Старшие дети в семье Мамы и Папы хорошо знали, как выстроить блок против эротических эмоций, бьющих ключом на празднике летнего солнцестояния. Они оставались невозмутимыми, когда стемнело, на поляне запалили костер, и пришло время выпивки и танцев.
Юные парочки одна за другой исчезали из круга света, но их переживания не затрагивали семейство эсперов.
Эти подростки могли закрыться даже от эмоций других телепатов — своих братьев и сестер, что уж говорить о местных влюбленных! И хотя в эту ночь сама атмосфера, казалось, была пропитана запахом мускуса. Мамины и Папины питомцы вели себя на редкость благовоспитанно.
Поэтому все семейство испытал настоящий шок, когда, невзирая на воздвигнутую защиту, их сознание уловило постощущения чьего-то оргазма.
Подростки оглядывались друг на друга сначала с изумлением, затем — со страстным вожделением, так как навязанные им переживания вызвали к жизни и их собственные желания.
Мама, пусть и не была телепатом, но глаза позволяли ей видеть, а накопленный опыт — делать соответствующие умозаключения.
— Орма, что это? — обратилась она к своей приемной дочери.
— Кто-то очень неплохо провел время, — вздохнула та. — Кто-то из очень мощных проецирующих телепатов. Если эти двое не из нашего семейства, то им, несомненно, следовало бы податься к нам.
— Подозреваю, что они — из наших, — Мама была мрачнее тучи.
Она скомандовала:
— Орма, ты и Джейсон соберите детей, особо позаботьтесь о младших, а мы с Папой должны выяснить, что происходит.
И она заспешила к веселящейся толпе в поисках мужа.
— Похоже, нас можно поздравить с большим успехом, Папа. Гораздо большим, чем мы думали, — сказала она, когда нашла его.
— Нас и еще кого-то, — согласился с ней Папа. — Думается, лучше поспешить на ферму. Мама, пока они не слишком преуспели в своем приятном времяпровождении.
— Да, и не посчитали это действительно приятным времяпровождением, — Мама выглядела озабоченной. — Не могу допустить даже мысль, что кто-то из наших воспитанников отойдет от общего Дела ради создания собственной семьи.
— Да уж, трудно представить себе более пустую трату времени и сил, — поморщился Папа. — Ладно, давай поторопимся. Хотя, откровенно говоря, думаю, что мы напрасно переполошились, в конце концов, не первый раз уже сталкиваемся с подобным.
И они уехали на своей повозке, прокладывая путь сквозь густое облако гормональных эманации. Веселье Достигло своей кульминации, и все люди вокруг, даже нетелепаты, неосознанно ощущали накал полового влечения.
Это было чересчур, даже для подобного праздника.
Долго еще среди поселян ходили легенды об этой короткой летней ночи.
Мама с Папой подъехали к ферме как раз вовремя, чтоб увидеть, как Финни с Орли выходят из амбара: рука об руку, глаза лучатся от счастья. Парочка остановилась в лунном свете и слилась в долгом поцелуе.
Папа выпрыгнул из повозки и, едва сдерживая гнев, зашагал к ним.
— Хотел бы я знать, чем это вы двое тут занимаетесь?
— Да еще прилюдно! Хорошенькое дельце! — подхватила Мама. Она спешила к ним, придерживая подол на ходу. — Ведь ваши братья и сестры все время по дороге в город чувствовали вашу похоть! С таким же успехом вы моги бы встать и во всеуслышанье поведать о своих планах перед их отъездом!
Финни побледнела и отшатнулась — гнев Мамы напугал ее. Орли старался сохранять самообладание, но и в его лице не было ни кровинки.
— В жизни не слышала ни о чем подобном! — продолжала распекать их Мама. — Вот уж правда: яблочко от яблони… Вы такие же мерзкие, как ваши кровные родители!
— Ты-то должен был держать себя в руках, Орли! — напирал Папа. — А вместо этого, ты ни о чем, кроме своего удовольствия, не думал, да еще и Финни втянул в это!
— Но, Папа… Мы только…
— И не пытайся оправдаться! — прогрохотал Папа. — Мы сто раз говорили о том, как отвратительно поступили ваши родители. В церкви монахи каждое воскресенье твердят вам, что это грех! Так что можешь не прикрываться своим незнанием!
— Себялюбивые! Развратные! Омерзительные! — разразилась гневной тирадой Мама.
И пошло, и поехало: Папа начинал браниться, как только Мама умолкала, чтоб перевести дух. Затем, когда он выдыхался, снова вступала Мама. Они все ругались и ругались — полчаса, не менее, ни на миг не замолкая. Во всеуслышанье было объявлено, что Финистер и Орли — ужасно неблагодарные порождения своих похотливых, морально разложившихся родителей. Не иначе, как им самим суждено идти по этому скользкому пути неразборчивости до печального конца! Оба — и Мама, и Папа — с удовлетворением заметили, что в какой-то момент Орли выпустил руку Финни, и та немедленно спрятала пальцы в складках юбки. В конце концов девушка разрыдалась так сильно, что едва не упала. Орли потянулся поддержать ее, но она отшатнулась от недавнего возлюбленного. Похоже, цель была достигнута! Мама прервала свою страстную речь и привлекла зареванную Финни к себе на грудь.
— Ладно уж, что сделано, то сделано. Но никогда — ты меня слышишь, Финни — никогда больше не занимайся этим с другим телепатом!
Она бросила гневный взгляд на приемного сына.
— А ты уходи, Орли, и не смей показываться ей на глаза в течение месяца!
Орли вконец был сражен: он отвернулся с опущенной головой, ссутулившись под тяжестью своей вины.
Папа обнял его за плечи и повел к ручью мыться. Мама же какое-то время еще продолжала успокаивать Финни, а затем ушла с ней в дом. Она наполнила медную лохань горячей водой, и Финни плакала, сидя в мыльной пене.
— Тебе стыдно, и это правильно! — пожала плечами Мама, затем примирительно добавила, — Ладно, слезами горю не поможешь, Финни. Пролитое молоко не собрать обратно в кувшин. Мы с Папой пообещаем ничего не говорить вашим братьям и сестрам, если ты поклянешься никогда больше не заниматься этим с кем-то вроде тебя самой.
— Я клянусь, Мама! — пылко воскликнула Финни, в эту минуту она безоговорочно верила в данное обещание, каждой каплей крови в своих жилах!
В то же время на берегу ручья Папа подал Орли полотенце, чтоб тот обсушился.
— Ладно, парень, замнем дело, как будто ничего не было, — великодушно предложил он. — Не стоит об этом знать никому, кроме меня и Мамы — ну, и Финни, конечно. А теперь поехали обратно, иначе твои братья и сестрички пересчитают всех по носам и живо сообразят, кого не хватает.
Вчетвером они сели в повозку и снова отправились в город. Финни и Орли сидели сзади, потупившись и отодвинувшись друг от друга как можно дальше. Внушение не прошло втуне: они ощущали себя такими развратными и омерзительными, что не смели поднять глаз.
Это была самая долгая поездка в жизни Финистер.
Естественно, живя в одном доме, они не могли не видеться, но каждый раз при встрече трусливо и виновато отводили взгляды. Разговаривать с братьями и сестрами тоже не хотелось — повсюду им чудились обвиняющие взгляды. Финни как-то не задумывалась, что ведет себя в точности, как Орма два года назад, или как Рея — всего год назад. И, уж конечно, по малости лет Финни в свое время не заметила, как довелось Дори проходить через аналогичное испытание.