еще спектакль с марионетками и менестрель со смешными песенками. Все так веселились, что Финни почти забыла о мерзких мальчишках.