— Может быть, нам удастся раздобыть новую одежду на краю пустыни, — предположила Балкис. — А меня очень освежило купание.
— И меня тоже, по правде говоря, — кивнул Антоний и блаженно потянулся, но тут же замер и недоуменно сдвинул брови. — Как странно! Почему-то я совсем не голоден, хотя ничегошеньки не ел!
— Может быть, просто выпил слишком много воды? — ветре-воженно спросил Паньят.
— Наверное, — согласилась Балкис. — Но быть может, эта вода еще более волшебна, чем мы думаем. Я тоже не голодна. Пойдемте наполним бурдюки. Если эта вода и вправду так хороша, нужно набрать побольше!
Странники наполнили бурдюки, улеглись на песок в тени у камня и уснули крепким сладким сном. Проснулись они после захода солнца и изумленно огляделись по сторонам. Первым дар речи обрел Антоний.
— Куда же подевался наш оазис? — озадаченно вымолвил он. На многие мили вокруг простиралась пустыня.
Балкис очнулась и вытаращила глаза. Она ничего не могла понять. Ведь она помнила: они пришли в очередной оазис, выкупались и напились вкуснейшей воды, а потом легли спать.
— Неужели кто-то перенес нас в другое место, пока мы спали? — озадаченно проговорила она. — Нет ни пальм, ни озера, даже лужицы не осталось!
— А камень остался, — заметил Антоний и, оглянувшись, посмотрел на валун, в тени под которым они спали. — Он — точно такой же, каким был вчера.
Балкис тоже обернулась, внимательно осмотрела камень и кивнула:
— Это верно. Камень тот самый.
— А не мог кто-то перенести в другое место нас вместе с! камнем?
— Это трудно было бы сделать, не разбудив нас, — возразила Балкис. — Если, конечно, тут не замешано могущественное волшебство.
— А для того чтобы заставить оазис исчезнуть, могущественного волшебства не нужно? — спросил Антоний.
Балкис резко взглянула на него, но вопрос был задан без насмешки — Антоний выглядел растерянно. Девушка задумалась.
— Нет, для такого нужны еще более сильные чары, — сказала она. — Но мы при этом могли и не проснуться.
— Как это так? — недоуменно глядя на нее, вопросил юноша.
— Если кто-то сотворил этот оазис силой волшебства, — стала рассуждать Балкис, — то этому магу нужно было всего лишь сделать так, чтобы за день, пока мы спали, чары развеялись, мираж исчез.
— Если это был мираж, — покачал головой Антоний, — то уж очень он получился убедительный. Я до сих пор ощущаю, как вода прикасается к моей коже, помню, какова она на вкус… — Он нахмурился. — Хотя… Вода была разной по привкусу, и это как раз могло быть обманом. Как бы то ни было, теперь я не чувствую ни жажды, ни голода.
Он поднял с песка бурдюк, дабы подтвердить свои слова, и выпучил глаза. Кожаный мешок был пуст.
— Очень странно, — нервно проговорил Паньят. — Мне этот оазис был незнаком, и вот теперь он вдруг исчез. Думаю, нам лучше поскорее уйти отсюда. Пойдемте, поспешим к следующему оазису!
— Точно, надо поспешить, — согласился Антонии. — Будем надеяться, что тот оазис — на своем месте и что он — настоящий!
Трое странников продолжили путь, руководимые Северной Звездой. Теперь они шли намного быстрее. Мираж то был или нет но после встречи со странным озером сил у всех троих поприбавилось.
Но кое-кто двигался еще быстрее.
Около полуночи Антоний оглянулся назад, чтобы посмотреть, видна ли еще та скала, возле которой они спали днем, и вдруг встревоженно вскричал:
— Что это там такое? Оно словно бы разрезает песок и мчится в нашу сторону!
Паньят и Балкис обернулись и увидели, что пески бороздит огромный треугольник со слегка закругленным передним краем. Балкис схватила Антония за руку.
— Я видела нечто подобное на гербе одного вельможи… Но такая штука была на спине у дельфина!
— Что такое «дельфин»? — взволнованно спросил юноша.
— Это — удивительная удача, вот что это такое! — воскликнул Паньят. — Мне о них рассказывали торговцы, но самому мне никогда ни одного видеть не доводилось! Надо уйти с его дороги, но когда он будет проплывать мимо, прыгайте и хватайтесь за его плавник!
Все трое замерли в ожидании. Громадный плавник быстро двигался к ним.
— Но что же это такое? — прошептала Балкис.
— Это — гигантская песчаная рыба, и мы сможем на ее спине доплыть до ближайшего оазиса!
— Будем надеяться, что она не желает отомстить нам за своих маленьких подружек, — невесело пробормотал Антоний.
— А я думаю, нам не стоит из-за этого переживать, — урезонила его Балкис. — Наверняка у этой громадины в желудке немало этих самых подружек.
Шипел песок. Громадный плавник неумолимо надвигался.
— Вперед! — крикнул Паньят.
Все трое побежали и прыгнули, чтобы ухватиться за плавник. Антонию удалось это сделать первым. Балкис обняла его за плечи одной рукой, а другой обхватила Паньята. Тот обрел равновесие, а потом уселся и крепко сжал руку девушки.
— Что ж, — проговорил он, отдышавшись, — теперь все в порядке. Антоний, у тебя в мешке, случаем, нет веревки?
— Есть, конечно, — ответил Антоний, — но я боюсь отпустить плавник.
— Хорошо. Тогда ты, Балкис, пожалуйста, вытащи из мешка веревку и привяжи Антония к плавнику, чтобы он тоже мог сесть на спину этой рыбины! Потом мы все удобно усядемся и будем держаться за веревку.
— Здорово придумано, — кивнула Балкис и все сделала так, как посоветовал Паньят.
Ей было очень приятно прижиматься к Антонию в то время, когда она привязывала его веревкой к плавнику. Приятно и страшно одновременно. А потом, когда все они удобно устроились на спине гигантской рыбы и крепко ухватились за веревку, девушка забыла обо всем. Она видела только глаза Антония, сверкающие под луной, ловила на себе его взгляд, любовалась его улыбкой… ну и луной, конечно…
Радуясь тому, что сейчас с ними Паньят, Балкис оторвала взгляд от Антония и спросила:
— И долго нам ехать верхом на этом чудище?
— До следующего оазиса, — ответил Паньят. Он радостно улыбался. Ветер раздувал его волосы. — Уж конечно, так получится скорее, чем пешком. И не так утомительно.
Через некоторое время впереди, далеко на востоке завиднелся оазис.
— Это он? — указав вперед, на черные силуэты пальм на фоне розовеющего неба, спросил Антоний.
— Он самый! — отозвался Паньят. — Иди мы пешком, нам бы до него еще целый день топать пришлось. Пожалуй, стоит еще немножко проехаться верхом на этой рыбище.
— А до следующего оазиса далеко? — опасливо поинтересовалась Балкис.
— Всего одна ночь пути. А верхом на рыбе — пол-ночи.