Вниз, вниз, все дальше вниз, вслед за морской девой. Она выпустила его руку, как только он коснулся ногами тропы, и теперь ему приходилось поторапливаться, чтобы не потерять ее из вида. Никакого света, кроме того, который пробивался сквозь толщу воды, а его становилось все меньше и меньше, чем глубже они опускались. Мэт уже начал беспокоиться, не потеряет ли он ее из вида, как вдруг впереди вспыхнул свет. Он лился из поднятой руки девушки. Приглядевшись попристальнее, Мэт увидел, что свет идет из огромной сказочной раковины, похожей на рог изобилия. Ему стало немного не по себе, когда он понял, что в его мире моллюск, сотворивший эту раковину, вымер уже несколько миллионов лет назад.
Здесь, как ему показалось, раковина не была ископаемой...
Они уже опустились на несколько сотен футов, когда тропа начала петлять между остатками затонувших кораблей — похоже, скалы, окружавшие замок де ла Лукка, были очень опасными. И вдруг Мэт неожиданно осознал, что обитель де ла Лукки была просто обычным маяком. Вот почему она так возвышалась над крепостными стенами замка.
Они обошли остатки галеры — и вот перед ними замок во всем своем величии и красоте.
В свое время королевский замок Иесса, наверное, не был столь живописен, но сейчас под водой он производил грандиозное впечатление. Центральная башня устремлялась вверх из середины огромной чаши. Она имела цилиндрическую форму, а из нее как будто вырастали еще четыре, но меньших по размерам цилиндра, столь изящные по своим заостренным формам, что скорее напоминали шпили, а не башни. Невысокая стена, около двенадцати футов высотой, окаймляла двор замка. Ее украшали кораллы и прочая яркая морская живность, а центральная часть постройки сияла фосфоресцирующим светом океанских глубин.
У Мэта засосало под ложечкой. Сделав глубокий вдох, он напомнил себе, что на земле этот замок выглядел бы не столь великолепно. Отсутствие водорослей и свечение камней на территории, окруженной стеной, говорило о существовании воздушного купола, который защищал замок и его обитателей. Каким бы ни было это волшебство, но море не проникало в затопленный Иесс, в сам дворец и в сады вокруг. А там внутри, как и говорилось в легенде, жил древний король, защищенный магией Морского Царя.
Мэт последовал за девушкой в распахнувшиеся ворота. Неожиданно давление воды исчезло, и он почувствовал вокруг себя воздух, увидел деревья и цветы, покачивающиеся от слабого ветерка. Мэт расслабился, наконец все то напряжение, которое он испытывал на свеем пути в глубь моря, спало. Потом он вдруг осознал, что вокруг него всюду были люди: мальчики с прутами вокруг стад коз и овец, мужчины и женщины, работающие под навесами вдоль стен, девушки, занятые вышивкой под деревьями. Господи, что это? Золотой век? Он увидел художников, рисующих картины прямо на улицах, музыкантов на перекрестках.
Музыка звучала повсюду. И вдруг неожиданное пронзительное желание охватило его — иметь возможность провести всю свою жизнь, занимаясь своим любимым делом!
Потом он вспомнил, что именно это и делал все время, только под большим давлением. Но его искусство не относилось к разряду спокойных, таких, которыми можно было заниматься в одиночестве. Мэт вздохнул и последовал за девушкой через огромные створы портала.
Им пришлось пройти через небольшой коридор из какого-то мерцающего полудрагоценного камня, открыть деревянные с позолотой двери. Двое придворных с длинными рапирами у поясов прошли мимо них, обмениваясь последними новостями:
— Ну нет, дорогой Ариен, это не то, что имел в виду Платон.
— Не то? Воистину, Ферлайн, это именно его слова!
— Нет, совсем нет, ты просто очень плохо перевел с греческого!
— Истинное значение его слов... Просто разговор двух человек...
— Господа, — тихо проговорила дама. Немного опешив, они подняли глаза, потом подобрались:
— Миледи!
Но тут они увидели Мэта и уставились на него, совершенно забыв обо всем. И о хороших манерах тоже.
— Это наш гость, — напомнила им Синелла.
— Ах да, конечно! Мы приветствуем тебя, незнакомец, в замке Иесс, — произнесли джентльмены, придя в себя.
— Мы будем беседовать с его величеством, — заметила Синелла.
— Да, конечно, миледи! Он там, в покоях, обсуждает достоинства цимбалы и лиры со своими музыкальными собратьями! — Пренебрежительная усмешка на лице одного из придворных отразила извечное снисходительное отношение философов к музыкантам.
Синелла тактично не обратила на это внимания и показала на двери. Придворные распахнули их перед девушкой.
Большой зал искрился сотнями зажженных свечей, его стены были покрыта гобеленами и расписаны красочными узорами, малахитовый пол ярко блестел, а высокий потолок был украшен великолепными фресками. Как жаль, что у Мэта не было времени рассмотреть их! Но девушка вела его к высокому помосту, где красовался позолоченный Трон, по бокам которого сияли две ярко горевшие лампы. На верхней ступеньке сидел сам король. Изрезанное морщинами лицо с крючковатым носом под серебристо-седыми волосами было полно жизни. Глаза ярко поблескивали из-под нахлобученной золотой короны. С вежливой улыбкой король прервал спорящих и попросил их удалиться. Продолжая свой разговор, музыканты отошли в дальний конец зала.
— Мой господин и предок, — обратилась к нему Синелла, — этот смертный — высокочтимый Мэтью Мэнтрел, лорд Маг Меровенса.
Мэт поклонился. Когда он выпрямился, то заметил в глазах короля лукавый огонек, но лицо короля оставалось неподвижным. Он молчал.
Ну, так они ни к чему не придут. Мэту нужна была хоть какая-то зацепка, чтобы начать беседу.
— Такое гостеприимство — для меня высокая честь, ваше величество.
— Рад видеть вас. — Торжественный голос полностью соответствовал величию короля. — Меня заинтриговало ваше присутствие, лорд Маг.
— Что вы! — с улыбкой произнес Мэт, хотя в глубине души чувствовал себя не совсем уверенно. — Неужели я такая уж и диковинка, ваше величество?
— Чтобы смертный вошел в Иесс? Да, однако присутствие моей внучки может объяснить ваше появление здесь. — Король посмотрел на девушку с ласковой улыбкой.
Синелла склонила голову в поклоне, чопорном и дерзком одновременно.
Король снова посмотрел на Мэта.
— Поэтому не ваше присутствие в Иессе столь примечательно, а ваше присутствие в замке Адаманто, в такой близости от короля-колдуна.
— Ах, это? — Мэт небрежно махнул рукой. — Я дал клятву, ваше величество, и таким образом обязал себя сделать все возможное, чтобы свергнуть короля-колдуна.
— Связанный клятвой, хотя и маг? — Король косо посмотрел на Мэта.
— Видите ли, у меня всегда был сложный характер, — признался Мэт. — Клятвы иногда даются в некотором запале...
— Хм, надо отвечать за свои слова, — грозно сказал король, но в глазах его светились веселые искорки. — Вы часто теряете контроль над своими словами? Или есть кто-то, кто может вас спровоцировать на такое, и ему это легче сделать, чем другим?