— Очистить от равнинных жителей? — изумилась Ртуть.
Ей, разбойнице, не могли даже прийти в голову такие глобальные перспективы вольной жизни.
— Да. Оттуда начнет свое движение армия колдуна, — отозвалась Алуэтта. — И когда она уйдет на завоевание остальных земель, равнина останется горцам — так им обещал колдун. А они говорят, что издревле этой землей владели их предки.
Ртуть пожала плечами:
— Может оно и так — не в первый раз мирные поселяне бунтуют и готовы встать под любые знамена, когда речь заходит о таких вопросах, как отцовские земли.
— Возможно, — откликнулась Корделия, — но они глупцы, если думают, что армия победителя вернет им эту территорию. Не для того начинаются войны, чтобы потом раздавать завоеванные земли направо и налево.
Все новое подгребет под себя новый властитель края.
Так уж повелось.
— Это уж точно, — Ртуть обернулась к Алуэтте и вкрадчиво спросила:
— Но ты же была атаманшей этой шпионской организации убийц — как же ты могла этим не воспользоваться? Такой случай упустила!
Гнев закипел в груди Алуэтты:
— Я больше не имею с ними ничего общего. И кем бы я ни была, простолюдином или родственницей дворянина, я буду сражаться за то, что принадлежит мне по праву!
— Верно сказано! — одобрила Ртуть. — А что, если собственность, которую ты так горячо отстаиваешь, украдена?
— Что если в самом деле", — парировала Алуэтта, — ты к тому же бывшая атаманша разбойников?
Ртуть показала ей все свои белоснежные зубы.
— Но тебе и в тысячу лет не нажить того, чего добилась я!
— Всего-то в тысячу? — откликнулась Алуэтта. — Я надеюсь прожить гораздо больше. Когда на свете не станет уже многих… — тут у нее заныл низ живота, она почувствовала, что теряет самообладание, и их хрупкое перемирие под угрозой — но гордость не позволяла идти на попятный.
Ртуть только плечами пожала.
— Сотню — может быть. Я не доживу, чтобы увидеть это. Пусть мои дети сражаются за то, что завоевала их мать!
Алуэтта уставилась на нее, как завороженная. Как хорошо эта Ртуть умела держать себя в руках!
— А что если у них не будет прав — отстаивать свое? — вмешалась Корделия.
— Да ну? — фыркнула Ртуть. — Мы же говорим об армии завоевателей, леди! Зачем им ваши права?
Алуэтта кивнула.
— Права определяют завоеватели. Они оставляют их тем, кто не принял участия в сражении или слишком поздно пришел к дележу.
Корделия поежилась:
— Увы — бедная земля и несчастные горцы, которых так жестоко подставляют! Надо найти этого злодея Занплоку. Хотя бы узнать, кто это!
— И где мы будем искать этого коварного волшебника? — спросила Алуэтта.
— Наверняка где-то в тумане, порождающем монстров, — ответила Ртуть. — Пока не было в наших землях этого пришлого колдуна, не было и тумана. Как только мы услышали о Занплоке — тут же возникли и огры.
Ей такая логическая связь представлялась вполне убедительной.
— Но где его искать? — развела руками Корделия. — Туман может быть везде: и на земле, и на воде, и, если хотите, в горах.
— Может этот туман появляется там, где появляется колдунья? — Корделия показала на Алуэтту.
Та вспыхнула, ибо не любила, когда ее так называли.
— Если они несли Алуэтту прямиком в эти туманы…
— Тогда мы можем их выследить, — закончила за нее Ртуть. — Надо только поймать одного и допросить как следует.
— Прекрасно!
Ртуть похлопала по ножнам.
— Давайте нападем на след этих горцев, леди, и в пути подумаем над доводами, которые могли бы убедить их рассказать нам все, что им известно.
Корделия желчно посмотрела на ее ножны.
— Мы так и сделаем, если ты перестанешь постоянно навязывать свое мнение.
— А просто останешься с нами, — закончила Алуэтта с улыбкой, в уголках которой притаилась змея.
— Наши вопросы будут поубедительнее твоего меча, — торопливо пояснила Корделия.
Алуэтта оглянулась по сторонам, на пики гор и указала на одинокое приземистое деревце.
— Вон оттуда они пришли.
Ртуть, посмотрев под ноги, кивнула:
— Память у тебя работает исправно. Передай ей от меня спасибо. Следы налицо.
Сложив ладони у рта, она издала звук, походивший на ржание. Окрестности отозвались эхом — и пара лошадей вышла из-за деревьев.
— Отчего же вы пешими бросились в бой? — удивилась Алуэтта.
— Главное — неожиданность, — пояснила Ртуть. — А наши кони привлекли бы ненужное внимание раньше времени, и атака могла сорваться. Садись вперед, леди.
Забирайся в седло — и за ними!
Алуэтта пригорюнилась. Не очень-то ей хотелось скакать на одном коне с той, что постоянно в ней сомневалась, изводя подковырками и намеками, но ничего не возразишь — со стороны Ртути было мудрым посадить ее вперед, не допуская врага за спину.
Тихое доверчивое ржание, подкрепленное уверенным стуком копыт, послужили ей ответом на все сомнения.
Затем и ее собственная лошадь, сминая траву, поскакала ей навстречу, издалека безошибочно опознав хозяйку.
— Она потеряла мой след среди горских запахов, — радостно объяснила Алуэтта, — и потому только сейчас смогла отыскать меня.
— Да и тебе было не до того, — сухо заметила Ртуть. — Ну, дамы, в таком случае, по седлам.
Они пустились вниз по склону холма, причем Алуэтта заметила, что остальные стараются держаться поодаль — и за ней. Никто не хотел пускать ее себе за спину. Вздохнув, она решила, что они боятся, как бы из-за слабости после плена она не свалилась с лошади.
Через несколько минут Алуэтта прищурилась и посмотрела на небо.
— Что там такое? — озабоченно спросила Ртуть.
— Мы направляемся к югу, — сказала Алуэтта, а прежде этого, шли с Грегори в северном направлении.
Это смутило и решительную разбойницу.
— Вообще в этом есть определенная доля смысла, если горцы пришли из того места, где они поджидали вас в засаде — А если нет? — Алуэтта вздохнула:
— Ну, что ж, придется до поры до времени поворачивать вспять. Надеюсь, что эти следы приведут хотя бы в их логово.
— Возможно и приведут, — сказала Корделия, — но логово должно быть неподалеку от места засады.
— Тогда зачем они отнесли меня туда?
Три женщины впали в молчание, поглядывая друг на друга, на окрестности, и пытаясь сообразить, что же делать и как решить эту загадку.